Кавказцы или Подвиги и жизнь замечательных лиц, действовавших на Кавказе. Книга II, том 3

Как будто по предчувствию, что скоро расстанется и с семейством и с светом, наш герой написал краткое наставление для воспитания детей своих от первого брака. Если изложение мыслей высказывает внутренность души, то это наставление есть живое свидетельство, что торжество любви почитал он первым торжеством. Приведем собственные его слова: «Я полагаю, – написано в завещании, – что наставник должен действовать более всего на сердце. Наставник, прибегающий к излишней строгости, никогда не внушит к Себе ни любви, ни доверенности; он возродит страх, с которым прекращается чистосердечие воспитанников».

Дети Сипягина – Всеволод и Мартемьян. Худ. А. Дезарно.

О любви Сипягина к словесности, наукам, просвещению – мы уже говорили. Здесь прибавим, что, одаренный чувством изящного, Николай Мартьянович особенно любил также зодчество. Нередко указывал он инженерным офицерам и архитекторам ошибки в планах и сметах их, и предлагал им улучшения в постройках, обличавшие вкус и сведения его в строительном искусстве. Любил он также живопись, и хотел казаться знатоком в картинах, зато музыкальнаго слуха вовсе не имел, хотя и уверял в своей страсти к музыке; поэзия же составляла его истинное наслаждение, и он знал наизусть множество стихов и прекрасно читал их в кругу своих приближенных.

Щедрость Сипягина не имела границ. Подобно своему прежнему начальнику, Милорадовичу, Сипягин был враг денег. Но тратя их на прихоти и роскошную жизнь, он, – как мы говорили, – не щадил своего достояния и на пользу общую.

Нужно ли после всего сказанного еще делать общие очерки всех благородных и редких качеств этого достойнейшего мужа? Говорить в подробности об его благотворительности, сострадании, гостеприимстве? его любви к Государям и Отечеству, неутомимой деетельности, попечительности о делах службы, блистательной храбрости на поле брани, терпении и трудолюбии в тишине кабинета? Нет, этого мы сделать не в состоянии, – хотя и сожалеем о том, что собранные нами сведения о служебном поприще Николая Мартьяновича, кратковременном, но обильном делами добра, – правды и доблести, – мало говорят об его домашней, частной жизни. Оканчиваем нашу статью повторением слов Некролога, современного кончине памятного Кавказца [49] : «Желательно, чтоб его друзья и чтители собрали все потребные материалы для сооружения сему почтенному Россиянину достойного памятника».

49

Северная Пчела, 1828, № 148.

Николай Мартьянович был женат два раза. Первая его супруга, Марья Васильевна, была дочь действительного камергера Всеволода Андреевича Всеволожского; вторая – Марья Сергеевна, дочь действительнаго тайного советника Кушникова. От первого брака наш герой имел двух сыновей, а от второго – сына и двух дочерей.

Подвиг рядового Куксенко

Подвиг Куксенко, рядового Ширванского полка

Во время последней войны нашей против персиян, между множеством подвигов храбрых нижних чинов Кавказскаго корпуса, достоин быть особенно упомянут подвиг Ширванскаго (ныне Его Императорскаго Высочества Великаго Князя Николая Константиновича) полка рядоваго Куксенко, обнаруживающий замечательное присутствие духа и неустрашимость.

4-го марта 1828 года, вечером, в Тавризе, несколько наших солдат, склоняемых к побегу, были удерживаемы насильно в одном доме, лежавшем в дальнем форштадте. Наш штаб-офицер, исправлявший должность тамошняго полицмейстера, узнав об этом, пошел для их освобождения, взяв с собою двух офицеров, одного унтер-офицера и девять рядовых; – в числе последних находился и Куксенко.

По прибытии на место, полицмейстер послал одного офицера с несколькими солдатами во внутрь дома, на который было указано. Стоявшие у дверей персияне бросились с оружием на этого офицера, и, ударив его по голове, сбили с ног; потом с сильным криком звали на помощь соседей, которые и сбежались со всех сторон.

Полицмейстер, во избежание кровопролития, за благо рассудил удалиться на время, чтобы принять успешнейшия меры против непокорных.

Между тем, двое рядовых, – Куксенко и другой, имени котораго не сохранилось, – пробравшись во внутренность дома, по уходе команды остались там. При этом товарищ Куксенки упал в яму и с трудом вышел из нее, но без оружия.

Персияне, заметив двух наших солдат, окружили дом, с намерением взять их в плен, без сомнения, никак не воображая встретить сопротивление, а тем менее не помышляя о возможности русским освободиться.

Но, для одного кавказскаго солдата, как они сами выражаются, «десяток персиян не составляют важности». Наши воины не оробели; но, не прибегая к оружию, – котораго у одного и вовсе не было, – они, с твердостию, требовали, чтоб их пропустили.

Персияне, число которых беспрерывно возрастало, раздраженные упорством, стали покушаться на жизнь удальцев. Тогда лихие ширванцы, видя неистовство врагов, решились освободиться силою.

Рядовой Куксенко, зарядив ружье, выстрелил в осаждавшую толпу и ранил навылет одного персиянина; устрашенные соотечественники его не решались подступать к храбрым. Ширванец успел снова зарядить ружье. Выстрелом повалил другаго персиянина и, скомандовав себе «на руку!», он, с восклицанием «ура!» поднял на штык перваго встретившагося ему персиянина, смело пошел вперед, и успел пробиться сквозь изумленную толпу, выведя и обезоруженнаго своего товарища.

В награду такого подвига неустрашимости, главнокомандовавший граф Паскевич-Эриванский возложил на рядоваго Куксенко знак отличия военного ордена.

Генерал-адъютант генерал-лейтенант Константин Христофорович Бенкендорф

Генерал-адъютант генерал-лейтенант

Константин Христофорович Бенкендорф

Константин Христофорович Бенкендорф, сын генерала Христофора Ивановича Бенкендорфа, родился в 1785 году. Назначенный родителями своими для дипломатического поприща, он в 1797 году, 12-ти лет от роду, был принят юнкером в Коллегию Иностранных Дел, но не оставлял занятий науками. Действительно же служить Константин Христофорович начал с 20-го апреля 1803 года, когда был назначен камер-юнкером к Высочайшему двору, при котором 30-го августа 1812 года пожалован в камергеры.

В это время Россия представляла дивное зрелище любви к Святой Родине. Грозный завоеватель ломился в сердце государства; все истинные сыны отечества спешили ополчиться, горя желанием спасти царство и престол или славно пасть на развалинах отечества. Бенкендорф тоже променял дворец на бивуаки, камергерский ключ на эполеты и, 5-го сентября был принят в военную службу майором с состоянием по кавалерии и назначен в отряд генерал-адъютанта Винценгероде.

Известно, что этот генерал, происходивший из одной из древнейших германских фамилий, питал глубокую ненависть к французам и постоянно находился под знаменами той державы, которая воевала с Наполеоном. Так, в 1812 году едва сделался известен разрыв России с Францией, как Винценгероде поспешил перейти из австрийской службы в

русскую, в которой он находился уже в кампанию 1805 года. При соединении под Смоленском двух наших западных армий, Винценгероде был поручен особый отряд, с которым он прикрывал Петербургский тракт, затруднял продовольствие неприятеля и забирал большое число пленных. По взятии неприятелем Москвы, Винценгероде занял Тверскую дорогу, по которой, по мере приближения французов, отступал до Клина, откуда он посылал партизанов на Ярославскую, Дмитровскую и Курскую дороги, а по выступлении Наполеона из столицы, подвинулся опять к Москве, в которой 10-го октября и был взят в плен, и отправлен во Францию, но по дороге, около местечка Родошкович, по счастливому обстоятельству, освобожден флигель-адъютантом полковником Чернышевым.