Кайдан Дуфф. Начало пути

Вскоре после возвращения родился и второй сын, названный Асиром. С двумя малышами на руках, без помощи, она целыми днями трудилась, не чураясь самой грязной работы. Мальчишки народ жестокий и братьям постоянно доставалось от сверстников, особенно старались родичи того, посеченного чеканом пастуха. Но отказываться от памяти отца ребята не стали. Отвечали ударом на удар, как могли. Отверженные в кругу своих родичей, живущие в нищете и заброшенности, мало добра они видели от окружающих. С самых малых лет они помогали матери, а как подросли немного, начали трудиться сами. Ходили в обносках, брошенных из милости.

Вечно худые, в рванине, с голодным и злым блеском в глазах, они ревностно учились сражаться. Так и познакомились с Дином, который после смерти матери тоже не чувствовал себя в родном доме желанным. Впрочем, нельзя сказать, что они тогда сдружились. Из чести и собственного понимания благородства, Дин пару раз вступался за братьев, но и сближаться с ними не думал.

Мальчишки, как могли, поддерживали мать, стараясь порадовать ее при любой возможности. Пусть мир вокруг не был к ним добр, зато они научились крепко держаться друг за друга и всегда ощущали материнскую любовь и заботу. Она жила ради них. И вот этой зимой её не стало. Она тихо ушла в мир иной, просветлев лицом, словно увидела, там за гранью своего любимого супруга. Больше ничего не держало братьев в холодном и равнодушном родовом гнезде, они лишь дожидались подходящего случая.

Тан и Асир вовремя оказались на площади, когда Дин заявил сокланам о своем выборе служить воину из-за моря. Переглянувшись, они без единого слова поняли друг друга. Дина они смогли перехватить уже на выходе с площади.

Низко поклонившись, Тан, как старший, начал разговор:

— Будь здрав, славный воин Дин Рас Кердур. Слышали, что ты говорил миру. Хотим сказать важное. Возьми нас с собой, мы готовы служить твоему вождю и присягнуть на верность.

Дин, который только что шел, погруженный в свои мысли, от неожиданности и стремительности происходящего даже на миг онемел. Перед ним стояли два худощавых, жилистых парня. Один его погодок восемнадцати лет от роду, второму — шестнадцать. Но сразу видно злые и драться готовы. Кудлатые, давно не чесаные шапки светлых волос, острые взгляды двух пар темно синих глаз, твердо сжатые челюсти, упрямые подбородки.

— Не знаю примет ли мой господин вас к себе на службу, но обещаю, что приложу все силы, чтобы убедить его. Но в таком виде являться к Каржасу нельзя. Берите тюк с вещами и айда на рынок, будем вас снаряжать.

Вот так внезапно планы Дина переменились в одночасье. Действительно, если уж приводить бойцов, то они должны выглядеть достойно. Покупатель на один из штуцеров, комплект подсумков и снаряжения к нему нашелся без труда. Желающих среди сокланов нашлось куда больше, чем трофейных винтовок. Удалось и цену поднять в общем ажиотаже до сорока двух овец. Которых быстро разменял на два полных набора одежды и снаряжения для Тана и Асира.

Еще два штуцера оставил для них же, пояснив, что пока просто дает пользоваться, а если Каржас примет их на службу, то «считай, ваши будут насовсем». Такого водопада щедрости на двух сирот не изливалось никогда за всю их молодую жизнь, и они уже были готовы носить Дина на руках и броситься на любого, кто посмеет даже взглядом задеть его.

Добротная, красивая одежда, винтовки в руках, сытный обед сработали на славу. Парни буквально преобразились. Во всем подражая своему вожаку, они даже винтовки теперь держали, скрестив руки на груди и уложив оружие цевьем на сгиб локтя левой. Сам же Дин несколько дней назад подсмотрел такую манеру у ардайла. Тан шагал, отступив на два шага слева, Асир, справа. Так что тройка на главной улице поселка выглядела браво.

В таком виде они и явились к дому отца Дина. Братья остались у ворот, дожидаться возвращения старшего. Встреча вышла короткой. Дин поведал отцу о произошедшем, о своем решении уйти и служить чужаку. Одобрения он и не ждал, просто хотел напоследок повидать семью. Все же они были самыми близкими ему людьми на белом свете. И он их искренне любил всей душой.

Рас Кердур предложил всей тройке переночевать в его доме. Истопили баню, зарезали барашка, устроили застолье, на которое неожиданно собрались многие родичи. Вот под сливовицу и запеченное на углях мясо все с огромным вниманием выслушали рассказ Дина. К слову, он настоял, чтобы братьев тоже усадили за стол, пусть и в самом конце, но и это было для них впервые. Навострив уши, они старались уловить и накрепко запомнить каждое произнесенное слово, не забывая, впрочем, вдоволь наедаться богатым угощением. Глубоко за полночь пир завершился, и гости разбрелись по домам.

Утро началось тяжело. Дин вчера пил мало, а братьям и вовсе строго наказал не касаться хмельного, но и того, что принял на грудь, гулом отдавалось в голове. Умывшись и нехотя позавтракав, они уже собирались выходить за ворота, когда снаружи раздался короткий, вежливый стук, калитка отворилась и внутрь зашли родичи.

Это было странное зрелище. Впереди шли уважаемые отцы семейств, а следом за ними — сыновья, да не просто так, а снаряженные и вооруженные для боевого похода. Всего восемь человек. Четверо старших и столько же младших.

Дин уже начинал догадываться, что будет дальше. Но спешить не стал, давая гостям время самим завести разговор. Оставалось только гадать, чего же он такого наговорил вчера, что матерые хозяева решили привести своих сыновей сегодня к нему.

«Так, и кто тут у нас? Главные забияки и горячие головы. Не удивлен. Отцы хотят отослать самых злых и жадных до драки подальше от городского многолюдства. Глядишь, побегают по горам да лесам, да пообтешутся. А если и нет — пусть воюют, пока не надоест. Зато старшим меньше головной боли, все равно работники из них никакие».

Когда все расселись за столом, а женщины принесли горячего травяного взвара с медом, старейший из отцов — Тирс Огем Кердур начал разговор.

— Ты, Дин, много чего поведал нам вчера, но Каржас далеко, да и на службе он в легионе имперском, а вот твоя ватага почитай вся сгинула. Повернет судьба, встретитесь вы, что ж, мы не против, пусть наши сыновья в службу пойдут к драконоборцу Каржасу. Это честь для них не малая. А если и не найдете его, пусть будут под твоим началом простой ватагой. Вы трое, да наших четверо, семеро выходит. Не малая сила, особливо при твоих винтовальных ружьях. Война пришла в наши дома, самое время браться за оружие и бить врага повсюду. Это дело для молодых, а мы чем сможем, поможем. Так что, возьмешь ли сынов наших, будешь ли им надежной головой станичным? Примешь ли молодых да ярых волков в свою стаю?

После этих слов все гости поднялись и молча уставились на Дина, который вслед за ними тоже встал на ноги. Отказываться от такой чести никак нельзя. Главы семей свои выводы сделали и решили самых резких и воинственных отправить воевать под началом Дина, уже показавшего себя в деле.

— Благодарю вас за честь великую и за доверие. Я еще молод и неопытен, но сделаю все, чтобы сберечь своих бойцов. Род потомков Кера, наш род, знаменит храбрыми воинами. Возьмем жизни врагов и вернёмся с честью и славной добычей.

Главы семей довольно покивали в ответ и зачем-то уставились на отца Дина. Тот в ответ откашлялся и поднялся на ноги. Рас никогда не умел произносить речи, да и волнение мешало вперемешку с гордостью, но совладав с внезапно одолевшим кашлем, он начал:

— Кхе-Кхе. Сын, все мы, старшие в, кхм, роду Кердуров, вот и мы надумали тебе дать тесаки. Откованы знатно. — Пожевав губами и помолчав значительно, продолжил. — Волшбы в них нет никакой. А зачем тавру волшба? Сталь надежнее будет, верно говорю, родовичи?