Казачий князь

Стянув с себя испачканный фартук, который Шатун соорудил из подходящего мешка, он подставил денщику руки и принялся смывать с них кровь, то и дело недовольно морщась. Заметив его мимику, Мишка растерянно оглянулся и, убедившись, что рядом никого нет, тихо спросил, подавая Руслану полотенце:

– Княже, ты чего?

– Семерых потеряли. Из двух десятков. Считай, что теперь и нет отряда, – так же тихо отозвался Шатун.

– Бога побойся, княже, – неожиданно укорил его денщик. – Мы полторы сотни османов положили. Три баркаса целыми взяли. А нас общим счётом три с половиной десятка.

– Угу, зато теперь нас можно почитай голыми руками брать. Ни снарядов к мортирам, ни гранат не осталось, – снова скривился Шатун. – Скорей бы уж атаман вернулся, – добавил он, вздохнув.

– А чего тебе атаман? – не понял Мишка.

– Людей просить буду. Те пятеро, даст бог, выживут, да только долго ещё в строй встать не смогут. Ранения у некоторых больно тяжёлые. А отряд всегда боеспособным должен быть. А мальчишки ещё толком в силу не вошли, чтобы их в отряд принимать.

– Так атаман тебе тут и не нужен вовсе. Вон, хорунжему скажи, он сам к казачьему кругу сходит. А там уж старики решат, кого к тебе в помощь отправить, – быстро нашёл выход Мишка.

– А казачий круг такое решить может? – удивился Шатун.

– Может, – кивнул денщик. – Атамана нет, значит, они всё решают.

– Значит, придётся кругу кланяться, – помолчав, задумчиво протянул Руслан.

– А тебе-то зачем? – не понял Мишка. – На то у тебя хорунжий имеется. Да и не из наших ты, уж прости, княже.

– То, что не из ваших, это верно, – едва заметно усмехнувшись, кивнул Руслан, отдавая ему полотенце. – Да только я отрядом командую, значит, мне и ответ перед кругом держать.

– Так ведь они казаки простые, хоть и круг казачий, а ты князь. Невместно тебе, – вдруг упёрся Мишка.

– Это кто так сказал? – иронично хмыкнул Шатун. – Я, брат, князь только на службе да в своём имении, а в походе я командир отряда и за каждого своего человека ответ держу. Так что поклонюсь я кругу. Корона не упадёт. Мне отряд важнее. Без отряда я не офицер и командир, а одно название. Так что сам кругу кланяться стану.

Мишка замер, растерянно переваривая ответ. Руслан же, отойдя к разведённому неподалёку костру, тяжело опустился на заботливо уложенное там седло и, взяв у кашевара кружку горячего чаю, погрузился в собственные мысли. Казаки, занимавшиеся осмотром места боя и сбором трофеев, то и дело поглядывали на него, словно чего-то ожидали.

– Хорунжий! – очнувшись, негромко окликнул Руслан. – Как трофеи соберёте, пусть казаки посмотрят, как обычно, кому чего глянется. Остальное продадим. С конями так же.

– Добре, княже. Сполню, – обрадованно кивнул казак и, подойдя поближе, тихо спросил: – Чего там с ранетыми?

– Пули я вынул, раны обработал, как сумел. Двоим жилы и кости сложил, а дальше уж как бог даст. Лекарство своё тоже применил, но ведь это не панацея и не райский нектар, от которого разом всё заживает.

– Оно понятно, – кивнул хорунжий. – Я уж велел, чтобы жердин нарубили. Будем носилки конные ладить.

– Это правильно. И пусть мортиры с той поляны снимут и сюда принесут, – напомнил Шатун.

– Так принесли уж. Вон в тот фургон погрузили, – ткнул казак пальцем в нужный транспорт. – Пока ты братов лечил, всё сделали.

– Добре, – кивнул Шатун. – И вот ещё что. Как вернёмся, придётся тебе, друже, казачий круг собирать. Пойдём с тобой у него людей для отряда просить.

– Так я сам, – тут же отреагировал казак. – Атаман их на тот случай особо предупредил. Тебе-то невместно.

– Да что вы все заладили, невместно да невместно, – возмутился Руслан. – Я отрядом командую. Понимаешь, я! И на смерть я вас посылаю. А значит, и кругу казачьему кланяться я должен.

– Неужто пойдёшь? – растерянно охнул хорунжий.

– Должен, – отрезал Шатун. – Не людям, не кругу казачьему, а отряду своему и чести своей офицерской.

– Добре, княже. Соберу круг, – чуть дрогнувшим голосом пообещал казак.

– Ты б отдохнул, княже, – подойдя, предложил денщик. – Всю ночь бьёшься. Сперва боем командовал, после раненых лечил. Глаза, вон, словно у вурдалака какого, красные.

– И правда передохни, княже, – поддержал денщика хорунжий. – Мы уж тут сами управимся. Всё одно обратно только завтра пойдём. Людям передохнуть надобно. Да и рыбак твой, едва всё кончилось, за матросами побежал. Баркасы-то ты ему обещал.

– Баркасы обещал, а вот то, что на них, наше, – лукаво усмехнулся Руслан. – Только приборы всякие не трогайте. Они для мореходства потребны.

– Княже, а пушки эти шестиствольные тоже заберём? – вспомнил казак о пулемётах.

– Обязательно, – быстро кивнул Шатун. – Они отряду сильно огневую мощь увеличат. Главное, патроны к ним все соберите.

– Так уже собрали. Они вон там, в сторонке лежали, – указал хорунжий в нужную сторону. – Их даже снарядами почти не задело. Так, ящики только покарябало малость. Османы их, видать, для того и сложили отдельно, чтобы от всякой случайности уберечь.

– Ну и хорошо, – усмехнулся Шатун.

– Так, княже. Допивай чаёк, и пошли. Я тебе уж постелил там. В сторонке, – решительно скомандовал Мишка. – Тут и без тебя управятся.

– И правда, ступай, – опомнился хорунжий, быстро вставая.

Понимая, что спорить в данном случае глупо, Руслан в три глотка допил напиток и, вернув кружку кашевару, отправился вслед за денщиком. Он и вправду чувствовал себя уставшим. Больше всего сказывалось нервное напряжение от проведённых операций. Основам военно-полевой хирургии его учили на совесть, но одно дело теория, и совсем другое – понимание, что, даже довезя раненого до больницы, ты не можешь гарантировать его выздоровление.

Скинув сапоги, Шатун улёгся на расстеленную Мишкой кошму и, накрывшись буркой, провалился в сон, даже не заметив, что вместо седла под головой собственный кулак.

Проснулся Руслан от одуряющего запаха свежего кулеша и голодного бурчания собственного желудка. Откинув полу бурки, парень сел и, от души потянувшись, принялся наматывать портянки. Мишка, словно карауливший его сон, тут же оказался рядом с котелком воды и полотенцем.

Правила гигиены в отряде были, можно сказать, образцовыми. О болезнях, возникающих от немытых рук, и о запахе тела, по которому их можно найти в любой темноте, Руслан рассказывал своим бойцам регулярно. Так что такое поведение денщика было нормальным. Казаки, заметив его пробуждение, заметно оживились. Умывшись, Руслан первым делом нашёл взглядом хорунжего и, подойдя к нему, спросил:

– Как тут у нас?

– Добре всё, княже. От рыбака человек был. Сынишка его. Баял, что Никита к вечеру будет. Морем придут.

– Добре, – кивнул Руслан, присаживаясь на своё седло. – С трофеями разобрались?

– Само собой. Всё уж погрузить успели.

– У фургонов, небось, от добра оси трещат, – беззлобно поддел его Руслан.

– Ну, не без того, – усмехнулся казак в ответ. – Так ведь сам знаешь, их тут полторы сотни было. С каждого винтовка да тесак. К тому же ранец. Вот и считай.