Казацкие байки
Шрифт:
в клочки разорвалась, а сам он от страха дурным голосом кричит. Лошадь у дерева тоже пляшет. Порвала она, наконец, узду и ускакала.
— Видишь, как невинных людей ворами обзывать, — сказал Тарас и еще усерднее заиграл.
— Остановись, остановись! Я больше не буду! — взмолился ксендз. — Никогда в жизни!
— Ну вот, теперь ты говоришь так, как тебе и подобает, святой отец! — ответил Тарас. — А еще пообещай, что не будешь мне мстить за свою пляску.
— Обещаю, обещаю! — пропыхтел ксендз, вовсе и не думая исполнять свое обещание. — Я буду любить
Опустил Тарас смычок, а ксендз как припустил бежать — только его и
видели. Но хоть и торопился, а про тетерева не забыл.
Отлежался ксендз после плясок да и пошел жаловаться к князю Мазовецкому. Ведь не дело святому отцу с такими делами разбираться.
Наплел ксендз, что казак в княжеском лесу охотился, тетеревов стрелял.
Разгневался князь, велел схватить Тараса и повесить. Привели его на княжеский двор, а там народу уже полным-полно. Князь с княгиней на широкой лавке восседают, а между ними княжна. Лишь она была очень печальна — только ей одной было жаль Тарасика.
Ксендз рядом с лавкой стоял, руки от удовольствия потирал. Наконец-то он будет отомщен.
Князь дал знак начинать, и повели казачка на виселицу. Вдруг
повернулся он к княжеской чете и вежливо поклонился.
— Всесильный князьь! — сказал Тарасик. — Знаю я, что существует обычай исполнять последнее желание тех, кому скоро на шею веревку накинут. У меня тоже есть одно маленькое желание. Если вы исполните его, я умру спокойно.
— Будь по-твоему, — ответил князь Мазовецкий. — Обещаю исполнить твое желание.
— Многие держат речь перед народом, прежде чем повиснуть в петле, — сказал Тарас. — Я не умею говорить, ведь я живу на свете только шестнадцатый год. И потому мне хотелось бы в последний раз сыграть на моей скрипке. Была она мне верным другом и много радостных минут доставила. Позволь мне, князь, с ней попрощаться.
— Не позволяйте! — заорал ксендз, хватая князя за рукав. — Не позволяйте ему играть! Не исполняйте его желания!
Князь вырвал рукав из цепких пальцев ксендза и, нахмурившись,
строго посмотрел на священника.
— Я не спорил, когда ты захотел наказать казачка, — сказал он. — Так оно и будет, как я решил. Но нужно во всем знать меру. Не хватало еще, чтобы ему отказали в таком пустяковом предсмертном желании. Это было бы несправедливо и бесчеловечно!
Затрясся ксендз от страха и сказал:
— Тогда, о, светлейший, велите привязать меня вон к той сосне.
Довольно уж я наслушался его скрипки!
— С удовольствием, — кивнул князь и дал знак придворным.
Привязали ксендза к сосне крепкими веревками, а Тарасику дали в руки его скрипку. Он взмахнул смычком и заиграл краковяк.
И тут же все пустились в пляс. Завертелись князь с княгиней, закружилась прекрасная княжна, прыгали придворные, плясал весь народ.
А ксендзу хуже всех пришлось. Елозил он вверх и вниз по сосне, как сухая бычья шкура.
— Если ты сию же минуту не перестанешь, — закричал князь, выделывая ногами замысловатые кренделя, —
я велю тебя тотчас повесить?— Меня и так повесят, — ответил Тарасик, — но сперва я со своей
скрипкой попрощаюсь.
— Я тебя помилую, только опусти смычок!
— Вот это уже другое дело, — сказал Тарас. — Да только этого мне мало! Я, пожалуй, еще немного поиграю. А потом вешайте меня на здоровье, если сумеете!
— Скажи, чего ты еще хочешь? — пропыхтел князь, прыгая с пятки на
носок. — Ты получишь все, что пожелаешь!
— Большое спасибо, — сказал Тарасик и поклонился. — Тогда прошу я
княжну в жены!
— Она уже обещана принцу! — закричал князь и сделал несколько пируэтов. — Если я нарушу слово, король на меня войной пойдет. Что тогда делать?
— Об этом не беспокойтесь, — ответил Тарас. — С ним-то мы уж
как-нибудь поладим, клянусь моей скрипкой!
— Делай, как знаешь, — проговорил князь. — Я на все согласен, только перестань играть.
И Тарас пошел во дворец и там обручился с принцессой. И надо сказать вам, панове, что от ее печали и следа не осталось.
Узнал обо всем этом круль Речи Посполитой, собрал большое войско да двинулся в поход. Да больно умен был круль… Вышел навстречу войску один казачок со скрипкой, и король сразу сообразил, что все его войско сей же час пустится в пляс, пока все жолнеры и гусары не упадут бездыханными. И повернул войско назад…
Тут сразу и свадьбу сыграли. Умный зять князю достался, а княжне
хороший, заботливый муж, и была поэтому в княжестве большая радость.
Мария тоже на свадьбе веселилась и за сына радовалась. А только жить во дворце отказалась.
— Никогда не покину я свою печку да старую кровать! — сказала она сыну.
Не стал Тарас перечить матери — ведь он был хорошим сыном. Да только на следующее утро проснувшись, обнаружила Мария печку и кровать на прежнем месте, а вокруг них новые стены и новый пол, да и крыша медью сверкала….
— Вот, значит, шановное панство, как оно бывает, когда последним делишься, а пускай даже, и с человеком, совсем тебе незнакомым. Уж так оно в жизни устроено, что кто много отдает, тому много и дадено бывает…
Сыны Голопупенка и Леший
Приближалось Рождество, а в бедной хате Голопупенков не было ни краюхи хлеба, ни шматка сала. А надо вам сказать, панове, что старый казак Голопупенко, как говорят среди людей, в точности исполнил присказку «седина в голову, а бес в ребро», и на старости лет женился на такой красавице, что ни в сказке сказать, ни мне вам рассказать, шановное панство. И начала его жинка Наталка каждый год рожать ему то казачка, то казачку. Детей у их образовалось так много, что на всех не хватало сала и каши. Поэтому старшим двум казачатам — Петьке и Ваське часто приходилось бродить из куреня в курень: где огород вскопать, где дровишек нарубить, где старым да немощным хозяевам воды натаскать, чтобы заработать кусок хлеба да пару луковиц..