Казаки в Персии 1909-1918

Министр иностранных дел, основываясь на донесениях консулов, старался убедить председателя правительства в том, что, в частности, в Тавризе далеко еще не наступило окончательное успокоение, прочный порядок не установлен и в случае ослабления русских отрядов «там легко могут вновь возникнуть серьезные беспорядки, особенно при наличии турецких интриг и подстрекательства».

«Наше отступление, — писал министр иностранных дел Сазонов¹⁵⁷, — будет истолковано как признак нашей слабости перед турками и в связи с малочисленностью оставшихся наших отрядов и консульских конвоев может подстрекнуть курдов к нападению на последние для отмщения понесенных ими неоднократных поражений»¹⁵⁸.

Председатель правительства Коковцов, в свою очередь, просил Наместника на Кавказе не выделять из намеченного графом Воронцовым-Дашковым уменьшенного состава Тавризского отряда никаких частей и извещал его, что «гофмейстер Сазонов остается при своем мнении о нежелательности отозвания Урмийского отряда, с оставлением в Урмии лишь консульского конвоя в 90 человек». При таком ослаблении Хойс-кого отряда, считал Сазонов, «положение малочисленного конвоя будет еще менее обеспеченным, нежели целого отряда в 400 человек с артиллерией и пулеметами» и курды, учинив нападение на наш конвой, «тотчас же скроются в турецких владениях и сделаются недосягаемыми для нашего карательного отряда»¹⁵⁹.

В начале февраля 1912 года Главнокомандующий войсками Кавказского военного округа предлагал Генеральному штабу усилить состав отрядов:

в Энзели и Реште — 2 батальона 205-го пехотного Шемахинского полка, 1-й Кизляро-Гребенской полк ТКВ (1 сотня в Казвине), 4 горных орудия и команда сапер;

в Ардебиле — 1 батальон 206-го пехотного Сальянского полка,

1-й Лабинский полк ККВ, 4 горных орудия и команда сапер;

в Тавризском и Хойском отрядах, объединенных под командой генерал-майора Воропанова:

в Тавризе — 2 полка 2-й Кавказской стрелковой бригады, 1-й Сун-женско-Владикавказский полк ТКВ, 4 горных орудия, взвод гаубиц и команда сапер;

в Хое — 2 полка 2-й Кавказской стрелковой бригады, 3 сотни

1-го Горско-Моздокского полка ТКВ и 8 горных орудий;

охрана дороги Джульфа—Тавриз — 2 сотни 1-го Полтавского полка ККВ¹⁶⁰.

На правительство надавливали и промышленники. К письму премьера Коковцова Военному министру от 20 января 1912 года прилагалась телеграмма товариществ московских мануфактур Барановых, Рябушинского, Никольской Саввы Морозова, Богородско-Глуховской Захара Морозова и других: «Из Персии получено известие о грабежах и убийствах. Наши клиенты купцы пока укрылись у Консульского Агентства. Анархия грозит купцам разорением, а нам крупными убыт-

КАЗАКИ В ПЕРСИИ 1909—1918 ГГ.

__:-

ками. Убедительно просим принять энергичные меры к защите наших интересов»¹⁶¹.

В результате возобладала точка зрения командующего Туркестанским военным округом. Число русских войск в Персии увеличилось (см. приложение 2). Сделано это было крайне своевременно: обстановка в соседней стране продолжала оставаться неспокойной.

«...Денег у Шаха совершенно нет, и он не знает, откуда их достать... Наблюдается совершенное отсутствие какой-либо организации и системы действий, у него нет ни одного умелого, авторитетного человека, который бы взял все дело в свои руки и повел бы твердо и настойчиво к намеченной цели...» (из секретного сообщения Пограничного комиссара)¹⁶².

В Хоросанской провинции усилились грабежи, продолжались убийства в городах. Генерал-губернатор просил начальника русского отряда взять власть в Мешхеде¹⁶³. 17 марта, после захвата беста с фанатиками, в городе наступило успокоение, стрельба на улицах прекратилась. По всем направлениям от Мешхеда, на расстояние до 300 верст, посылались офицеры с разъездами от 10 до 20 казаков.

Генерал Самсонов доносил Военному министру Сухомлинову о том, что благодаря энергичным действиям наших войск разбойники, потерпев неудачу в Мешхеде, рассеялись и кочуют по всему Хоросану. «Персидские власти обнаружили в борьбе с ними полную несостоятельность»¹⁶⁴.

Императорский генеральный консул в Хоросане предупреждал об опасности, угрожающей в Нишапуре российским торговым фирмам и нашим подданным. Разбойники окружили город и грозили напасть на него. 30 марта из Мешхеда в Нишапур командируются две сотни 1-го Семиреченского казачьего полка с пулеметами¹⁶⁵.

10 апреля в 50 верстах от Нишапура (в селении Калата) курды обстреляли один из четырех офицерских разъездов под командой хорунжего фон Берга, высланных для производства маршрутных съемок. Ответным огнем казаки разъезда поразили нескольких кочевников, потерь в нашем отряде не было. Из-за явного превосходства разбойников селение занять не удалось. После этой стычки начальник Хоросанского отряда генерал-майор Редько просил командировать из Нишапура в селение Калата сотню для поимки и наказания разбойников. Позже их главари были уничтожены казаками сотни, один взят живьем¹⁶⁶.

В рапорте начальника Астрабадского отряда войскового старшины Ширая¹⁶⁷ отмечалось, что к главному мулле Шейх-Исламу в Барфру-ше обратились пять мулл из Турции с призывом «объединиться всем

враждующим партиям и изгнать из Персии русских и англичан». По слухам, собирались войска, «Меры для предупреждения всяких неожиданностей приняты»¹⁶⁸.

30 апреля на отрядного священника о. Птицына с конвоем из двух казаков 1-го Таманского полка ККВ напала шайка разбойников в 50— 60 человек. В перестрелке казаки убили одного из нападавших. Пользуясь нерешительностью разбойников, священник с казаками благополучно вернулся. Для уничтожения шайки был выслан разъезд в 45 казаков от 3-й сотни 1-го Таманского полка под командой подъесаула Кобцева. Разбойники были настигнуты, в перестрелке 8 из них были убиты, отобраны 4 винтовки, 4 револьвера, 10 лошадей. Среди казаков убитых и раненых не было¹⁶⁹.

В апреле 1912 года командование Кавказского военного округа (генерал-лейтенант Берхман¹⁷⁰) телеграфировало из Тифлиса в Петербург о том, что русский конный отряд, следовавший береговой линией в Астару, наткнулся на сильный огонь более 100 мятежников фидаев, засевших в окопах. Отряд завязал перестрелку, «после чего разбойники, оставив около 20 убитых и много раненых, отошли. Канонерка «Арда-ган» тогда же была обстреляна из Лесара ружейным огнем, после чего сделала по разбойникам несколько орудийных выстрелов. У нас ранен легко один казак»¹⁷¹.

Об этом эпизоде моряки докладывали: «Пришел в Лисар 4 апреля. Конвоировал фураж Талышского отряда, идущий на киржимах. Став на якорь, по мне открылся беглый огонь из домов селения, стрельба холостым снарядом не подействовала. Защищая казаков, могущих попасться в плен в виду дальности главного отряда, дал 8 боевых выстрелов, после чего нападающие отошли в лес. Ранен нападающими 1 казак. Мною разрушен один дом перса. Вейнер>^т.

Любопытно то, как охарактеризовал действия русских войск в Персии «вероятный противник», турецкий генерал. В конце апреля 1912 года из Урмийского района в Ван возвратился командующий 11-м турецким корпусом Джабир-паша. Он объявил, что теперь, «убедившись на деле, что такое персидская конституция и какая анархия царит в Персии, я лично считаю, что приход русских войск в Персию есть проявление человечности и гуманности, а не результат каких-либо агрессивных намерений». Это говорилось в присутствии французского вице-консула, который был так поражен, что просил Джабир-пашу повторить последнюю фразу два-три раза. «Русские поступают в Персии очень умело и осторожно, а потому симпатии почти всего населения на их стороне... Особенно много глупостей в Персии натворили наши (турецкие. —

КАЗАКИ В ПЕРСИИ 1909-1918 ГГ.

«4SA____

П. С. /К/.) офицеры, — добавил генерал. — Один юзбаши даже думал по собственной инициативе организовать отряд курдов и захватить Урмию. Пограничный комиссар оказался никуда не годным и вел в Персии свою политику, якобы антирусскую, а по существу направленную исключительно к личному обогащению за счет курдов. Мы сделали представление о замене его другим офицером»¹⁷³.

Вместе с тем турецкие провокации продолжались. 13 июля по съемочной партии капитана Никитина на бесспорно персидской территории турецкие аскеры открыли огонь. «Никитин отошел на стрелковые позиции и открыл огонь в свою очередь», — отмечал генерал Юденич¹⁷⁴.