Казаки в Персии 1909-1918

1 сотня Туркменского конного дивизиона;

1 батальон 13-го Туркестанского стрелкового полка;

конно-разведывательная команда, 4 пулемета.

Начальник Хоросанских отрядов на первом этапе пользовался в строевом отношении правами начальника неотдельной бригады, затем правами начальника дивизии. В декабрьском 1911 года приказе⁸⁵ генерал-майора Редько говорилось:

«...п. 2. Вверенные мне отряды введены в пределы. Хоросанской провинции Персии для защиты русско-подданных и для обеспечения вооруженной силой наших интересов, коим угрожает революционное движение, охватившее население соседнего с нами государства.

п. 3. Части отрядов в пределах Хоросанской провинции, не вмешиваясь в дела внутреннего управления страны, имеют главной обя-

занятостью защищать русских подданных, русские консульства и другие правительственные учреждения.

п. 4. <...> начальники отрядов и начальники частей войск... прибегают к силе лишь при действительной необходимости подавить оружием опасные народные волнения, но, прийдя к такому решению, должны действовать решительно, твердо, без колебаний, дабы население прониклось сразу сознанием нашей силы.

<...>

п. 19. Бест с могилой имама Ризы в Мешхеде считать неприкосновенным...

п. 20. Обращается особое внимание на поддержание правильного отношения с местным духовенством, имеющим огромное влияние на народные массы».

Нападение на русский отряд в Тавризе...

Генерал-адъютант граф Воронцов-Дашков сообщал статс-секретарю Коковцову: «Российский генеральный консул в Азербайджане указывает на факт пребывания в настоящее время в пределах Персии значительного числа русских подданных армян, грузин, татар, участвовавших в революционном движении в России, а затем скрывшихся в Персии, главным образом в Азербайджане, где они играют руководящую роль в происходящей там смуте»⁸⁶.

Взрывоопасным стало положение в Тавризском районе, где «народные массы вооружались оружием из правительственных арсеналов», разгромленных фидаями и выходцами с Кавказа, нападали на русские воинские части, обстреливали их⁸⁷.

В телеграмме Кавказского Наместника на имя начальника Генерального штаба констатировалось: «...телефонное сообщение с консульством, банком и заставой прервано, также между Тавризом и Джуль-фой... Мингрельцы и Лабинцы заняли караван-сарай, пробиваясь к Багришемалю. Число раненых и убитых значительно. Бой весьма затруднителен: приходится брать каждый дом. Стреляют разрывными пулями. Район [Тавриза], занятый фидаями, обширен. Персы, уступая натиску, в тылу снова занимают пройденные улицы... Бой рассредоточивается по всему городу...»⁸⁸

События, о которых извещал граф Воронцов-Дашков, происходили в Тавризе с 4 по 15 декабря. Стрельба шла повсюду, отряд оказался окрркен огневым кольцом. Улица, проходящая мимо караван-сарая, представляла собой узкое, хорошо обстреливаемое дефиле. Гренадеры Мингрельцы и казаки Лабинского полка, во главе с хорунжими Барановым⁸⁹ и Кофановым⁹⁰, «поднялись на крыши караван-сарая и, продвигаясь вперед, выбивали повсюду засевших персов... Враг был почти неуязвим, имел подавляющее численное превосходство. Появились лестницы, веревки и работа пошла быстрее... Персы неоднократно бросались врукопашную, теряя каждый раз по несколько человек»⁹¹.

К утру 8 декабря все участки города были заняты фидаями, одновременно открывшими огонь не только по местам расположения частей русского отряда, но и во всех пунктах, где в это время оказались наши дозоры, команды и даже отдельные люди. Дозоры подверглись безжалостному расстрелу из цитадели, из заранее приспособленных бойниц в стенах домов, столь малого размера, что невозможно было определить место нахождения стрелков. Удобные внутренние сообщения давали возможность фидаям в момент занятия нашими войсками подобных домов бесследно исчезать через соседние строения.

Артиллерийский огонь не открывался, из опасения поражения своих, находившихся в городе дозоров, и только по возвращении последних было приказано открыть огонь по цитадели, занятой восставшими.

Мингрельцам и Лабинцам под командованием подполковника Немировича-Данченко⁹² было приказано следовать из караван-сарая, где они были размещены, в район Баги-Шемаль, место сосредоточения основных сил отряда, в 3 верстах от Генерального консульства. Подвергшись с 9 часов утра внезапному нападению многочисленных шаек фидаев, их перекрестному огню со всех сторон из окружающих зданий и стен, гренадеры и казаки оказались запертыми в караван-сарае, представлявшем собой четырехугольник с внутренним двором. «Всякая попытка дебушировать со двора на улицу через единственные ворота сопровождалась рядом жертв при невозможности не только поражать, но даже видеть замаскированного противника».

Навстречу им был послан 1-го Сунженско-Владикавказского полка есаул Сомов⁹³ с двенадцатью казаками. Едва выехав из ворот Баги-Ше-маля, они немедленно попали под посыпавшиеся на них со всех сторон пули. С присланным подкреплением из Мингрельцев, двух пулеметов и двух горных орудий, обстреливая улицы пулеметным и орркейным огнем, маленький отряд двинулся на соединение.

После прибытия есаула Сомова в караван-сарай приступили к укладке имущества Мингрельцев и Лабинцев. Было навьючено все, что только было возможно захватить с собой из имущества отрядов, и в первую очередь «боевые припасы, большая часть снаряжения и кое-^

какие солдатские вещи; что же касается офицерских вещей и всего громоздкого имущества, привезенного из Ардебиля на верблюдах, то таковые, равно как и заготовленные уже запасы фуража, были оставлены в караван-сарае».

Около полудня в отряд добрались раненые солдаты Мингрельского полка, рассказавшие, что они находились под командой поручика Федорова в одном доме, где собралось всего около двадцати пяти гренадеров. В течение всего дня отбивались они от атаковавших их фидаев; большая часть гренадеров погибла, другие ранены, и только около пяти человек остались еще целы. Бой продолжался, когда они ушли, причем «персы, решившие поджечь дом, обложили его сеном, политым керосином, и что дом часа полтора уже как горит» (9 декабря эти пять оставшихся гренадеров явились в отряд и принесли с собой тяжело раненного в ногу с раздроблением кости поручика Федорова. Через год за этот подвиг штабс-капитан Н.И. Федоров получил орден Святого Георгия 4-й ст.).

Прибывшие казаки 1-го Лабинского полка доложили, что они и два взвода гренадер были встречены огнем с крепости, один гренадер убит, ранена лошадь Сунженцев (10 декабря один казак 1-го Сунженско-Владикавказского полка был убит у восточных ворот)⁹⁴.

Раны у большинства наших солдат и казаков врачами были признаны тяжелыми, «так как все имели больших размеров с рваными краями выходные отверстия, ясно свидетельствующие об использовании персами разрывных пуль»⁹⁵.

Российское консульство, как и отряд, с утра 8 декабря обстреливалось фидаями. В его обороне участвовали четверо Сунженцев, трое Ла-бинцев и восемнадцать казаков консульского конвоя. Двенадцать казаков, заняв крышу консульства, отвечали на выстрелы. Группа фидаев захватила улицу около Русского клуба, базар и еще одну улицу. Начальник консульского конвоя, 1-го Уманского полка подъесаул Федоренко⁹⁶, приказав четырем казакам открыть огонь из окон квартиры по базару и ближайшим крышам, сам с шестью казаками подошел к аптеке, где его обстреляли засевшие на крышах и в переулке фидаи. Огнем их заставили отойти. Около 16 часов получили сведения, что фидаи окружили конюшню консульского конвоя (40 лошадей) и возле дверей конюшни разводят огонь, с целью поджечь ее, Стрелявшие из квартиры своего начальника казаки помешать этим разбойникам не могли, так как фидаи сосредоточили огонь на них, выбив в квартире все окна. С восемью казаками и четырьмя Мингрельцами подъесаул Федоренко зашел в тыл к фидаям и заставил их отступить⁹⁷. Окруженный практически со всех сторон, консул сообщал с казаками обстановку: «2 часа дня. ...Здесь у нас дух бодрый и голыми руками нас не заберут. Левестам (штабс-капитан 1-го Кавказского стрелкового полка. — П. С. /К/.) и его стрелки — один восторг. Гренадеры тоже очень хороши. Казаки превосходны. Раненые стрелки поправляются. Вообще все, слава Богу, хорошо пока. Всего Вам и всем Вашим героям наилучшего. Миллер>^9а.

Командир 1-го Лабинского полка докладывал, что в период с 7 по 10 декабря в перестрелке с фидаями убиты два казака — А. Брусин-цев и М. Вендин".

От войскового старшины Блазнова¹⁰⁰ (офицера-инструктора Персидской Казачьей бригады) были получены сведения «о скоплении значительного числа фидаев в генерал-губернаторском доме». Собравшаяся там толпа изорвала флаг, избила губернатора. В резиденцию послали персидских казаков. Над крепостью Арком, занятой Блазно-вым с 10 казаками, подняли русский флаг¹⁰¹.