Каждому по труду!

В итоге группа лидеров сократилась вдвое, правда потом нас нагнало ещё пара человек, но на этом всё. Дальше мы катились в гордом одиночестве. Позади на грани видимости кто-то маячил, но догонять не спешили, всё из-за той же экономии сил. Тем временем мы на скорости проскочили Ордынку и свернули на трассу в сторону Кочек. Дорога стала заметно хуже, асфальт местами сменился грунтовкой, раскисшей после недавних дождей. Приходилось прикладывать немало усилий, чтобы удержать велик на трассе, что делало гонку ещё сложнее, ведь сбросить скорость было нельзя.

Что уж говорить о тех, кто ехал позади. Такой пакости от организаторов никто не ожидал, хотя скорее всего они и сами были не в курсе. Всё-таки трасса союзного значения, соединяющая Новосибирскую область, Алтайский край и Казахстан, кто же ожидает что она будет в таком состоянии. Ответ, правда, нашёлся довольно быстро, оказалось, что её просто ремонтируют и частично сняли асфальт, но как обычно сделали это, мягко говоря, думая отнюдь не головой. Видать время поджимало, нужно было отчитаться перед седьмым ноября, а там ещё конь не валялся, вот и кинулись всеми силами. На это намекало изобилие дорожной техники и матерящиеся дорожники при ней, с ненавистью грозящие кулаками пролетающим мимо велогонщикам.

Возможно, именно дорожные условия позволили в итоге нам сохранить лидерство до самого конца, я особо не вникал. Несколько часов постоянной нагрузки даже под сатори измотали организм. Да, я знаю, что такие дистанции в триатлоне преодолевали и обычные люди, но всё же у них на это уходило куда больше времени. Как говорил Спиридонов, до двенадцати часов. Мы же затратили от силы три, сказывались физические возможности Разрядников. И всё равно, когда впереди показался знак «Кочки», означающий финал этапа, я облегчённо вздохнул. Да, впереди ещё был забег на марафонскую дистанцию, но тут я чувствовал себя уверенно, а велосипед всё же не моё. Пусть даже мне каким-то чудом удалось остаться в лидерах.

— На меня посмотри! — стоило только остановиться, как ко мне кинулся один из ассистентов, толпившихся у финиша. — Нормально всё? Можешь продолжать?

— Чего?! — я поначалу удивился, а потом до меня дошло, что тот интересовался, как я себя чувствую. — Всё нормально. Конечно, бегу дальше.

— Давай велосипед, — у меня забрали байк, ставший мне почти родным. — Отметься у судейского стола, не забудь, а то не засчитают.

— Ага, спасибо, — я уже углядел, где именно тот располагался, и кивнув неожиданному помощнику кинулся туда, где уже толпилось несколько спортсменов.

Собственно, ничего особого мне делать не пришлось, меня щёлкнули на телефон, отметили в бланке, что заняло от силы секунд тридцать и я рванул по дороге, заряжаясь на марафонскую дистанцию. Сорок два километра сто девяносто пять метров. Самое тяжёлое испытание для обычного человека. Но и энергету выложившемуся уже на трёх километрах в воде и ста восьмидесяти на велосипеде оно давалось непросто.

Если честно, ввязавшись в этот блудняк я просто не понимал, что на самом деле меня ждёт. Я думал тут будет прям борьба, коварные соперники, козни и ловушки, а оказалось, что ты нафиг никому не нужен. И главный противник это ты сам. Потому что накопившаяся усталость с каждой секундой давит всё сильнее, делать новый шаг с каждым разом тяжелее и приходится заставлять себя и давить мысли, типа, да завязывай, нафига тебе это надо, ну станешь ты чемпионом, никто же не оценит. В технаре дадут почётную грамоту и всё! Оно тебе надо, ты взрослый мужик, уже всё повидал, пережил, давай, вон травка ещё зелёная местами, ляжем, отдохнём.

Наверно, меня спасло сатори. Уже на финише, я честно себе признался, что сам бы сдался километров через десять, двенадцать максимум. Дальше плюнул бы и пошёл домой. И так вон сколько отмотал. Недаром говорят, что триатлон — это спорт железных людей, а я оказался по всей видимости, не настолько железным. Но… не знаю, как получилось, однако пришёл в себя я уже на финише от того, что меня трясли как грушу и даже пытались качать. Я с трудом узнал в орущем мужике нашего второго физрука и понял, что какая-то часть пути просто пропала из памяти. Меня словно выключили и включили уже здесь.

— Семён!!! Это же… — физрука захлёстывали эмоции, — Второе место!!! Ты понимаешь, что это значит?!!

— Не очень, да мне и плевать, — я покачал головой, ещё не придя в себя и никак не реагируя, на неплохие в целом новости. — Нафиг такие приключения. Я домой.

Эпилог

— Что, прям так и сказал?! — Лена покатилась от смеха. — Ну ты даёшь!

— Семён, так нехорошо поступать, — сурово нахмурилась Соня, глядя на веселящуюся соперницу— одноклассницу. — Они же на тебя рассчитывают.

— Пусть другого дурака ищут, — я поморщился, вспоминая вчерашний забег. — Мороки много, толку минимум. Ладно ещё рукопашка, морду кому набить я всегда готов, а триатлон — это точно не моё. Тут надо прям упёртым быть, а я не такой.

— Сказал человек, которого несколько месяцев каждый день били током, чтобы научить себя контролировать. — фыркнула Сикорская. — И не надо говорить, что это другое! Ты спокойно мог забить и не заниматься развитием, так многие делают. Но нет, ты упрямо ходил каждый день, я-то знаю!

— Не мог, зая, не мог, — я вздохнул, не зная, как объяснить, что для меня становление энергетом было сродни свершившейся детской мечте о магии. Круче только если бы за мной сова их Хогвартса прилетела. — Просто поверь. А вот забить на триатлон я могу запросто. И сделаю. Хватит им одного кубка.

— Чего ты пристала, не видишь, Сёма не хочет больше этим заниматься. — рыкнула на беловолосую Зосимова и повернулась ко мне. — Второе место — это очень круто, твой техникум должен быть благодарен за него, а не пытаться выжать досуха. Крепостное право у нас в девятнадцатом веке отменили. Семён обещал выступить — он выступил. А дальше уже всё, пусть сами выкручиваются. Странно, что ты этого не понимаешь, даже сомнения берут, чья ты подруга, Сёмы, или директора техникума.

— Ч-чего? — опешила Софья, но тут же пришла в себя, разозлившись. — Выражения выбирай! Я Семёну только добра хочу, чтобы он не выглядел человеком, который не держит своего слова и тем, кому наплевать на товарищей и коллектив! А ты его подбиваешь как раз к этому!

— Так, брейк! — я надавил на девчонок голосом. — Разошлись по углам! Вы чего разошлись?! Нормально же сидели? Да, я не совсем прав, что отказываюсь Владимир Васильевич по любому планов на мой счёт уже настроил, но моего мнения он при этом не спросил, а я не хочу больше выступать в триатлоне. Так что вы обе правы. Не надо ссориться. Чего вы?

— Чего мы? — вдруг вспыхнула спокойная обычно Лена. — А ты не думал, что мне, например, неприятно тебя с кем-то делить?!! Ладно твои… эксперименты, хоть меня словно ножом режут как подумаю, что ты там кувыркаешься с той рыжей. Но тут ничего не сделаешь, надо, значит надо. Но так ты ещё в открытую с этой ледышкой мутишь! А мне что делать?! Я и так терплю, заставляю себя молчать, потому что люблю тебя, но всему есть предел! У меня, знаешь ли, тоже есть самоуважение!

— Это странно, но я полностью согласна с Леной, — Сикорская тряхнула головой, отбрасывая волосы и уставилась на меня своим фирменным ледяным взглядом. — Игры в любовный треугольник слишком затянулись. Понятное дело, тебе это нравится, но у нас действительно есть своя гордость. Поэтому предлагаю решить этот вопрос здесь и сейчас. Лично я приму любое твоё решение, даже если будет больно. Но как по мне, лучше один раз отстрадать, чем жить в бесконечной нервотрёпке, ожидая, что тебе ещё в голову придёт.