Каждый день как последний

Кен испытал облегчение, когда они уехали.

По окончании института он устроился в банк. Получал мало, почти вся зарплата уходила на бензин и оплату коммунальных услуг, но благодаря золотым родителям Кен не знал нужды. Рестораны, клубы, ранчо — почему-то именно так назывались ныне бывшие турбазы. Дорогое шампанское, виски, иногда кокс и афганская анаша. Куча телочек. Толпа приятелей. И ни одного настоящего друга, как и любимой женщины. Не нашел Кен свою Барби. Хотя желание такое имел. Ему хотелось быть золотком не только для бабушки, но и еще для кого-то.

Похоронив ее, Кен остался в городке, где вырос. Уволился из банка, сдал квартиру и переехал в бабушкину двушку. Денег, по-прежнему присылаемых родителями, и тех, что он получал от арендаторов, ему хватало на жизнь с лихвой. Тем более что в маленьком городке их и тратить особенно не на что. Развлекал себя Кен двумя вещами — кино и литературой. Фильмы смотрел запоем, а книги писал. Сразу несколько в разных жанрах. Кен с детства сочинительством баловался и вот решил наконец посвятить себя ему.

А потом погибли родители, и он стал богатым. Те собирались вернуться в Россию, продали все имущество, что там нажили, положили деньги в банк. Причем один из счетов открывал Кен на свое имя. Средства с него он мог снимать, не дожидаясь того, когда вступит в права наследования. Родители озолотили его и после своей смерти.

Вот только какой от денег прок, если они не избавляют от одиночества? А лишь от него он и страдал.

Поев, Кен бросил тарелки в раковину. Потом помоет. Сегодня ему ничего делать не хотелось. С обеда до ночи вчера он провел в том месте. Ходил вместе со следователями и операми по бомбоубежищу, а также по зданию склада, стоящему поодаль, тому самому, где держали пленников до того, как «перевели» их в комнату с черным потолком. Кроме него, по месту преступления водили Пашу и Егора. Когда все закончилось, мужчины выкурили по сигарете (курил из них троих только Егор, он и угостил сигаретами), перебросились несколькими фразами, обменялись телефонами. Вспомнив об этом, Кен сходил за своим сотовым. Посмотрел, не было ли звонков (на ночь он отключал звук), оказалось, есть. Но ничего важного. Кен уже хотел отложить телефон, как он завибрировал. На экране высветилось имя «Павел».

— Доброе утро, — поприветствовал он звонившего.

— Привет. Не разбудил?

— Нет, я даже позавтракал.

— Я чего звоню… Есть у меня предложение, которое хочется обсудить.

— Давай.

— Не по телефону. Ты сможешь подъехать ко мне в отель часам к трем?

— Смогу.

— Отлично. Буду ждать.

И Павел отсоединился.

А Кен пошел в комнату, сел за старенький письменный стол, за которым в детстве учил уроки, открыл ноутбук и начал быстро набирать текст — ему в голову пришла потрясающая идея, и он решил записать свои мысли, пока они не забылись.

Глава 3

Паша шел по тротуару и угрюмо смотрел на лужи, тянущиеся вдоль него. Если сейчас поедет машина, ему придется отпрыгивать, чтобы его не забрызгало.

Настроение было препаршивое. Испортила его жена. Когда он пришел навестить ее и дочку, она с порога начала обливать его грязью. Кроме всего прочего, обвинила в том, что он вернулся в город несколько дней назад, а их навестить изволил только сейчас. Паша не мог сказать ей, что конкретно помешало его визиту, бросил банальное — «были проблемы», чем разозлил жену еще больше.

— Да какие проблемы у тебя могут быть? — брызгала она ядом. — Живешь, как падишах — не работаешь. Да еще за семью ответственности не несешь…

И так далее. А дочка, свидетельница этой сцены, поддакивала.

Паша смотрел на «своих» женщин и ужасался. Как он мог прожить с ними так долго? Нет, их нельзя назвать отвратительными. Даже плохими. У обеих была своя правда. Это он, Паша, виноват в том, что его жена стала такой озлобленной. Он не оправдал ее надежд. Как и дочкиных. Он не любил ее безоглядно, как положено отцу, и она чувствовала это. В общем, что посеял, то и пожинает. И поделом!

Но не об этом он думал, глядя на «своих» женщин. Не его они вовсе! А коль так, незачем находиться рядом с людьми, чужими тебе. Жениться не стоило. Чтобы себе и ей жизнь не портить. И ребенка рожать тоже. Да что там… Вообще жизнь иначе надо было строить. Сколько лет потрачено впустую…

И перед всеми виноват!

Паша свернул во дворы. По дороге ехала огромная фура, и брызги, которые она поднимет своими колесами, обязательно попадут на пешехода. Он шел мимо четырехэтажных хрущевок. Не хоромы, конечно, но по сравнению с хижинами африканцев — дворцы. И все равно Паше хотелось туда. А еще больше в Австралию. Там он еще не был.

И в Турцию! Подумать только, он не посетил Турцию, где отметился каждый третий россиянин. Конечно, Паша стремился не в Аланию или Анталью, а в Стамбул, Анкару, Бодрум. Но следователь категорически запретил ему покидать не только страну — город.

Паша вышел к отелю. Из полулюкса он перебрался в обычный эконом. И не чувствовал в нем дискомфорта. Туалет и душ есть, а остальное… Зачем кондиционер, если на улице плюс пять? Заполненный мини-бар, когда супермаркет круглосуточный в соседнем здании? Спутниковое телевидение, если его не смотришь, а когда возникает желание глянуть перед сном что-то, можно подключиться к Интернету?

Одно плохо, номер очень маленький. Ему одному его вполне хватало, но сегодня он ждет гостей. Наверное, зря он всех к себе пригласил. Лучше было бы собраться на квартире Кена. Но теперь уже поздно что-то менять, надо просто затащить в комнату стулья с балкона, чтобы все могли рассесться.

Он так и сделал. А еще сдвинул кровать к стене, чтобы втиснуть пуфик. Пока передвигал мебель, употел весь. Захотелось принять душ, но в дверь постучали. Паша открыл. На пороге стояла Дина. Ее выписали из больницы этим утром. Девушка выглядела отлично. Краснота с глаз исчезла, пятна сошли. Дина подкрасилась, и Паша отметил, как идет ей макияж. Лицо стало очень выразительное.

— Привет, — поздоровалась она. — Я, как всегда, первая?

— Ты первая. А почему как всегда?

— Я крайне пунктуальна. Являюсь не просто вовремя, а за пять, десять минут до встречи. Даже на свидания.

— Точность…

— Вежливость королей? — закончила за него Дина и улыбнулась. — Я узнавала, в моем роду нет даже купцов. Только крестьяне.

Она вошла, села на стул. Сделала это грациозно, но без малейшего женского кокетства. В ней его вообще не было. Многие дамы садятся, чуть изогнувшись в пояснице, будто исполняя сдержанный эротический танец. Выставляют ножку или закидывают одну на другую и поигрывают туфелькой. Если б Дина проделала это, Паша бы только порадовался. У нее ладная фигурка и длинные ноги. И одежда подчеркивает эти достоинства: юбка-карандаш до колена, простая шелковая блузка (плащ она сняла) и туфли на каблуке. Немного официально, но Дине шел такой офисный стиль.

Паша предложил ей воды или сока. Девушка отказалась.

— Ты хорошо спишь? — спросила вдруг она.

— Нормально.

— А я ужасно. Кошмары мучают.

— Я научился контролировать свои сны.

— Каким образом?

— Есть много методик. Я изучил почти все. Главное, выдрессировать себя. Научиться во время сна активизировать свой мозг. Если хочешь, я дам тебе литературу. Вернее, ссылки на интернет-сайты, где опубликована нужная. Много ерунды есть, пустых, а то и тупых советов. Я столько по этой теме трудов перелопатил — ужас просто.