Каждый умирает в одиночку

Мне было жалко Даннигана. Он, вероятно, хотел найти убийцу. Но мы не могли помочь ему, не выдав Серфа, так что нам пришлось сидеть в комнате с желтыми стенами и бесстыдно лгать ему в лицо. Он сказал нам, что проверил все отели, и это беспокоило меня. Рано или поздно он выяснит, где именно останавливался Эд, а это могло привести его в фотомастерскую напротив. Могло… правда, я сомневался в этом. Хотя некоторые полицейские неплохо работают, и он мог оказаться одним из них.

— Что будем делать? — спросил Керман и осторожно опустился в кресло. Оно выдержало его, но едва-едва.

— Сегодня — ничего. Магазин закрыт, да и вообще все закрыто, но завтра с утра мы начнем действовать. У нас не меньше работы, чем было у Эда. Где-то по пути он сделал неверный шаг и сошел с дороги. Нам надо быть поосторожнее. Самый верный способ выйти на убийцу, Джек, мне — идти по тому же пути, что и Эд, а тебе — прикрывать меня. Завтра утром я пойду в этот магазинчик и покажу этому парню, Луису, фотокарточку. Я не знаю, что произойдет, но могу поспорить, что что-то произойдет наверняка. Твоя задача намертво приклеиться ко мне, но при этом остаться незамеченным. Если я попаду в беду, ты поможешь мне. Я пойду строго напрямик, словно Эд никогда здесь не был. Возможно, я тоже закончу свой путь в бухте, но только в этот раз ты будешь поблизости, чтобы выловить меня. Ты понял?

Керман пригладил свои щегольские усы и ответил, что понял, заметив при этом:

— Точно так же и я мог бы пойти на риск, а ты был бы охраной, но если ты хочешь играть по своим правилам — хорошо.

В этот момент раздался стук в дверь и в комнату проскользнул коридорный. Он принес две бутылки виски, немного имбирного эля и стаканы. Все это он поставил на бамбуковый столик.

Керман внимательно изучил принесенное и поинтересовался:

— Зачем третий стакан?

Коридорный хитро посмотрел на него:

— Вы можете разбить один или захотите угостить какого-нибудь парня. Третий стакан всегда очень полезен, мистер. Сколько выпивки я упустил, потому что не было третьего стакана.

— Мы все пропустим по стаканчику, — произнес я. — Наливай побольше, Джек. — Потом спросил у коридорного: — Как тебя зовут?

— Картер.

Он извлек из своей небольшой шляпы помятую сигарету и закурил.

— Давно здесь? — спросил я, откидываясь назад и разглядывая девушку на картинке с лестницей. Интересно, что такого видно собаке, чего не видно мне, отчего она пускает слюни?

— Десять лет, — ответил коридорный. — Когда я впервые пришел сюда, заведение было неплохое. Но его разорила война. Война разорила все.

Керман подал ему стакан с выпивкой, такой объемный, что в него можно было запустить утку. Он понюхал, отхлебнул немножко и пополоскал зубы.

— Видите, что значит третий стакан? — удовлетворенно произнес он, проглотив напиток.

Я вытряхнул на ладонь четыре таблетки аспирина, сунул их в рот и запил виски. Он не без интереса наблюдал за мной.

— Как ты относишься к тому, чтобы заработать немножко денег? — поинтересовался я.

— Делая что?

— Упражняя свою память.

Он отхлебнул еще, повторил полоскательную процедуру, проглотил:

— При чем здесь моя память?

Я вынул бумажник, извлек фотокарточку Эда Бенни и протянул ее ему:

— Когда-нибудь видел этого парня?

Он не взял фотокарточку, а нагнулся вперед и внимательно посмотрел на нее. Швы на его брюках затрещали, но выдержали. Затем он выпрямился, допил виски, поставил стакан на бамбуковый столик и поспешил к двери.

— Хорошо, парни, — произнес он, когда его рука уже лежала на дверной ручке. — Это была прекрасная игра, пока она была игрой, и вы точно одурачили меня. Полисмены покупают пареньку выпивку! Это что-то! Об этом надо объявить во всеуслышание! Да кто в это поверит?! Но вы ничего от меня не узнаете! Я не разговариваю с полицейскими.

Керман встал из кресла, схватил коридорного за шиворот и усадил его на кровать рядом со мной.

— Мы выглядим как полицейские?! — взбешенно спросил он. — Мне очень хочется задать тебе хорошую взбучку!

— А что, разве вы не копы?

Я вытащил из бумажника двадцатидолларовую купюру и положил ее на кровать между нами:

— Мы ведем себя как полицейские?

Он жадно смотрел на деньги.

— Не могу сказать, что да, — произнес он и облизнул губы. — Они были здесь сегодня утром, задавали вопросы. Этот парень мертв, не так ли? Они показали мне его фотографию: фотографию, сделанную в морге.

— Так он останавливался здесь?

Его рука потянулась к купюре.

— Да, он точно останавливался здесь. Управляющий не хотел, чтобы полицейские бродили по заведению, поэтому он сказал, что не знал парня.

Я поднял банкнот и отдал ему.

— Налей ему еще выпить, — обратился я к Керману. — Разве не видишь, что он хочет пить?

— Вы об этом никому не расскажете? — с тревогой спросил коридорный. — Я не хочу, чтобы меня уволили.

— Ты удивляешь меня, — сказал Керман. — Судя по твоим словам, я уж было подумал, что ты только об этом и молишься.

Он сунул очередную огромную порцию выпивки в руки коридорного.

— Слушай, — продолжил я, когда он снова стал повторять свои полоскательные процедуры, — этот парень был нашим другом. Кто-то убил его и бросил в бухту. Мы пытаемся узнать почему. У тебя есть соображения?

Коридорный помотал головой:

— В общем-то нет. Он въехал сюда вчера в пять вечера. Взял комнату соседнюю с этой, а потом почти сразу он вышел, и больше мы его не видели.

— Он оставил сумку здесь?

Глаза коридорного забегали.

— Да, но ее забрал управляющий. Он имеет на нее право. Парень не заплатил за комнату.

— Иди и принеси ее, — почти приказал я.

Коридорный уставился на меня:

— Я не могу сделать этого, если управляющий увидит меня с ней…

— Иди и принеси ее, или я сам поговорю с управляющим.

— Вы хотите сказать — прямо сейчас?

— Да, именно сейчас.

Он поставил наполовину опорожненный стакан на украшенный резьбой камин и, послав мне долгий, задумчивый взгляд, направился в сторону двери:

— А я что-нибудь получу с этого? Или двадцатка покрывает все?

— Ты заработаешь еще десять.

Когда он ушел, Керман восхитился:

— Удачный ход. Как ты догадался, что Эд побывал здесь?

— А почему мы сюда пришли? Налей мне еще выпить. От разговора с этой крысой у меня болит голова.