Казна Херсонесского кургана

— Так-то оно так, — вздохнул Боб, — только в этой каше не разберешь, сами они тут или при ком-то. Соваться наугад не стоит, а то и влипнуть недолго.

— Ищите и найдете! Видишь, вон тех двоих в одинаковых плавках? — спросил Мироныч. — Я уже давно за ними наблюдаю. Вольные стрелки… Наверняка шныряют по пляжу в поисках дичи: к одним, гляжу, подмахнули — отлуп получили, к другим — аналогично, сейчас вот в нашу сторону катят.

Боб тоже подметил уже этот дуэт пляжных шнырял, шарящих откровенными липучими взорами по незащищенным прелестям прекрасного пола. Оба они были энной молодости с сильно обредевшими шевелюрами, однако их подтянутость и спортивного вида фигуры несколько смягчали общее удручающее впечатление от потертого облика этих курортных ухарей. Оказавшись совсем рядом, те сделали вираж и подрулили к трем девчушкам, увлеченно листавшим какой-то журнал мод.

— Как ты думаешь, Вася, — начал токовать один из них, — в каком благословенном городе могут жить такие красивые девушки?

— Я не знаю, — ответил на это тот, которого назвали Васей, присаживаясь на корточки подле девчат. — Я не экстрасенс. А мы сейчас сами у них спросим. Девочки, а, девочки: какой город обязан счастьем иметь таких жительниц?

Ответа не последовало.

— Нет, Вася, девочки не хотят открывать тайн своей прописки. Может быть, они назовут нам свои прелестные имена?

— Девочки назовут свои имена? А? — снова обратился к ним с вопросом тот, кто был не Вася.

Лишь одна из троих на миг подняла голову, окинула коротким презрительным взглядом назойливых прилипал и снова уткнулась в журнал.

— Плохие дела, — сказал тот, кто был Вася, положив руку на плечо товарища. — Девочки, оказывается, глухие или у них от жары языки отнялись.

— Тогда я им могу посоветовать обратиться к лору, — подхватил напарник. — Обязательно сходите, а то свое счастье провороните. Пойдем, Вася…

И они двинули дальше, а одна из девушек довольно внятно бросила вдогонку:

— Гуляй, Вася, гуляй… Счастье мне, тоже, объявилось.

— Мотай на ус, Мироныч — лобовая атака тут не проходит, — прокомментировал Боб эпизод съема, — нужен другой маневр.

— Вижу. Ну, мы этот вопрос обкашляем после на парт-ячейке, а сейчас на дрему тянет, жуть.

— Что ж, давай подремлем, идея дельная, прошлую ночь, считай, не спали.

Они очнулись, когда солнце уже закатывалось за скалу и половину пляжа покрыла тень, а вокруг заметно опустело.

— Сколько натикало? — спросил Боб.

— Скоро шесть.

— Ни фига! — присвистнул Боб. — Почти четыре часа продрыхли.

Они пошли домой, прихватив по дороге по крупному арбузу в овощном ларьке. Подойдя к калитке, они удивились, услышав в саду музыку и чьи-то громкие голоса, переглянулись — хозяев ведь быть не должно, а других жильцов они не держали. Под навесом летней кухни, за столом, расположилась троица незнакомых парней — шла обыкновенная прозаическая пьянка. Не замечая вошедших, двое, что-то наперебой горланя, чокались стопками, третий, безнадежно отрубившись, мирно спал, сложив голову на скрещенные, разрисованные морскими якорями и бабами в неглиже, руки. Рядом с собачьей будкой, сотрясая расплавленный от дневной жарищи воздух, голосила акустическая колонка.

Наконец присутствие друзей было обнаружено; сидевший к ним лицом светлоглазый курчавый шатен поднял голову и спросил:

— Кого ищем, корешата? Рассказывайте, как на духу.

Взгляд у него был трезвый, голос спокойный, ровный.

— Да мы здесь вообще-то комнату снимаем, — помедлив, ответил Мироныч.

Шатен, видимо, ничего не расслышал, дернул за проводок — колонка чихнула и заткнулась. Он снова повторил вопрос, Мироныч повторил ответ.

— Все ясно, — протянул он, обращаясь к собутыльнику. — У Ленки жильцы сменились. А где сама, на работе?

— Да вроде бы.

— Ну, подсаживайтесь, что стоите? Будем знакомиться. Славик, возьми на кухне с полки родные-граненые.

Тот, кого назвали Славиком, попытался подняться, но пошатнулся и снова плюхнулся на скамью:

— Сашок, я вже готов, надо уползать.

— Ну, смотри.

— Смотрю. Еще заход, и я, как Коготь, — промычал Славик, показывая мутным взглядом на спящего, — а тада моя Зоя притащится, развякается, на хрена это надо? А? Лучше уж почапаю, хоть вензелями…

— Когтя заберешь? — спросил Сашок.

— Нехай лежит, за его пищать нихто не будет, Лариска свалила в Киев, в командировку.

— Добро.

— Усе, я отчалил по волнам навстречу хмурому рассвету, — сказал на прощанье Славик, нетвердой походкой покидая застолье. — Привет своей Зое.

Он умелся, а Сашок, проводив его взглядом, обратился к друзьям:

— Там, на кухне, посуда, притяните. Мне топтаться тяжело, инвалидом намедни заделался.

Он хлопнул ладонью по колену левой ноги и только тут они приметили, что она обута в массивный гипсовый валенок. Рядом за лавкой лежали костыли. Друзья обменялись вопросительными взглядами, Боб сходил за стаканами. Сашок наполнил их чуть ли не до краев густым красным вином из бутыля, себе плеснул остатки водки.

— Меня зовут Александр, в общем Саша, жену мою Ленка, ну да вы знаете…

Боб и Мироныч назвались. После обмена рукопожатиями Сашок поднял стакан:

— За знакомство!

— За знакомство!

— Хрупайте, не стесняйтесь, — сказал Сашок, когда все выпили, — вот салат нарубил, инжир, хлеб, сало берите домашнего копчения… Больше ничего не сварганил, не могу, нога болит, ломит зараза! Вот выпил немного — вроде отпустило.

— А жена говорила утром, что на сборы тебя проводила, — сразу переходя на «ты» сказал Мироныч, — а ты уже здесь, ну даешь!

— Да еще с признаками боевого ранения, — подхватил Боб, — никак, в переделке побывал, и когда только успел.

— Хм, в переделке, — Сашок загадочно улыбнулся каким-то своим мыслям. — Не говорите, парни, сам себе удивляюсь. Впрочем, что удивляться: нажрались, а по пьянке чего не случиться.

— А что, на сборах теперь наливают? — шутливым тоном осведомился Боб. — Вот не знал, что наша армия родная краснозвездная уже так перестроилась.

— Да какие там к черту сборы, балаган! Похватали, кто под руку попался… Из Ялты вчера должны были в Симферополь отправить, ждали транспорт — не пришел. Что делать, торчать в ихней казарме? Ни хрена! Вечером сквозь забор и компашкой в кабак просаживать деревянные. Вмазали, конечно, капитально, ну, и я снял там одну… Куда вести — хоть в парк тащи под пальму! Вдруг мысля прострелила: что я теряюсь — наш же «Проворный» в порту на приколе…