Казнить нельзя влюбиться

– Ой-ёй, котик, ты меня так расплющишь и дырку во мне прожжешь!..

– Я тебе не котик!!

– Как скажешь, мой милый император, или как там мне тебя лучше называть?.. Ты не мог бы с меня слезть? В последнее время мы слишком часто валяемся где ни попади. Тебе так не кажется? Хоть бы разок на обычные простыни шелковые опустил. Любишь неординарные места? Да ты шалунишка!..

– Да замолчи ты, боже! – в сердцах воскликнул Тео, встряхнув меня как следует.

– Я не «боже», но мне нравится такое обращение, можешь продолжать. Только давай с придыханием, с чувством, вот так, протяжно: бо-о-оже!..

– Кассандра, чтоб тебя дилмоны во тьме разодрали! – рыкнул Тео. – Угомонись и лучше объясни мне, как ты собралась выбираться из лабиринта, если у тебя нет точной карты, и ты не знаешь, как отсюда выйти?

– Да почему же? Знаю. Логика лабиринта подчиняется даже самым тайным желаниям странников, так что когда я действительно захочу домой, я просто увижу синюю дверь, которая выведет меня обратно в Гхоран.

Тео застонал, но отнюдь не от удовольствия. Пока он страдал с выражением «рука-лицо», я быстренько выползла из-под Тео и уселась на безопасном расстоянии, разминая запястья.

– А ты вообще когда-нибудь домой захочешь?

– Ну-у-у, такая вероятность вполне имеет место быть, - протянула я и быстро добавила, опасаясь очередной вспышки гнева:

– Но вообще-то синяя дверь не только передо мной может появиться, но и перед любым из вас. И если ты прямо сейчас ее не видишь, то на самом деле домой возвращаться не хочешь. А вообще, почему я тебе все это объясняю? Это ты гхоранский инквизитор, а не я!

– Да не инквизитор я! – взорвался наконец Тео. – Вернее не настоящий инквизитор. Довольна? Это ты от меня хотела услышать?

– Да, это! – воскликнула я, игнорируя вытянувшееся лицо как раз добравшегося до нас Винсента. – Меня с самого начала не покидало ощущение, что с тобой что-то не так. Так что давай-ка начистоту: кто ты, откуда взялся и какие цели на самом деле преследуешь?

– Поверь, в отличие от тебя, - самые благородные!

– А вот это еще не факт!..

– Тео?
– неуверенно протянул Винсент, коснувшись его плеча. – Что все это значит? Ты ведь агент инквизиции, который прибыл с большого материка. Разве не так? Или я чего-то не знаю?

Тео тяжело вздохнул, сорвал цветок, растущий у камня, на котором уселся. Какое-то время молча и бессмысленно срывал желтые лепестки, безжалостно их сминая.

– Я прибыл не просто с большого материка, - наконец произнес он. – Я прибыл из Форланда.

– Это где находится?

– Соседняя реальность. В мире много миров, из обрывков которых, собственно и состоит этот чертов лабиринт грёз. Вот я из одного такого соседнего и прибыл. Меня отправили сюда из академии Армариллис, где готовят, скажем так, элитных воинов против нечисти, да и не только… нас еще называют солдатами равновесия. Мы часто скачем по разным мирам, поддерживая равновесие света и тьмы. Мой куратор, Эрик… Он направил меня в Гхоран, помог с внедрением в инквизицию, чтобы у меня была возможность добраться до эрахнитов.

– Но зачем они тебе? Вам?..

– По официальной версии – чтобы с их помощью замкнуть навсегда защитный контур Гхорана, а потом уничтожить все артефакты. А не перепрятать эрахниты, как того хотят гхоранцы. Иначе вся эта свистопляска когда-нибудь снова повторится.

– Замкнуть контур?
– возмущенно произнес Винсент.
– Ты чего? Его нельзя замыкать! Тогда никто никогда уже не сможет Гхоран покинуть и проникнуть в него тоже не сможет!

– Именно, - кивнул Тео.
– Нет лазеек для врагов - нет проблем. И живите тайно в своем тайном острове, никого не трогайте, и вас никто не тронет.

– Но так нельзя!
– воскликнул Винсент, сжав руки в кулаки.
– Нельзя лишать жителей острова свободы выбора!

– А твоего мнения тут никто не спрашивает, знаешь ли. Лучше жить в замкнутом контуре, чем дать острову кануть в лету и утянуть за собой прибрежные города Тихого океана. Мы не можем допустить такого развития событий даже в теории.

– А по неофициальной? – перебила я, сощурившись.
– Что там с неофициальной версией, а?

Тео снова вздохнул и сцепил руки в замок. Взгляд его блуждал по цветущим кустарникам и задержался на Пегасе, который продолжал увлечённо поедать какие-то фрукты.

– Ты ведь знаешь, какими еще свойствами обладают эти могущественные артефакты, верно? Уверен, что знаешь, иначе не рвалась бы так за ними, отчаянно рискуя жизнью, ради каких-то денег, даже очень больших.

– Вот тут ты ошибаешься, котик. Это как раз в моем духе.

– Вот тут я как раз не ошибаюсь, ночной кошмар, - усмехнулся Тео. – Ведь наличие хотя бы трех эрахнитов в одних руках дает невероятные возможности, не так ли? Никакие деньги с этим не сравнятся.

Какое-то время мы молча буравили друг друга взглядами, словно бы проверяя друг друга на прочность, пока, наконец, Винсент не нарушил тишину:

– А мне кто-нибудь может человеческим языком объяснить, о чем вы вообще говорите? Эрахниты – это ведь просто охранные артефакты, разве не так?

– Так да не так, - качнул головой Тео. – Каждый эрахнит соответствует четырем стихиям: вода, огонь, земля, воздух. Это могущественные артефакты, оставшиеся еще от Древних, некогда заселявших землю. Собранные все вместе, эрахниты дарят своему обладателю могущество божественных сущностей. Невероятная мощь, сила, умение по щелчку пальца создавать и уничтожать миры… Они могут даже подарить бессмертие. Четвертый эрахнит утерян много лет назад, но и три эрахнита вместе способны на многое.

– Например, исполнить какое-нибудь желание, - негромко произнесла я.

Но Тео все же услышал.

– Да, - кивнул он. – Я не сомневался, что ты знаешь об этом свойстве артефактов.

– Не понял, - медленно протянул Винсент, который так и сжимал плечо Тео и напряженно переводил взгляд с него на меня. – Какие еще желания? Эрахниты – это всего лишь артефакты, а не джин из волшебной лампы.

– А что, джины в самом деле существуют? – тут же заинтересовалась я, но меня перебил Тео.

– Да любые желания, - пожал он плечами. – Можешь считать это волшебным джином, если тебе удобнее верить в такую концепцию. Дело в том, что в каждом эрахните спрятан колоссальной сгусток энергии одной из четырех стихий такой мощи, что при его высвобождении нарушается материя реальности, и становятся возможными разные невероятные вещи.

– Вот оно что, - сказал Винсент, потирая подбородок и задумчиво глядя на бурлящий водопад за моей спиной. – Мне о таком при обучении не рассказывали… А ведь я родился и всю жизнь прожил в Гхоране.