Keeping 13

— Я принимал душ, — солгал я сквозь зубы и сказал ему, пытаясь прикрыться. — Гибси вломился и украл мое полотенце, так что я раздаю его ему.

— Да. — Нервно рассмеявшись, Гибси пожал плечами. — Мы всегда подшучиваем друг над другом.

— Это не смешно, — нахмурившись, сказал Олли. — Он может получить двойную дифтерию, если не высушит волосы.

— Двойной что? — Гибси хихикнул.

— Двойная дифтерия, — повторил Олли. — Мама сказала нам, что однажды она чуть не выпорола нашу няню. — Он нахмурил брови. — Я не уверен, что это значит, но она получила это, потому что не сушила волосы, а это должно быть супер плохо. Они положат тебя в больницу и все такое!

— Он имеет в виду двустороннюю пневмонию, — поправил я, подавляя стон. — Со мной все в порядке, старина. Не волнуйся. Сейчас лето. Я не заболею.

— Да, но это все равно не смешно — фыркнул он. Повернувшись к Гибси, он добавил: — Как бы ты себя почувствовал, если бы кто-нибудь взял твое полотенце?

— Справедливое замечание, малыш, — ответил Гибси, подавляя смех. — Я обещаю, что больше не возьму полотенце Джонни.

— Ну, так верни ему это сейчас же, — настаивал Олли, не отходя от двери. — Давай, — настаивал он. — Поступи правильно и скажи, что сожалеешь.

— Мне так жаль, Джонни, — выдавил Гибси, прижимая руку ко рту. — И я бы с удовольствием вернул тебе твое полотенце, но, кажется, я положил его не на то место.

— Не волнуйся, Джонни, — раздраженно сказал Олли. — Я куплю тебе новое. — Он направился в мою ванную быстрее, чем я успел осознать, что происходит.

— Нет, нет, нет… - крикнул я, но было слишком поздно. Дверь была широко открыта, и на пороге стояла Шэннон — к счастью, завернутая в банное полотенце.

— Олли, убирайся, — прошипела Шэннон, снова захлопывая дверь. — О боже мой!

— Делли! — Олли закричал во всю силу своих легких. — Я снова их поймал!

— Пожалуйста, пожалуйста, перестань кричать, — взмолился я. — Не говори ей…

— Я хочу свои деньги, — парировал Олли. — И ты знаешь правила, мистер нарушитель правил. — Прищурившись, он посмотрел на меня и сказал: — Тебе не разрешается играть с моей сестрой одной. — Он скрестил руки на груди. — И на тебе нет одежды. Делли говорит, что это категорический запрет.

— Но сегодня мой день рождения, — выдавил я, не возражая против эмоционального шантажа, учитывая текущие обстоятельства и возможные последствия. — И я дам тебе пятьдесят фунтов, если ты не скажешь Делли.

Он склонил голову набок, внимательно изучая меня. — Сто.

— Что? — Я уставился на него. — Но сегодня мой день рождения!

— Вот почему это сто, — ответил Олли. — В противном случае мне понадобился бы триллион.

Я сузил глаза в ответ. — Зачем тебе сто фунтов?

— Для моих Lego, — ответил он. — И для моего бизнеса.

— О да? — Я выгнул бровь. — И что это за дело?

— Мое шпионское дело, — сказал он мне. — И ты моя цель номер один. — Он прищурился, глядя на меня. — Я все время наблюдаю за тобой.

Господи Иисусе… Качая головой, я указал на свои джинсы. — Возьми мой бумажник.

— У-у-у! — Ухмыляясь от уха до уха, Олли вытащил бумажник из моих сброшенных джинсов и протянул его мне. — Это хороший выбор, Джонни.

— Тебе лучше помалкивать об этом, — предупредил я его, протягивая две купюры по пятьдесят. — Иначе я собираюсь объявить войну твоему домику на дереве.

— Ты не посмеешь, — выдохнул он.

— О, я бы с удовольствием, — парировал я, кивнув в ответ. — Мы с Гибсом построим еще больший дом на дереве, а потом будем бомбить ваш водяными шариками, пока вы не сдадитесь, а потом захватим его, как пираты.

— О, я чертовски рад этому, — заявил Гибси взволнованным тоном. — У меня отличный прицел.

— Ладно, я на тебя не донесу, — фыркнул Олли, выхватывая деньги у меня из рук, а затем поднеся их к свету, чтобы проверить подлинность. — Но это разовая сделка. Если я снова поймаю тебя рядом с моей сестрой, ты — честная добыча, Джонни Кавана.

— Договорились, — согласился я. — А теперь иди.

Натянуто кивнув, Олли вышел из моей комнаты только для того, чтобы задержаться в дверях и побежать обратно к моей кровати. — О… и с днем рождения, — сказал он, быстро обнимая меня. — Я люблю тебя. — С этими словами он выбежал из моей комнаты с моими деньгами в руках.

— Этот парень ловок, — сказал Гибси тоном, пронизанным восхищением молодым хастлером. — В младшем Линче больше от Джоуи метальщика, чем я думал.

— Да? Что ж, малыш Линч только что вышел отсюда с нашим пивным фондом для сегодняшнего похода, — проворчал я, потянувшись за своими сброшенными боксерами и натянув их.

— Это маленькое дерьмо, — прорычал Гибси, теперь уже не выглядя таким чертовски восхищенным. — За это я полечу на водном шаре и угоню его домик на дереве.

— Нет, парень, это не так, — устало сказал я. — Ты спустишься вниз и подождешь меня на кухне.

— Прекрасно, — фыркнул Гибси, направляясь к моей двери. — Но на днях мы вернем форт. Мы собираемся все забрать обратно, — добавил он, прежде чем закрыть за собой дверь моей спальни.

— Путь свободен, Шэн, — крикнул я. — Мы сорвались с крючка.

— О боже мой! — Шэннон выбежала из моей ванной, раскрасневшаяся и размахивающая руками. — Мне так неловко.

— Все в порядке, — уговаривал я, похлопывая по матрасу рядом со мной. — Иди сюда…

— Ни за что! — Шэннон задыхалась, подбирая свою одежду с пола моей спальни. — Он вернется. Эта взятка действует ровно столько, сколько ему потребуется, чтобы положить деньги в свою копилку. Он безжалостен, Джонни. Я даю ему максимум пять минут.

— Ты меня хотя бы поцелуешь? — проворчал я, когда она бросилась к моей двери.

— Я поцелую тебя позже в нашей палатке, — крикнула она, посылая мне воздушный поцелуй, прежде чем направиться по коридору. — Люблю тебя!

— Да, — пробормотал я, плюхаясь обратно на матрас. — Я тоже люблю тебя.

76

КЕМПИНГ И РЕЗНЯ

ШЭННОН

— Пробка, Клэр? — Хьюи невозмутимо прислонился к боку своей машины. — Из всех мест в стране, куда мы могли бы отправиться в поход, ты выбрала Корк?

Подмигнув, Джонни понимающе ухмыльнулся мне и продолжил вытаскивать сумки из багажника своей новенькой Audi A4 — любезно предоставленной его родителями — и передавать их Фели. Хьюи жаловался на место нашего кемпинга с тех пор, как мы покинули дом Кавана три часа назад, и я была благодарна, что мне довелось ехать в машине Джонни с ним и Фели, а не с остальными. Кэти была не в духе, Гибси выглядел взбунтовавшейся, а Лиззи, как обычно, была в ярости. Хьюи и Клэр ссорились с тех пор, как переступили порог этим утром. Единственным человеком, который сейчас казался самим собой, был Фели, и я все равно никогда не могла оценить его по достоинству, потому что он всегда был таким тихим. Что — то происходило — что-то, что не имело никакого отношения к тому, где мы остановились сегодня вечером, — и это угнетало, потому что сегодня был день рождения Джонни. Он уезжал в пятницу. У нас оставалось два дня вместе, и наши друзья ссорились.