Кегельбан для безруких, Запись актов гражданского состояния
Шрифт:
Каждую весну жильцы собирались превратить пустырь в детскую или спортивную площадку, но им не хватало сплоченности, энтузиазма, мудрого руководителя и стройматериалов. Все вместе и каждый в отдельности писали они в горсовет и в районную газету. Писем достало бы на отопление дома зимой, но их зорко берегли в архивах учреждений. Не для потомков, и как орудия труда: "Сами попробуйте в таком завале разобраться! Тогда увидим, кто из нас медлительный".
Одновременно с писаниной жильцы повсюду говорили о площадке: между собой, со знакомыми, даже с приезжими. Им казалось, что и разговоры -- уже
Но однажды к Сплю подошли Столик и еще несколько жильцов, располагавших автомашинами в личном пользовании.
– - Гаражи надо строить на пустыре. Любому дураку понятно, -- сказали они Сплю.
Майор не обратил бы на них внимания, если бы жена не подсказала ему: "Ты, давай, включайся: я скоро тачку куплю"...
– - Главное поставить стены, -- убеждал один автовладелец, мясник по профессии, шакал по призванию, дерево по уму.
– - А уж дело это мы утрясем законным порядком: сунем, сколько полагается и чем полагается. Мы люди честные, не обидим, если и к нам с душой подойти.
Ну, скинулись, купили железобетонные плиты, привезли и I гот же день, подогнав подъемный кран, поставили две стены. Тут на них накинулись мамаши, мечтавшие много лет о песочницах, и комсомольцы, лелеявшие надежду на волейбольную площадку. С криком кинулись, с отписками учреждений, с хныкающими младенцами на руках, но в ответ услышали жизнерадостный хохот. Обиженные мамаши и комсомольцы организовали на следующий день субботник и периметр еще непоставленных стен засадили деревьями, которые украсили табличками: "За ломание и вырывание -- штраф 50 рублей". Внутри периметра было вбито два столба и натянута волейбольная сетка... Сетка пропала первой...
Потом неизвестный пропорол шину у автомобиля мясника... Потом деревья повалились в одну ночь и в одну сторону, словно над Сворском пролетел Тунгусский метеорит...
По вечерам во двор стали выходить квартира на квартиру и биться чем ни попадя, от мала до велика. Между боями большинство "площадников" требовало решить дело в Домсовете, а меньшинство "гаражистов" отпиралось. Но когда в недрах дома созрела еще одна фракция -- сторонников собачьей площадки, когда в ежевечерних скандалах стали участвовать не только люди, но и звери, покусанный Сплю сдался и объявил собрание... Адам вошел в подвал на самом интересном месте: отмахавшись от противников, трибуной завладел мясник.
– - Драться буду, морды ваши окаянные квасить буду, а гараж себе поставлю!
– - заявил он.
Дом затрясся oт криков негодования. Мясник получил яблочным огрызком в лоб и, растерявшись от гнева, затряс кулаками возле ушей, зарычал, закричал, выплевывая, выливая слюни, точно клизма.
– - Ух, какой я самый смелый! Ух какой я самый сильный! Нет у вас на меня управы!...
– - Вам ведь эта площадка нужна, -- поддакнул Столик, -- как... как... как....
– - Обкакаешься!
– - ответили ему.
– - Вы же сейчас добьетесь своего, а потом все равно ничего делать не станете!
– - Будем!
– - кричали мамаши.
– - Подхватим!
– - кричали комсомольцы.
– - Я -- самый сильный!
– - орал без устали мясник.
– - Гав-гав-гав!
– - лаялись собаки.
– -
А что же вы раньше спали?– - спросил Столик.
– - Семь лет пустырю!
– - Давай голосовать!
– - кричали комсомольцы.
– - Что? Руки чешутся?
– - спросил Столик.
А Сплю постучал карандашом о графин и сказал:
– - На-до-все-хо-ро-шо-по-об-ду-мать.
Президиум зашушукался в надежде стравить комсомольцев со сторонниками собачьей площадки на улице, но тут на сцену встал Сусанин.
– - У меня есть идея, -- сказал Адам.
– - Давайте переизберем президиум.
– - Давай!.. Правильно!.. Давно пора!..
– - закричал зал.
– - Ишь жлобы расселись!
– - А-я-не-раз-ре-ша-ю, -- сказал Сплю.
– - А я накладываю вето на ваше "не разрешаю", -- ответил Сусанин.
– - В уставе Домсовета записано, что президиум избирается пожизненно, -сказал Столик.
– - А я накладываю вето на устав, -- ответил Сусанин.
– - Я вообще на все накладываю вето. Есть у меня такое право! Кто за то, чтобы переизбрать президиум?
– - спросил он зал.
Заборы рук ответили Сусанину.
– - Всех запомню, придите в мой магазин только!
– - погрозил кулаком мясник.
– - Костей не допроситесь! Жил не дам! Рыла свиные лучше псам брошу!
– - Степа-аныч, нас-то не попомни, нас не надо, -- запричитали бабки.
– Мы ведь не со зла, мы по дурости руки-то протянули.
– - Прошу вас!
– - сказал Сусанин Столику, Сплю и Анне Петровне и сделал жест рукой, предлагая спуститься в зал.
Но они не шелохнулись. Они таращили глаза на Адама и не могли понять, как он так скоро выбил из-под них трон Домсовета.
– - Сидеть!
– - закричал мясник так страшно, что все собаки расселись в проходах, даже Адам на сцене чуть-чуть присел.
– - Вы против кого поднялись? Против меня? Против Любки Чертоватой? Силы нашей не пробовали? Рыбных консервов с постным маслом захотелось?
– - Это кто тут такой смелый?
– - спросил Подряников, поднимаясь.
– - Это кто тут такой сильный?
– - Да что вы, Александр Николаевич, против своих-то?
– - сказал мясник.
– - Вам тоже гараж записан на будущее. Не хотите машину, так огурцы там засолите, копченые туши развесите. Гараж -- он как погреб.
– - Новым председателем Домсовета предлагаю назначить меня, -- сказал Сусанин.
– - А заместителем Подряникова!
– - крикнули из зала.
– - Голосуем! Кто "за"?.. Прекрасно!.. Я -- председатель Домсовета. Нет, лучше я буду называться простатой жильцов. секретарь мне не нужен... Впрочем, Иван, иди сюда. Будешь ненужным секретарем.
– - А он не может!
– - закричал Столик.
– - Он не прописан в нашем доме.
– - Сплю тоже не прописан в нашем доме!
– - крикнули из зала.
Сусанин был одного роста со Столиком. Он подошел вплотную к скороспелому пенсионеру и встал на его ботинки.
– - Товарищ Столик, -- серьезно сказал Адам, -- сойдите со сцены.
– - Не-мо-жет, -- повторил Сплю.
– - Может, -- сказал Сусанин.
– - Не-мо-жет.
– - Со мной спорить бесполезно -- я всегда прав, -- сказал Сусанин.
– Лучше освободите курульное кресло председателя.