Кегельбан для безруких, Запись актов гражданского состояния

– - Ладно, -- смирилась Любка.
– - Только побыстрей, по-десантному...

Через три минуты она уже стояла одетая и гладила супруга в спущенных штанах по лысой голове.

– - Кобелек ты, кобелек, -- приговорила Любка.
– - Ты, оказывается, не отставной майор, а прямо-таки сила быстрого реагирования... Впрочем, весь ваш брат скор в атаку на этом фронте. На-ка тебе мелочь, попей пивка...

В глазах мужа читалась собачья преданность.

– - ...А сто рублей отнеси Сусанину и скажи, что Подряников велел вернуть. Ну, целуй мне руку, я побежала, мужики уже на базе заждались...

"Надо же, -- подумала она на улице, -- Сусанин стал моим сутенером".

Сплю подтянул штаны и побежал в типографию. Но Сусанин встретил его по дороге. Клавдий Иванович протянул деньги:

– - По-дря-ни-ков-ве-лел-пе-ре-дать.

– - Мне?
– - удивился Адам.
– - Вы не путаете? Это я ему как бы должен... Впрочем, он, наверное, пронюхал, что первый секретарь предложил мне место редактора, и теперь всовывает взятку. Я как раз иду в редакцию, сейчас выясним... Кстати, майор, вас можно поздравить? Вы, говорят, сегодня стали мужчиной?

– - Да!
– - гордо выдохнул Сплю.

– - Долго же вы ходили в цветущих юношах!
– - поразился Сусанин.
– Лезьте в кусты, найдите там рояль и исполните "Танец с саблями".

– - Я-не-у-ме-ю-на-ро-я-ле, -- признался Сплю.

– - Сыграйте на губах, -- посоветовал Адам.
– - Дайте выход эмоциям.

– - Бум-бум-бу-рум-бум, -- сыграл из кустов Сплю..

Когда они пришли, сотрудники сидели в кабинете редактора на столах и подоконниках, грызли ногти, копались в волосах, барабанили пальцами по коленкам в ожидании нового руководителя. Слух о возможном назначении Сусанина уже достиг их, потому что секретарша первого секретаря была частным осведомителем всех желающих.

Сусанин прошел через кабинет, плюхнулся в куриляповское кресло, согнав замредактора, и вытянул под столом ноги, сладко потянувшись, как будто хотел показать, что новое кресло вполне пришлось по его заду.

– - Почему никто не работает?..
– - спросил Адам.
– - В публичном доме санитарный день?

– - У нас траур, -- ответил заведующий отделом промышленности.

– - Да-да, я знаю. А ведь только вчера...
– - вспомнил Адам опять.
– Впрочем, мы должны быть благодарны Куриляпову за то, что он сэкономил стране одну пенсию.

– - А вас уже утвердили приказом?
– - спросил ответственный секретарь.

– - Нет, -- ответил Сусанин.
– - Я ведь пока не дал согласия, я осматриваюсь.

– - А вы читали когда-нибудь наше "Зеркало"?
– - спросил замредактора.

– - Я даже обклеил им все стены, когда делал дома ремонт. А потом стал хохотать, потому что оказался в комнате смеха.

– - Значит, вы в курсе, -- сказал замредактора, -- что нас волнует, какие проблемы мы ставим перед читателем, к чему зовем?

– - Конечно!
– - ответил Сусанин.
– - Могу кратко пересказать. На первой полосе вы пишете аршинными буквами, что все в стране идет по плану, без срывов и под "Знаком качества", и общество несется по шпалам к коммунизму, протяжным посвистом отмечая полустанки военного коммунизма, переходного периода, строительства социализма, развитого социализма, социализма, развивающегося из себя, и все остальные, у которых еще нет названий. И на фоне такого безграничного энтузиазма и подушно распланированного счастья, в окружении блаженного смрада, испускаемого империалистическими странами, вторая полоса поднесет грустный до слез рассказ о производственном подлеце, спекулянте или жулике. На худой конец читателю подарят историю о равнодушном человеке, который прошел мимо хулиганов, избивавших бабушку-старушку.

– - Как же вы собираетесь быть редактором, если вас не интересует, чем живет и дышит страна?
– - спросил ответственный секретарь.
– - У вас в квартире нет ни радио, ни телевизора. Вы даже на "Правду" не подписываетесь, хотя обязаны это делать как коммунист. Вы сознательно хотите отстать и идти вразнобой с жизнью и народом, -- произнес он как приговор.

– - Во-первых, в разнобой сдают старые вещи, а во-вторых, -- как бы не так!
– - сказал Сусанин.
– - Я -- впереди! Пожалуй, я слишком ушел вперед и уже наступаю на пятки тем, кто отстал... А "Правду" выписывает Фрикаделина. Или зам надо, чтобы в нашей семье у каждого был индивидуальный экземпляр, как полотенце?.. Зачем вы меня разозлили, Илья Федорович? Теперь я назло вам стану редактором. Я буду учить наизусть "Правду", и попробуйте только переписать хоть один абзац в свою передовицу и получить за него гонорар! Вылетите к чертовой матери! Я так и напишу в трудовой книжке: "Уволен за плагиат"!

– - Но ведь на "Зеркало" вы не подписаны, это факт, -- сказал ответственный секретарь, -- а многие берут с вас пример.

– - Можно подумать, -- ответил Адам, -- что, если "Зеркало" перестанут покупать, газета закроется вопреки всем законам социализма.

– - Работы у нас очень много, -- пожаловался замредактора, -- и работа сложная, нервная, с людьми. Такую работу надо очень любить, чтобы не послать ее однажды.

– - Нет-нет, в нашей стране так не бывает, -- сказал Адам.
– - Можно послать человека на работу по разнарядке за пятью подписями, а по любви -нельзя, это нонсенс безответственности, от которой мы привиты с детства.

– - Все-таки, мой вам совет: присмотритесь сначала. Возьмите в типографии недельку за свой счет и потолкайтесь в наших кабинетах.

– - А по-моему, ничего сложного нет, -- сказал Адам.
– - Если я встану у руля, мы будем выпускать газету на месяц вперед, делая в один день двадцать пять номеров. Я даже думаю, что в неделю мы осилим номера за весь год. А что? Попробуем выпускать статьи на одну и ту же тему? Например, жил-был козлик... остались от козлика рожки да ножки. И раскроем эту тему во всех аспектах нашей многогранной жизни! Сусанина уже порядком развезло от фантазий, но ответственный секретарь вернул его на землю.

– - Не боитесь надорваться, как Куриляпов?
– - спросил он.

– - Вот уж что мне не грозит, -- ответил Сусанин.
– - Но на всякий случай прошу больше не вешать в туалете газеты целиком, а нарезать их аккуратными квадратиками.

После этой фразы Адам закрыл собрание, сказав на прощание, что демократию он признает только по отношению к начальству, непослушных же подчиненных сначала расстреливает из рогатки, а потом увольняет задним числом, и попросил задержаться Подряникова и Сплю.

– - Что за деньги вы велели Клавдию Ивановичу передать мне?
– - спросил Сусанин.
– - Признаться, я сам собирался вручить вам сто рублей и уже с утра сходил и милицию, сказал, что вы меня шантажируете. Там переписали номера на дензнаках, мне осталось только отдать их и позвонить, чтобы за вами приехали, а тут вдруг от вас такой же подарок!

– - Не фантазируйте, Адам Петрович, -- сказал Саша.
– - Если б вы ходили в милицию, я бы об этом знал. А денег я никому не давал, это -недоразумение.