Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Нам лучше пойти и посмотреть.

– Возьми оружие, Мерлин. Лучше копье.

Я заметил, что его руки трясутся. Губы под густыми усами пересохли, в голосе угадывался страх.

Сам он снял рубашку, накинул плащ на одно голое плечо, давая свободу руке с мечом. Он вытащил из мешка бронзовый обруч и надел его на шею, на нем были изображены две собачьи морды, смотрящие друг на друга. Он привесил к нему ножны с остро заточенным мечом. Его люди оделись так же. Потом они по очереди ходили к реке, зачерпывали из нее грязь и намазывали ею половину лица. Совершая этот обряд, они что-то бормотали воде.

Когда приготовления были закончены, мы оставили Рубобоста, Тайрона, Миховара с его

людьми и кимбра охранять Арго, потому что корабль мог стать отличным трофеем, а Ясон не доверял обманчивой тишине вокруг. Остальные вооружились и двинулись по широкой тропе через лес, пока не вышли на открытое пространство и не увидели в отдалении на вершине голого холма укрепление – дом Урты, резиденцию царя племени.

Вокруг холма шел высоченный вал, затем частокол из дубовых бревен, сложенных одно на другое, а сторожевые башни, казалось, упираются прямо в облака. Пять ворот выходили на эту сторону: на первых были вырезаны два бычьих черепа, вторые украшали сцепленные рога пятнадцатилетних оленей, на третьих скалились волчьи морды, с четвертых из углубления в деревянных колоннах ухмылялись два человеческих черепа, а на пятых висели кости двух лошадей, связанные вместе и завернутые в шкуры, над ними два лошадиных черепа, выкрашенные красной краской, – любимые кони Урты. Эти кони когда-то возили колесницу Урты во время набегов, а в мирное время катали троих его детей. Когда они погибли во время набега нервийцев, прибывших из-за моря, Урта сделал их главным тотемом своего клана.

Задолго до того, как мы подошли к воротам, стало ясно, что крепость разграблена и покинута. Полная тишина говорила об отсутствии живых существ, две башни при воротах были сожжены. Между валом и частоколом не паслись овцы, не бегали собаки. В самом воздухе ощущался запах разлагающейся плоти. Ветер, который гулял у стен, когда мы подходили к воротам, казался дыханием могилы.

И вот Урта и его утэны стоят у развалин своей жизни.

Манандун закричал от ярости, выходя из длинного здания для утэнов, где жили неженатые мужчины, такие как он и Катабах:

– Ни оружия, ни тел! А были ли тела?

И все-таки кровопролитие было. Обходя улицы и дома, конюшни и кузницы, мы находили зловещие следы. Мы находили останки повсюду, даже во рву у западных ворот, откуда тянулись глубокие лесистые долины, ведущие к запретным землям.

Мы обнаружили трупы нескольких собак, все в запекшейся крови, хотя убиты они были копьем. Среди них две принадлежали Урте. Крайне неприятное зрелище.

Но самое ужасное ожидало нас впереди. Урта наконец решился войти в царский дворец, свой дом. Прошло некоторое время, прежде чем он позвал меня. Я вошел в длинное мрачное здание. Его тоже разграбили, почти все, что осталось, было испорчено: драпировки на стенах искромсаны, посуда разбита. В воздухе стоял запах гнили.

Через пролом в стене падал поток света, он освещал Урту, склонившегося над телом мастифа.

– Это, конечно, не Ульгерд, – заговорил Урта. – Но и он был мне неплохим помощником. Уриен любил его. Они вдвоем гонялись за зайцами, просто для забавы. И мой сын убил собаку, а собака убила моего сына.

Он протянул руку и вытащил из бока собаки небольшой кинжал с костяной ручкой – детское оружие, красивая, изысканная вещь, чье бронзовое лезвие было сделано для игры, а не для убийства. Урта положил маленький кинжал на землю и оттащил мертвую собаку в сторону, под ней оказалось полуистлевшее тело. Урта тяжело дышал, голос его срывался на крик. Со своего места я видел сжатый кулачок, сломанные руки и ноги, жестоко покусанные собакой лицо и шею.

– Что ж, Уриен, похоже, ты со своей задачей справился. Молодец. Клянусь богом, мне будет не хватать тебя, несмотря на

твой несносный характер. Я бы все простил тебе десять раз, если бы мог этим вернуть.

Урта замолчал, склонив голову на грудь, затем снял свой плащ, завернул в него сына и поднялся на ноги, прижимая тело к груди. Он посмотрел на меня блестевшими от слез глазами и прошептал:

– Что здесь произошло, Мерлин? Именем ворона и волка, заклинаю, что здесь произошло? Собаки набросились на своих. Среди убитых нет моих воинов. В крепости никого нет, хотя она должна была бы находиться в руках врагов. Что случилось с женой и другими детьми? И где же мои воины?

– Хотел бы я знать ответы. Но, увы! Мне очень жаль твоего сына.

– Храбрый мальчик. Я должен был догадаться, что он будет храбрецом. Я им горжусь. Я не вернусь на Арго, пока не похороню его и не найду остальных.

– Да, конечно. Я останусь с тобой.

Манандун поджидал нас снаружи. Он мрачно посмотрел на сверток в руках Урты и протянул руки, чтобы взять тело.

– Это Уриен, – сказал предводитель.

– А остальные?

Урта отрицательно покачал головой.

– Я похороню его в Роще Герна у реки. А пока отнеси его в дом утэнов. Закрой его там и постой на часах у двери.

– Да, я все сделаю.

Аргонавты продолжили поиски на холме и вокруг него. К закату стало ясно, что никого из утэнов среди убитых нет. Не нашли никого из двадцати пяти человек, оставленных охранять цитадель, поддерживать порядок среди представителей низшего сословия и проводить жертвоприношения и празднества в отсутствие Урты. Не нашлись тела Айламунды, ее отца Арбама и маленьких Мунды и Кимона.

Урта сидел у колодца, обхватив голову руками, он был напуган и поражен увиденным. Я собирался подойти к нему, когда неожиданно из тени выступил Ясон. Он молча смотрел на убитого горем предводителя галлов, потом вытащил из-за пазухи кожаную флягу с вином. Он передал ее Урте и сел рядом с ним, потом сам отхлебнул и заговорил тихим голосом.

Старый воин и молодой воин, грек и кельт, они не очень хорошо владели языками друг друга, но понимали язык горя лучше, чем язык войны. Возможно, Ясон вселил в него надежду: ведь обнаружен только один сын, остальных близких Урты среди убитых не было.

Не знаю, о чем они говорили, Урта позвал меня только ночью. Он был пьян и зол. Гелард и Маглерд, оставшиеся в живых псы, сидели на привязи перед дверьми дома предводителя, в лунном свете их глаза казались огромными и блестящими, они беспокойно смотрели на меня.

– Почему мои собаки это сделали?

– Я сомневаюсь, что это сделали они.

– Но на убитых нет других следов, кроме следов от зубов. Мои собаки выступили против моего клана и моей семьи, убили их, разорвали. Некоторые псы погибли, но большинство сбежали. Только эти два выжили и остались, но ненадолго. Посмотри на них: они чувствуют, что наделали, они боятся. Их головы принесут мне облегчение. Я сожгу их в честь Белиноса и попрошу его послать мне видение того, что здесь произошло, и ответ, где искать остальные тела.

– Это сделали не собаки, Урта. Не собачья свора, не волчья стая, не дикие кошки. Отпусти псов.

– Не могу. Когда-то у меня было двенадцать отличных псов. Я отдал бы мою левую руку за любого из них. Они пошли против меня. Эти два даже пытались отогнать нас от берега. Они убийцы, я убежден в этом.

Так мог бы уговаривать себя человек, пытающийся поверить в невозможное. Ему необходимо было нанести смертельный удар, чтобы смягчить свой гнев, но ничто не могло облегчить его горе.

Тут Урте пришла в голову какая-то мысль. Он пристально посмотрел мне в глаза, его глаза все еще были злыми. Потом, как я и предполагал, он попросил меня об одолжении:

Поделиться с друзьями: