Кельтские мифы

Рыцарь наполовину вытащил меч из ножен и спросил юношу:

– За что ты ударил моего коня? Хотел ли ты нанести мне обиду или дать добрый совет?

– Дать совет, которого тебе не хватало. Уж не помутнение ли нашло на тебя, когда ты с ходу остановил коня и облил водой Артура, епископа и всех остальных, так что на них сухой нитки не осталось?

– Я принимаю твой совет.

И всадник возвратился к остальному войску.

– Итаук, – спросил Хронабви, – кто этот рыцарь?

– Нет красивее и мудрее его на всем острове. А зовут его Адаон, сын Талиесина.

– А кто ударил его коня?

– Нет никого на острове упрямее его, и зовут его Элпхин, сын Гвитно.

Тут заговорил высокий и статный муж, и в своей благородной и звучной речи он подивился тому, что видит здесь тех, кто в полдень должен сражаться у горы Бадон против Ослы Гахлехлваура.

– Вы можете выбирать, идти вам туда или нет, я же пойду и один! – воскликнул он.

– Хорошо сказано, – похвалил его Артур. – Мы все пойдем с тобой.

– Итаук, – спросил Хронабви, – кто так смело говорит с Артуром?

– Муж, который смело говорит с Артуром и к которому Артур прислушивается, – Карадаук Врайхврас, сын Хлира Марини и двоюродный брат Артура, его главный советник.

Итаук посадил Хронабви позади себя на коня, и, сохраняя порядок, большое войско двинулось в сторону Кевндитохла. На середине реки Итаук повернул коня, и Хронабви взглянул на долину, по которой шли к реке два новых войска.

Одно войско все было в белом, только на поясах из белого атласа чернела бахрома. Кони у них тоже были белые с гагатово-черными пятнами на коленях и шеях. И флаги у них были белые с черными точками.

– Итаук, – спросил Хронабви, – откуда это белое войско?

– Из Норвегии. Его привел король Марх, сын Майрхиона и двоюродный брат Артура.

И тотчас Хронабви увидел черное войско, разве только пояса у всех воинов были с белой бахромой и на шеях и коленях коней белели пятна. Флаги у них были черные с белыми точками.

– Итаук, – спросил Хронабви, – откуда это черное войско?

– Из Дании. Его привел король Эдайрн, сын Нита.

Когда Итаук и Хронабви нагнали войско, Артур и все его воины спешились у Кайр Баду, и Хронабви понял, что они с Итауком ехали той же дорогой, что и Артур.

Едва воины спешились, как в их рядах случилось великое брожение, и те, что стояли на флангах, повернулись к центру, а те, что стояли в центре, двинулись к флангам. Немного погодя Хронабви увидел рыцаря в кольчуге, и такая же кольчуга была на его коне, и все звенья на этих кольчугах были белее лилии, а заклепки краснее красной крови. Он ехал между воинами, и из-за него смешались их ряды.

– Итаук, – спросил Хронабви, – неужели войско бежит?

– Король Артур никогда не бежит, и, если бы он услышал сейчас твои слова, не жить бы тебе на свете. Рыцарь этот – Кай. Нет никого прекраснее Кая при дворе Артура, поэтому воины, стоящие с краю, потянулись взглянуть на него, а воины, которые были поблизости, бросились прочь от его коня.

Тут они услыхали голос, звавший Кадура, графа Корнвахлского, и Кадур вышел вперед, держа в руках меч Артура, на котором были два золотых змея, и, когда он вытащил меч из ножен, изо ртов у змей словно вырвались два столба пламени, и воины отвели глаза, чтобы не ослепнуть. Постепенно шум стих, и граф возвратился в свой шатер.

– Итаук, – спросил Хронабви, – кто этот человек с мечом Артура?

– Этот человек – Кадур, граф Корнвахлский, он вооружает короля в дни сражений.

И тотчас они услыхали голос, звавший Айринуиха Амхайбина, слугу Артура. Рыжий верзила с красным неприятным лицом, рыжими усами и колючей щетиной выехал вперед на рослом коне, и воины расступились перед ним. Слуга спешился и снял с коня поклажу. Он вытащил золотое кресло и ковер из узорчатого атласа, потом расстелил ковер перед Артуром, и во всех четырех углах на ковре было вышито золотыми нитками по яблоку, а посреди ковра он поставил кресло, в котором легко уместились бы три воина в доспехах. Тот ковер звался Гвенном, и у него было чудесное свойство: стоило ступить на него, и человек сразу становился невидимым, зато сам видел всех и всякого. И еще было у ковра чудесное свойство: какого цвета он был с самого начала, таким оставался всегда, что бы с ним ни делали.

Артур сел в кресло, и Овайн, сын Ириена, стал напротив него.

– Овайн, – сказал Артур, – сыграй со мной в шахматы.

– Слушаю, господин, – сказал ему Овайн.

Рыжий слуга принес доску из серебра и фигурки из золота, и они принялись играть.

Пока Артур с Овайном играли и наслаждались игрой, неподалеку появился белый шатер с красным балдахином, над которым взвился гагатово-черный змей с красными сверкающими глазами и огненно-красным языком, а рядом с шатром вытянулся в струнку юный паж с рыжими вьющимися волосами, голубыми глазами и рыжим пушком на подбородке, в платье из желтого атласа, в зеленых чулках и пестрых кожаных башмаках, застегнутых на золотые пряжки. На боку у него висел тяжелый меч с золотой рукоятью в ножнах из черной кожи, украшенных золотом.

Паж подошел к тому месту, где император играл с Овайном в шахматы, и почтительно приветствовал Овайна, который немало удивился тому, что паж приветствует его, а не императора Артура. Артур понял, о чем думает Овайн, и сказал ему:

– Не удивляйся тому, что паж приветствует тебя, ибо я его уже видел. К тому же он пришел к тебе.

– Господин, – спросил паж Овайна, – с твоего позволения юные пажи и слуги императора мучают твоих воронов и не дают им житья? Если не с твоего, то пусть император запретит им.

– Господин, – сказал Овайн, – ты слышишь, что говорит юноша, так будь добр, запрети трогать моих воронов.

– Играй, – приказал Артур.

Паж вернулся к шатру.

Одну партию они закончили и начали другую, когда краснощекий юный великан с вьющимися рыжими волосами, большими глазами и аккуратно подстриженной бородкой вышел из желтого шатра, увенчанного красным львом. На нем был плащ из желтого атласа, ниспадавший до земли и расшитый красным шелком, а на ногах – белые чулки и башмаки из черной кожи с золотыми застежками. В руках он держал тяжелый меч в ножнах из красной оленьей кожи, украшенных золотом.

Он подошел к тому месту, где Артур и Овайн играли в шахматы, и почтительно приветствовал Овайна.

Овайн смешался, но Артур был невозмутим.

Юноша спросил Овайна:

– По твоей воле слуги императора мучают твоих воронов до смерти? Если нет, то проси императора, пусть он им запретит.

– Господин, – взмолился Овайн, – будь добр, останови своих слуг.

– Играй, – приказал император.

И юноша вернулся в шатер.

Закончилась эта партия, и началась следующая, но едва они успели сделать по одному ходу, как совсем близко раскинулся огромный шатер, какого еще никто не видывал. Наверху над ним парил золотой орел, и драгоценный камень сверкал у него на голове. Из шатра вышел красивый, благородного вида юноша с густой гривой рыжих волос, с красными щеками и большими ястребиными глазами. Он был в плаще из синего атласа, и на правом плече у него красовалась золотая пряжка размером со средний палец воина. В руке он держал тяжелое, сверкающее золотом копье с наточенным острием, к которому был прикреплен флаг.

Едва сдерживая ярость, юноша быстрым шагом подошел к тому месту, где Артур играл в шахматы с Овайном, и они сразу поняли, что он пришел не с добром. Юноша почтительно приветствовал Овайна и сообщил ему, что его вороны убиты, а те, что еще живы, так изранены, что не поднимутся больше в небо.

– Господин, – попросил Овайн, – уйми своих людей.

– Играй, – сказал Артур, – если ты не против.

Тогда Овайн обратился к юноше:

– Возвращайся. Если увидишь где схватку, поднимай копье с флагом, и пусть будет, как угодно Господу.