Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Кельтский круг
Шрифт:

Брехт захмелел:

— Кирстен — невероятная баба. Вот уж три года, как мы знакомы. Заговорила со мной на улице. Просто так, знаете? Любой мужик, я думаю, мечтает о таком знакомстве.

— Я запрещаю вам даже думать о том, что я, мужик, тоже мечтаю об этом, — сердито прошипел сыщик, переходя в атаку.

— Ладно. С тех пор она иногда приходит ко мне. Звонит и приходит. Я и предположить не мог…

— Вы считали себя крутым жеребцом, который удовлетворяет стареющую маклершу. Раз в три недели — ей этого хватало, — с насмешкой проговорил комиссар. И едва не прикусил язык: ведь у него встречи с Хорнунг происходили

примерно с такой же частотой.

Брехт злобно зыркнул на него:

— Я не считаю себя крутым. Я просто живу, поймите, просто живу. Понимаете?

— Нет, не понимаю, — честно признался Тойер. — Вы бывали на шлирбахской вилле?

— Бывал, но редко. Иногда Кирстен уставала и приглашала меня к себе, либо ей хотелось заниматься вещами, которые у меня невозможны. Скажем, купаться в пене и тому подобное, у меня ведь только душ…

— И что внизу живет ее муж-инвалид — вы тоже знали?

Брехт кивнул:

— Она мне об этом говорила, да. Поэтому, мол, у нее мало времени. А вообще, знаете, что классного в этой ситуации?

Тойер задумался с преувеличенным старанием. Что тут могло быть классного? Ему почему-то пришли в голову битлз, супы в пакетиках и Густав Хейнеманн. [20]

Брехт не стал дожидаться ответа:

— Если по какой-то причине убийства прекратятся, я останусь под подозрением. Оно будет действительно снято с меня лишь в том случае, если меня грохнут. Во как!

— Чем дальше, тем интересней, — едко возразил сыщик и, не совсем уверенный в своих словах, добавил: — Ну, не такие уж мы дураки… Минутку! Фрау Людевиг ничего не говорила о том, что была с вами во время первого убийства! Вы мне лжете! Лжете! — истерично закричал гаупткомиссар, вскочил и схватился за оружие.

20

Густав Хейнеманн (1899–1976) — немецкий политический деятель, президент ФРГ в начале 1970-х гг.

Брехт, казалось, был искренне озадачен:

— Я ведь не говорил, что любился с Кирстен. Штеффи была со мной, Штеффи, моя маленькая Мышка.

Тойер снова сел и послушно записал данные второй возлюбленной Брехта. Ей недавно исполнилось восемнадцать. Иногда комиссар чисто физически ощущал в себе склонность к очень строгой, консервативной морали.

— В Шлирбах я всегда ездил на горном велосипеде, через замок и лес. Вполне приличное расстояние.

— Да-да, — кивнул комиссар. — В самом деле, очень приличное.

Он взялся за мобильник и вызвал патрульную машину — она будет стоять возле дома, демонстрируя присутствие полиции.

— Достаточно вам для защиты? — брезгливо спросил он струсившего любовника. — Или в доме еще есть пожарные лестницы или что-то подобное?

Брехт помотал головой.

— Ну, раз нет пожарной лестницы, тогда полицейской машины у подъезда вполне достаточно.

В управлении сыщики сопоставили свои результаты. Штеффи действительно существовала, и она клялась, что слова Брехта соответствуют истине. Тойер сообщил все, что узнал. Очередь была за Лейдигом.

— В общем, в виблингенских дневниках я не смог найти ничего, что однозначно характеризует Гросройте как убийцу, но и ничего такого, что доказывало бы обратное. — Лейдиг пожал плечами. — Вот один из последних текстов. Его можно истолковать как намек на убийство Рейстера. Почитайте-ка…

Тойер взял у него записную

книжку.

— «Убийца, который уже много лет… — и так далее, — теперь совершил нечто другое. Одного из тех мужчин, которые за рагу по-охотничьи беседуют о мертвых мальчиках… Одного из тех мужчин он убил… Вот начало века плазмы… Еще многим суждено умереть». Наш общий друг Момзен воспримет эти слова как признание, и возможно, так оно и есть.

— Может, наш мальчуган заболеет ветрянкой, — хмыкнул Хафнер.

— Тем не менее возможно, что это признание. — Тойер подпер голову руками. — Что там у нас с другими направлениями? Что с бегуном?

— По обоим убийствам у него железное алиби — он официант в «Европейском дворе», и его видели сотни людей. Поэтому он и бегает по ночам, после работы. Место находки он мне показал. — Лейдиг взял в руки карту.

— Потом, — отмахнулся Тойер. — Хафнер?

— Никаких фотографий Плаз… господина фон Гросройте, зато есть Брехт. — Он с ухмылкой показал снимок: любовник фрау Людевиг стоял в небрежной позе перед «Круассаном», держа в пальцах бокал-тюльпан. Подпись под снимком гласила: «Вольфганг Брехт — любовник и игрок».

— Чудило мохнатое, — довольным тоном подытожил Хафнер. — В общем, завтра эта фотография будет напечатана во всех газетах от Дармштадта до Фрейбурга и показана по телеканалам «Гессишер Рундфунк», СВР-3, по частным телеканалам и даже в дневных новостях!

— В новостях? — удивленно повторил Тойер.

— Я упорный. — Комиссар просиял во всю ширь своих усов и извлек из кармана ветровки на сей раз не сигареты, а маленькую бутылочку «Фернет-Бранка» и с наслаждением глотнул из нее. — Ах, как хорошо… С желудком у меня иногда проблемы… Да, я хотел еще договориться с эльзасской телестудией, но тамошние идиоты не понимают по-немецки.

— А ты не знаешь французского, — зло добавил Лейдиг.

— Не-е, правда не знаю, — засмеялся Хафнер.

— Короче, да здравствует Пфаффенгрунд! — подытожил Тойер и повернулся к Штерну: — Ну, что там с виллой в Шлирбахе?

— Шик с отлетом, — прочувствованно сообщил Штерн. — Современная, с висячими мостами, круглыми окнами и стеклянными фронтонами… но это ладно. Я сообщил господину Людевигу, что в городе орудует опасный убийца и мы поэтому предостерегаем всех граждан с ограниченной способностью к передвижению. Прозвучало это, конечно, по-идиотски, но ведь я не хотел говорить про его жену…

Шеф группы кивнул.

— Ее там не было. Сам он не в состоянии даже банан очистить.

— Побывай у него еще раз в понедельник и проверь, кто его навещает из социальной службы. Придумай какое-нибудь убедительное объяснение насчет того, откуда ты знаешь его имя. Да, вот еще. Из его комнат видна дорога?

Штерн помотал головой:

— Ее можно увидеть, лишь высунувшись из бокового окна, а он не в состоянии этого сделать.

— Ладно. Значит, ничего не видно. Вообще ничего. В Виблинген ты тоже ездил?

Штерн утвердительно кивнул. Он в самом деле обнаружил в доме Гросройте свежие газеты, хотя…

— Сумасшедший подтирался ими, — добавил Хафнер. — А уж читал он их перед этим или нет — неизвестно.

— Как там со следами? — устало обратился гаупткомиссар к Лейдигу.

— На вилле в Виблингене есть кое-какие следы Плаз… господина фон Гросройте. Что не является большим преступлением, да это вообще не преступление, поскольку вилла принадлежит ему. Но в остальном… скудно. Практически он заходил туда ненадолго. Поиски еще ведутся. На ключе кровь Рейстера, и все. Что опять-таки ничего не значит.

Поделиться с друзьями: