Кем и как любима Тамара Зотова
Шрифт:
– А мистер как его… Меттью Спэйсер не мог быть носителем лейкемии?
– Нет. Никто из его родственников и родственников Джоанны. Только один Реймонд. Это вообще очень редкое заболевание, – лифт остановился, и они вышли. Пройдя по небольшому коридору, они попали в собственно сам ресторан. – Давай остановимся на этой точке и как-бы зафиксируем сам факт того, что Реймонд Спейсер был потомком Романовых. С этим ты соглашаешься?
– Ну… Хорошо, допустим все было так как ты рассказал, – согласилась Яна. – Реймонд Спэйсер являлся потомком русских императоров. Вань, можно вопрос?
– Задавай.
– А сам-то Рей знал о своем родстве?
– Я не нашёл этому ни одного подтверждения. Скорее всего не знал, вероятно, он даже и не слышал о своём родном отце,
– А теперь ты, видимо, расскажешь о том, что ты являешься потомком Реймонда Спейсера?
– Не торопись. Итак… Подросший Рей Спэйсер отучился на инженера-строителя и – внимание – едет в СССР. Шла Вторая мировая. В составе других инженеров из Великобритании он строил секретные оборонительные бункеры на севере. А теперь я прервусь и начну рассказывать с конца. То-есть от себя. Свою родословную по отцу я знаю на три поколения назад – со своей бабушки. Она родилась в 1945 году под Архангельском. Её звали Екатерина Родионовна Спасибова, своего отца она не помнила, потому, что он пропал, когда ей не исполнилось и пяти лет. Считается, что его ликвидировали спецорганы КГБ. О нем она знала только то, что он был иностранцем. И вот что интересно – Реймонд Спэйсер тоже проживал и работал под Архангельском, но все документы с его личностью строго засекречены. Никаких концов я не нашел. А теперь вопрос – Раймонд Спэйсер и Родион Спасибов – не один ли и тот же человек?
– Может быть твоя прабабушка могли бы ответить на этот вопрос? Как её звали?
– Может быть… Её звали Аграфена, она из крестьян. Но она тоже рано умерла. Моя баба Катя рано осиротела. Увы, раньше, чем стала интересоваться родословной. А чтобы у тебя не осталось сомнений – напомню про лейкемию. Она передалась по наследству моему отцу и дяди. Все звенья цепи соединились. Итак – цесаревич Алексей Романов, он же Алексей Пахомов, он же Роман Алексеев. Дальше – Реймонд Спэйсер, он же Родион Спасибов. Дальше – моя баба Катя, затем – мой отец Федор и мой дядя Георгий. И, наконец – я и два моих двоюродных брата.
Официант подвел их к зарезервированному столику и тут же стал подносить уже готовые блюда – Иван заранее подготовился и еще накануне заказал блюда к определенному времени.
– Неужели это все правда? – спросила Яна, наблюдая как перед ней возникают самые дорогие блюда из меню. – Послушай-ка, Вань, а при чем тут историк по фамилии Джексон?
– А! Я переписываюсь с доктором Джексоном, он мне много помог с документами. На всякий случай, я переписываюсь не от своего имени, чтобы профессор оставался бесстрастным. Так вот, я задавал ему много вопросов и получал ответы, полностью совпадающие с моими изысканиями и с ответами других исследователей. В частности – с еще двумя ныне скончавшимися независимыми историками. Кстати, хочу немного отступить от темы и рассказать про них, это весьма странная история. Был такой профессор в Греции – Эрос Намандопулос. Умер при весьма загадочных обстоятельствах. Ну ладно, это я так… к слову. Так вот я проверял каждый ответ профессора Джексона, ты знаешь какой я дотошный. Проверял и перепроверял. – Иван кивнул официанту и тот удалился, оставив парочку наедине друг с другом. Если бы Яна была постарше на пару лет и если бы сам Иван употреблял спиртное – он бы заказал еще и бутылку дорогого вина, но пока он ограничился чайничком чая. – Я выстроил схему вопросов и ответов так, что ответы доктора Джексона и других историков независимо друг от друга составляли некий пазл. За это время в Австрии скончался еще один историк и тоже очень неестественно. Утонул на рыбалке. – Иван на пару секунд задумался об обстоятельствах смерти австрийского ученого. – В конце концов картина сложилась! А доктор Джексон должен был прислать мне решающий ответ, который как последняя деталька пазла, должна встать на своё место. Этот ответ как камень-ключ в римской арке, без которого ничего не держится. Если камень-ключ не подходит или если его убрать – вся арка рассыпается. Эта недостающая деталька – имя, которое доктор Джексон смог раскопать.
– Какое имя,
Вань? – девушка так увлеклась рассказом Спасибова, что даже не смотрела на принесенную еду.– Если пазл правильный, – ответил Иван, – то имя, которое мне прислал доктор Джексон – Аграфена. Моя прабабка – сожительница Реймонда Спэйсера от которого у нее родилась моя бабушка Катя. Я уверен, что в ответе будет это имя. Только это имя, иначе пазл не складывается и все что я сейчас рассказал – сшито белыми нитками. Если же в ответе будет имя моей прабабушки, то… – Иван задумался, глядя на остывающее мясо на тарелке.
– Так ты получил ответ?
– Да! Вчера! Как раз когда ты позвонила! Но я не читал.
– Ты ещё не прочитал? Отчего-же?
– Ответ доктора Джексона вот здесь, – Иван достал айфон, – в электронной почте. Я ещё не открывал, потому что решил разделить праздник с тобой! Вот сейчас в этот торжественный момент я открываю почту… Открываю. Видишь, вот его письмо. Не читанное. Здесь, в этом письме моё будущее, будущее всей страны! Всего мира! Только в одном простом женском имени!
– Всего мира? Вань, ну ты разошелся…
– А ты ещё не поняла, чего я добиваюсь, Ян? Я же становлюсь законным престолонаследником! Я буду императором! Хочешь стать женою императора? Хочешь стать императрицей? – на лице его зажглась улыбка, но взгляд оставался твердым как два камушка.
– Вань… Мне что-то не по себе…
– Итак! Ты готова? Я открываю письмо! Открыл! Читаю…
Прошло несколько томительных секунд, показавшихся Яне застывшими во времени. У неё пересохло во рту и она сделала большой глоток чая. Иван читал…
Его лицо вдруг неожиданно изменилось.
У Яны дрогнуло сердце. Она похолодела.
Иван Спасибов закрыл глаза.
Евгения сидела в одном из кабинетов следственного комитета, куда её пригласил следователь в звании капитана. О нем она знала только то, что его зовут Михаилом Николаевичем Дежневым. Он, кстати, сидел за столом напротив, что-то старательно записывал и хмурил темные как два вороньих пера брови. На вид сильно за пятьдесят, но выглядит крепким. Черные густые волосы, нижняя челюсть голубоватого отлива из-за пробивающейся щетины. Глаза карие как две влажные черные жемчужины. Вообще Михаил Николаевич создавал впечатление надежного мужчины, которому можно было довериться. Вот только разговаривать Евгения с ним совершенно не желала.
– Давайте с самого начала, Евгения Сергеевна, – сказал он, вздохом давая понять, что он и сам в не в восторге от того, что заставляет собеседницу повторять то, что она уже объясняла как минимум дважды. – Итак, вернёмся в тот вечер, когда исчез Нечипоренко. Это был выпускной вечер в школе вашего сына. Так? – Евгения кивнула. – Была компания в составе тридцати пяти человек.
– Двадцать пять учеников, два учителя и восемь родителей, – уточнила женщина.
– Но в классе двадцать семь учеников.
– Двое не пожелали.
– Почему?
– Вы действительно ждете от меня ответа? Не уместнее ли спросить об этом у них самих? Может они не компанейские.
– Ладно, – Дежнев полистал папку из нескольких листов и остановился на одном. – Нечипоренко исчез в начале десятого вечера. Где лично вы были в это время?
– Со всеми вместе за столом, время от времени я ходила на кухню. Я не видела, когда ушёл Нечипоренко. В какой-то момент я не нашла своего сына, спросила у ребят, где он может быть и мне сказали, что он отошёл с Нечипоренко о чем-то поговорить. Их долго не было, а на звонки сын не отвечал.
– Сколько времени прошло, прежде чем их стали искать?
– Около часа. Сына нашли быстро, оказалось почти все это время он лежал неподалёку в лесу. По его словам его ударил Нечипоренко.
– Сын ещё что-то говорил вам лично?
– Ничего больше того, что уже много раз повторял вам. Честное слово – ничего. Он сам до сих пор в шоке. Хотел сделать праздник одноклассникам, а вышло вот как…
– Вот в том-то и дело, что Иван организовал тот праздник…
– По сути, организовала я, – поправила Евгения Сергеевна, – я хотела, как лучше.