Кёнинг от звёзд к звёздам. Тетралогия

– Конечно, – я кивнул, достав из стола папку, перевязанную тесёмками. Вспомнить школьный учебник по химии и переписать его начало, переведя на сальдис большую часть текста, было несложно. Конечно, многих терминов в местном языке просто не существовало, как и латинской символики, но к учебнику прилагался и внушительный словарь с пояснениями к терминам и обозначениям. Это было ещё одной причиной внедрить русский язык в этом мире – ведь он уже прошёл огромный путь в развитии, и был куда богаче того же сальдиса и тем более языков малых племён.

Молча передав папку алхимику, я принялся ждать. Вводной частью учебника стала краткая философская выжимка: как автор учебника видит мир. Его строение, роль человека в нём и взаимодействие элементов мира. Чтобы читатель лучше понимал логику процессов, описанных в учебнике. Таким образом я попытался внедрить нужные мне взгляды хотя бы на уровне академического обучения.

– Это… – наконец спустя полчаса чтения оторвался от вороха пронумерованных страниц Дигор, – Это же гениально! Откуда всё это? Кто?!

– Этой цивилизации больше нет, – туманно пояснил я собеседнику, – Но это теперь и неважно. Я владею большим объёмом знаний, но те знания на совсем другом языке. Перевод на сальдис сопряжён со многими неудобствами, в первую очередь с самой сложностью сальдиса. Этот язык не фонетический, написанное читать очень сложно, так как сама письменность крайне архаична, отчего изучать грамматику языка приходится долго и тяжело. Сама письменность, а главное отсутствие адекватной арифметической системы, портят всё восприятие науки на базовом её уровне, затрудняя развитие. Отчего сальдис видится мне устаревшим элементом, не отвечающим современным требованиям.

– Тут я бы с вами поспорил, но допустим, – нахмурился Дигор, собрав листы обратно в папку, – Что вы предлагаете? Ввести в обиход новый язык? Новую письменность? Это создаст проблем ещё больше, ведь нынешние мастера живут и используют сальдис всю свою жизнь. Сколь бы ни был неудобен этот язык, они его знают!

– И это тоже верно, – кивнул я, соглашаясь с озвученным мнением, – Но только в краткосрочном периоде. А если смотреть в разрезе ста лет? Пятисот? Тысячи? Язык – это основа всего. И выбрав неверную основу, мы заложим проблемы для всей науки на многие сотни лет вперёд. К тому же не стоит забывать о взаимопонимании между учёными из разных стран. Представьте, что химию преподают только на одном языке, и все кто желает изучать её, вынуждены этот язык учить. Представьте что, разъехавшись по своим странам после, такие учёные невольно выступают носителями нового языка, продвигая его на своей родине. А если этот же язык будет нести и другие, не менее важные знания? Медицину например? Или инженерное дело? Или ту же физику – логичное продолжение химии . Постепенно неизвестный язык превратится в признак образованного человека. Он позволит людям из разных стран, откуда бы те ни приехали, общаться и понимать друг друга – станет объединяющим фактором! Понимаете мою идею?

– Хм… есть зерно истины, конечно, в ваших словах, но мне всё ещё это кажется лишним. И тем не менее, к чему весь этот разговор?

– То что вы читали – лишь краткое начало древнего учебника. Вводная часть. Я напишу для вас полную версию, но уже на русском языке. А до тех пор вы будете получать от меня только те знания, что нужны будут для практической работы. Так что чем быстрее вы выучите язык, введя его в свою повседневную жизнь, тем быстрее сможете погрузиться в науки потерянной цивилизации. Не только в химию ! Но и во многие другие, не менее интересные предметы. А после кто знает? Может быть именно вы возглавите университет вашего же имени, где будут преподавать эти знания людям.

Ошарашенный такими откровениями алхимик на какое-то время замер. После чего с силой растёр лицо ладонями, несколько раз глубоко вдохнул, посидел молча, прикрыв глаза, и наконец-то отмер.

– Вы жестокий человек, господин Кёнинг. Вы знали это?

– Так вы согласны?

– Конечно я согласен, чёрт возьми! Какой алхимик откажется от тайных знаний?!

– В таком случае вот, – вынул я из стола ещё одну, более пухлую папку, – Это краткий словарь на десять тысяч слов. Вам придётся это выучить просто чтобы начать общаться со мной в повседневности на новом языке. До тех пор, пока мы не перейдём полностью нарусский язык в общении, даже не заикайтесь о полной версии учебника. А это, – добавил я сверху конверт, – То что я хочу получить от вас в практическом смысле. Там всё написано на сальдисе, так что разберётесь.

– О чём хоть речь? В общих чертах…

– Мне нужнынитроцеллюлоза ,нитроглицерин и тринитротолуол . Это взрывчатые вещества, сходные по своим свойствам с чёрным порохом, но гораздо, гораздо мощнее! Как только вы поймёте что вам нужно для практических опытов, возвращайтесь ко мне. До тех пор, я не буду вас отвлекать – работы у вас и без того будет много, мастер Дигор.

– Значит порох… Хм, почему-то я не удивлён, – тяжело вздохнул алхимик.

– Война – часть жизни человека. Чему тут удивляться? К слову, нитроглицерин ещё и лекарство от сердечных болезней, так что не расстраивайтесь так. Хватит и на ваш век великих открытий! Но военная сфера химии нужна мне прежде всего, при том ещё вчера.

В итоге Дигор поблагодарил меня за всё, и ушёл к себе, разбираться с полученными материалами. А я, как и всегда, продолжил работать.

Следующим моим пунктом в длинном списке дел были трое портных, что попали в мой актив превратностями судьбы. И для каждого у меня имелось конкретное дело. В первую очередь – войлок.

Насколько я знал, войлок в этом мире был известен, во всяком случае в Сальдисе его использовали нередко, пусть материал и был весьма дорогим. Почему так? Не знаю. Ведь шерсть производить было дёшево, да и сама технология не бог весть какой секрет. Но почему-то шерсть не имела такого распространения в народе как растительные волокна, как тот же лён, крапива, или хлопок. Только вот последний и вовсе был импортным, и поставлялся в основном из Империи Зен. А семена хлопка нельзя было достать даже контрабандой!

Так почему войлок не вошёл в повседневную жизнь простых людей? Предубеждения? Запрет по статусу, как окрашенная одежда для рабов? Плевать почему! Теперь это меня вообще не интересовало. Со старой системой аристократии будет покончено и со старыми порядками тоже.

– Знакомый материал? – дал я пощупать портному по имени Журав, свою куртку из войлока. Та серьёзно поизносилась, и требовала ремонтных работ.

– Шерстяная. Статусная вещь, – покивал портной.

– Крой хороший, видно что столичный, – добавил второй мастер ножниц и иглы.

– Так вот, братцы кролики, – обратился я к троице, что столпилась рядом со столом, заваленным образцами овечьей шерсти, – Я хочу чтобы вы наладили выделку этого материала и изготовление нескольких видов продукции, в том числе детских размеров. В том числе зимней обуви. Войлока понадобится много! – поднял я палец, внимательно посмотрев в глаза мастеров, – И речь не о Тристраме, а о всём графстве Кёнинг, так что вы должны представлять сколько это людей и какой рынок сбыта. Ваша задача отработать процесс обработки и выделки войлока. Научить местных женщин из числа незанятых на полях и со скотиной, работе с шерстью. А в последствии помочь плотникам и кузнецу создать машины для выделки войлока! Дабы позже мы могли ставить такие мануфактуры по всему графству.