Кент

Одно плохо, теперь для Бродяги это обернулось самым неприятным образом…

Думать о его прошлой судимости, если только я правильно поняла слова этого Билла, я была пока просто не в состоянии.

Сначала нужно было решить эту проблему, а потом разбираться со всем остальным.

В очередной раз покосившись на Зака, я понимала, что он уже что-то замыслил, когда растянул губы в улыбке, обращаясь к Себу мягко и проникновенно, но глядя при этом очень предупреждающе, явно говоря своими темными глазами, чтобы тот не ляпнул ничего лишнего:

— А что девочки еще не танцуют? Зови их скорее, пока они не получили нагоняй от босса…

Себ даже ресницами не дрогнул, быстро кивнув и принявшись очень правдоподобно причитать что-то о том, что не сносить ему головы за то, что он не предупредил их о смене графика, пока я пыталась прилепить на свое лицо самое спокойное выражение, не распахивая глаза, потому что до ежедневных тренировок танцовщиц на своих пилонах было еще часа четыре, как минимум!

— Тебе ведь нужны будут понятые, да, Билл? — обернулся Зак к полицейскому, сделав мне легкий жест наливать еще одну порцию спиртного, что я сделала незамедлительно, успевая при этом еще коситься на того избитого доходягу, который продолжал сидеть за самым крайним столиком с таким видом, будто на стуле, куда он сел, был стальной стержень, что прошел аккурат в его заднице и теперь воткнулся прямо в позвоночник.

В голове носились укуренными несушками мысли, сводя только к одной правильной в этой ситуации — что бы там не замыслил Зак в отношении этой компании, а спасти Бродягу могло только одно — если эти придурки заберут своё заявление…или не будет состава преступления, на основании чего можно будет закрыть дело, не подставив этого Билла, который, кажется, был хорошим парнем и пытался помочь.

Мужчины продолжали тихо переговариваться, не обращая внимания на меня, когда я достала свой телефон, быстро и незаметно отправив смс Себу, который, очевидно гонял девушек в раздевалке, угрожая им электрошокером: «Найди Бродягу. Пусть он уйдет из клуба.»

— Надо бы и босса позвать…мне в любом случае нужно будет, чтобы он расписался в моих документах, как ответственное лицо, — снова обратился Билл к Заку, когда я сосредоточила свой взгляд только на избитом гаде, тихо оборотившись к Заку и второму мужчине:

— …может вашего друга тоже угостить чем-нибудь?

Я бы угостила!

Керосином с лаймом!

Или шикарным коктейлем из самого сильного слабительного и красного перца, чтобы он только и делал, что чихал и…мда.

Но не в этот раз.

Не сейчас, когда в моей шальной голове родился один план.

Времени думать о том, поможет ли моя задумка или лишь усугубит и без того сложную ситуацию, не было, когда я дождалась кивка от Зака, что посмотрел на меня, чуть дернув бровью, явно не понимая, что я задумала.

Жаль, но возможности все рассказать ему, и посоветоваться не было тоже.

Время поджимало.

Быстро налив в невысокий плоский бокал первое попавшееся под руку спиртное, я неторопливо направилась к парню, который продолжал нервничать и озираться по сторонам, косясь своим одним глазом на Большого Стэна, который вовсе и не скрывал неприязни в своем тяжелом взгляде.

Поставив перед ним стакан, я не торопилась уходить, рассматривая его опухшее лицо, пока парень не рыкнул:

— Чего уставилась?!

— Красивый макияж, — улыбнулась я колко, склоняясь над ним лишь слегка, чтобы у него была возможность рассмотреть и меня одним своим глазом, — можешь без грима сниматься в новой версии Циклопа.

Судя по тому, что в этом самом одном глазе была беспросветная темнота и океан тупости, кто такой Циклоп ему можно было не объяснять, ибо было просто бесполезно.

Окинув меня хмурым взглядом, парень все-таки потянулся за бокалом, отпивая осторожно, и скривившись видимо оттого, что обжигающее спиртное попало на разбитую губу, когда он издал что-то среднее, между хриплым визгом и попыткой рыкнуть:

— Трубочку не могла принести?!..

Склонившись над ним сильнее, я не отводила взгляда от этого перекошенного лица, понимая, что получаю удовольствие от его созерцания, не обращая внимания на то, как он начинает хмуриться и нервничать еще сильнее от моего странного поведения, когда я проговорила приглушенно и сладко, но глядя при этом так, что парень заерзал на стуле, пытаясь отодвинуться от меня подальше:

— Не помнишь меня, да, сладкий?…

Нет, не помнил.

В этих пустых, как две дырки у носка, глазах не было и проблеска осознания того, кто я и уж тем более мысли о том, зачем я пришла.

А вот это зря!

Если ему потребуется шарахнуть стулом поперек сломанной переносицы, то я это сделаю не задумываясь, чтобы вернуть память, пока не пришли понятЫе и не велись никакие процессуальные действия.

— А где твои гнустные дружки с отбитыми яйцами и вырванными серьгами, ммм?…

Я изогнула бровь, глядя прямо в этот глаз, который вдруг замер на долю секунды, медленно моргнул и распахнулся…вернее попытался сделать это в силу своего немощного положения.

Даже стул не понадобился.

А жаль!

— Надо же, вспомнил, — улыбнулась я далеко не радостно, с наслаждением видя, как парень заметался еще сильнее, принявшись испуганно коситься в сторону Билла, что продолжал приглушенно разговаривать с Заком…который наблюдал за мной незаметно, но пристально, а еще отчего-то весело, едва заметно подмигнув мне и вселяя этим в душу несокрушимую надежду на победу, крылья за спиной и три пары тяжелых кулаков, с которыми было не страшно ничего.

— Смотри сюда, смотри, я кое-что тебе покажу, — заговорчески прошептала я замершему на стуле парню, который смотрел на меня своим глазом, явно желая завизжать, что я сумасшедшая и кинуться за спину полицейского, чтобы спрятаться за ним, словно в домике, когда я склонилась над ним сильнее и медленно задрала край своей и без того короткой юбки, обнажая кожу, на которой красовались синяки от пятерни.

— Хочешь, еще покажу? — промурлыкала я, видя, как парень начинает явно бледнеть под слоем синевы ссадин и синяков.

Может он и не хотел видеть, но смотрел, как миленький, когда так же медленно и, как мне казалось, вполне себе эротично, я показала синяки на шее и на сгибе руки, стараясь не думать о том, что часть из них были от излишней страсти Бродяги…главное, что никто кроме меня об этом не знал.

— Ты ведь знаешь, ЧТО это такое, сладкий? — улыбнулась я мило и по акульи хищно, выгибая брови на манер невинного ангела, — Ваша горячая тур. путевка в места лишении свободы сроком до 7 лет.

Склонившись так сильно, что я уже поставила локти на столик, прошептав парню почти на ухо и с блаженством видя, как задрожали его израненные пальцы: