Кероглу.Азербайджанский народный эпос.(перепечатано с издания 1940 года " Кёр-оглы")

— Не думай, что я не знаю грамоты. А письмо должен написать ты, чтобы оно было написано вашим языком.

Эфенди в страхе порвал письмо, написал новое и протянул Кероглу. Тот посмотрел и увидел — теперь все написано так, как надо. Приложил к письму сделанную по его заказу султанскую печать и спрятал письмо в карман.

— Эфенди, — сказал он затем, — думал я, что ты добрый человек и собирался отблагодарить тебя. А приходится поступать по-иному. Теперь вижу — нельзя выпускать тебя отсюда. Уйдешь ты и все дело испортишь. А убивать тебя тоже не хочу. Жалею. Дел у меня тут на два дня. И придется тебе эти два дня оставаться здесь. Если не подымешь шум-гам, перед отъездом я награжу тебя за второе письмо, а если не будешь сидеть спокойно, тогда получишь сполна за первое письмо.

Сказав это, Кероглу втолкнул писца в конюшню, где стоял Гырат, запер дверь на замок и спрятал ключ.

Потом Кероглу пошел на базар и купил все, что нужно было, чтобы одеться чавушем. Переодевшись и взяв в руки четки, он направился ко дворцу султана.

Привратники, увидя в руке его письмо с печатью султана, склонились до земли. Ворота распахнулись настежь. И Кероглу, пройдя во двор, громко крикнул:

— Где Нигяр? Или она боится простудить ноги, если выйдет мне навстречу?

Все придворные от страха задрожали, как листья на дереве.

Пройдя через сорок дверей, Кероглу вошел в сад.

Нигяр-ханум, окруженная сорока девушками, сидела у окна и смотрела в сад. Увидев чавуша, она тотчас отправила одну из прислужниц узнать, в чем дело.

Прислужница подошла к Кероглу.

Завидев девушку, он закричал:

— Где Нигяр? Почему она не выходит мне навстречу? Не знает разве, что я послан самим султаном?

Прислужница провела его в покой и побежала известить Нигяр-ханум. Когда же та в окружении сорока красавиц вышла к нему, увидел Кероглу, что Белли-Ахмед говорил правду. Нигяр и впрямь была достойна стать его возлюбленной. Намекнул он, чтобы девушки вышли: ему, дескать, надо оказать ей нечто секретное.

Девушки вышли. Когда Кероглу и Нигяр-ханум остались наедине, снял он с себя и отбросил в сторону абу и чалму. [38] Смотрит Нигяр и видит — чавуш превратился в красивого молодца. Кероглу прижал руки к груди и поклонился Нигяр-ханум. Нигяр-ханум не ответила на его поклон. Кероглу поклонился снова. И снова Нигяр-ханум не ответила на поклон и попыталась покинуть покои.

Взял Кероглу свой саз и послушаем, что спел:

Тобой непринятый привет Заставит горевать тебя. Я беден. У ашуга нет Казны, чтоб в жены взять тебя… По саду вешнему идешь — И юношей бросает в дрожь, Твой лик, с бумагой белой схож, — Перу не описать тебя. Пусть нет монет, чтоб раздавать, Богатства нет, чтоб разбросать — Одно осталось — силой взять И в Ченлибель умчать тебя. О, гор каких прохлада ты И плод какого сада ты, Нигяр, моя отрада ты — И должен мир узнать тебя!

38

Аба и чалма: аба —плащ из грубой шерстяной материи; чалма —головной убор.

Видит Нигяр-ханум, что перед нею ашуг и, должна быть, не зря все время поет о любви. Громко рассмеялась она и сказала:

— Ты, ашуг, а я дочь султана. Чем ты богат, чем славен, чтобы решиться сватать меня?

Кероглу ответил ей:

Вершины гор, высоких наших гор Темны бывают и ясны бывают. Будь вечно в деле. Помни, что дела С тобой и без тебя красны бывают. Мужчина, будь честнее, чем Пса, А девушка — прекрасней, чем Ниса, Хотя я знаю, у нее глаза Светлы бывают и черны бывают. Игид, что без коня, — уж не игид. Доспехи Кероглу — крепчайший щит, Пусть небогат, — будь родом чист. Игид с казной бывает, без казны бывает.

Слышит Нигяр-ханум, что он упоминает имя Кероглу. Видит, что золотой браслет, посланный ею с Белли-Ахмедом, украшает саз ашуга. И поняла — это Кероглу! Ее голубые глаза пытливо посмотрели на него. Говорят, любовь таится в очах. Взгляды их скрестились, сердца забились сильнее.

Кероглу подошел ближе и взял ее за руку.

— Что ты думаешь делать? — спросила Нигяр.

— Я приехал из Ченлибеля увезти тебя. О чем еще думать?

— Как же ты увезешь меня? — спросила Нигяр. — Кругом столько войска. А если даже увезешь, то куда?

Кероглу ответил ей:

Светлоокая Нигяр, тебя В горы Ченлибеля увезу. На Гырата усажу тебя И, как вихрь метели, увезу. Я тянусь к очам твоим, к бровям. Прегражу клинком я путь врагам, Жизнь отдам, а милой не отдам, И добьюсь я цели — увезу. Сокола ли коршун бросит в жар? Нас никто не разлучит с Нигяр. Силой отниму тебя у бар, Чтоб мешать не смели, — увезу. Я перед султаном не дрожу, Войско вышлет — войско отражу И для крови русло проложу, Чтоб валы кипели, — увезу. Кероглу отважен, как всегда. Пусть меня страшатся господа, Мы с Нигяр перелетим туда — Прямо к Ченлибелю, — увезу.

— Нет, здесь одного удальства мало, — сказала Нигяр. — Силою ничего не добьешься. Лучше, пока мои люди ничего не заметили, надень свою чалму, абу и уходи отсюда. Завтра я пойду на прогулку в гранатовый сад. Если сумеешь похитить, похищай меня оттуда.

Видит Кероглу — Нигяр рассуждает разумно. Вышел и отправился прямо в дом старухи. А там уже сын старухи пришел и ждет его. Поздоровавшись, они сели. Юноша спросил Кероглу, зачем он приехал. Кероглу осталось только взять саз; послушаем что он спел:

Юноша! Сейчас в пределы ваши За Нигяр я прибыл, за Нигяр, За моей красавицей османской — За Нигяр я прибыл, за Нигяр. Мы с Гыратом, как стрела, летели И врагов сметали, не жалели. Я Ровшан, я прибыл с Ченлибеля, За Нигяр я прибыл, за Нигяр. Кероглу, я жить в тиши смогу ли? Мы в бараний рог пашей согнули. Дочь султана я ищу в Стамбуле, За Нигяр я прибыл, за Нигяр.

— Послушай, игид, — сказал юноша, — как ты один сможешь увезти Нигяр-ханум, когда кругом османские войска?

— Ты пусти меня в сад, — отвечал Кероглу, — а как увезу, это дело мое.

Сначала юноша не решался. Не хотел давать слова. Но тут мать, с одной стороны, Кероглу — с другой, насели на него, и он согласился.

Ночь миновала. Наутро Кероглу поднялся с постели, накормил, напоил Гырата, сам поел, попил и когда все было готово вывел писца из конюшни и сказал:

— Эфенди, вчера ты хотел причинить мне зло. Но я отплачу тебе добром. Вижу, ты стар и немощен. Только знай: я — Кероглу!

Тут вся краска сбежала с лица эфенди. Он весь затрясся.

— Ладно, не трясись! — сказал Кероглу. — Бери эти золотые и трать на что вздумается. Но если узнаю, что ты открыл мою тайну, — горе тебе. А теперь иди.

Спрятав золото в карман, писец, поминутно оглядываясь, вышел за ворота. Выпроводив его, Кероглу сел на Гырата и вместе с молодым садовником отправился в гранатовый сад. Приехав туда, он сошел с коня, привязал его, а сам, усевшись под гранатовым деревом, стал ждать прихода Нигяр-ханум. Много ль время прошло, мало ли, видит Кероглу, идет Нигяр-ханум, а с нею сорок красавиц-девушек.