Кесарь земли русской. Трилогия

– А-а - протянул я - тогда понятно, хотя ничего мне не понятно, но сказал другое.

– Слушай леший ведун, а как ты их сжигать собираешься, тут же нужно прорву леса повалить, а ментам что скажем.

– Каким ментам - не понял дед и пристально посмотрел на меня, а потом махнул рукой на край полянки - там стоит сухое дерево, сруби его.

Я посмотрел на дерево, да диаметр ствола сантиметров 50 будет, такое дерево только бензопилой валить можно и с сомнением посмотрел на старика.

– Такое деревце, до самой ночи рубить нужно, а ну как мертвецы встанут - с сомнением произнес я.

– А тебе то что, пусть встают, ты их своими рабами сделаешь - махнул рукой дед.

Во дает дед.

– И как я их своими рабами сделаю - спросил я я - я же не ведун и не колдун.

– Ты не колдун, ты демон.

– Ты старый совсем ума лишился, если бы я был демоном, зачем бы мне их сжигать, я бы их сожрал и делов то.

– Так жри, а то ночь скоро, время духов - с издевкой проговорил старикан - вернутся души в тела и мертвецы встанут.

– А не боишься, что я и тебя съем.

– Меня не съешь, я под защитой священного дуба и его желудей.

Так вот почему он там сидит в кустах, он под защитой дуба прячется, наивный человек этот старый ведун.

Я протянул руку взял старика за хламиду и вытащил из кустов - ну и что твой дуб, помог он тебе?

Глазки у старика забегали, он что то забормотал, а потом стукнул меня по голове своим посохом.

Удар был не сильный, но обидный, у меня и так голова гудела, а тут этот блаженный, и я долго не думая саданул старика локтём в челюсть, тот осел, а его палка осталась у меня в руке. Эх, зря я так, аж жалко стало старика, я нагнулся и похлопал его по щекам.

– Эй старый ведун вставай, хватит валяться и предупреждаю сразу, не вздумай бить меня своей палкой, а то я сегодня нервный.

Старик открыл глаза и посмотрел на палку в моей руке. Потом что то пробубнил и, не увидев моей реакции медленно встал

– Это не палка, это посох из ветвей столетнего дуба.

– Дааа - я посмотрел на палку - ну тогда держи, а зачем ты меня стукнул этим посохом.

– Ты не демон - уверенно заявил старик.

– Откуда ты знаешь?
– переспросил я.

– Тебя священный дуб принял, ты посох в руке держал и не отправился за кромку в ирий.

– Ирий, это что такое, ад что ли?

– Ад, что такое ад? Не знаю, а ирий это мир где души обитают после смерти.

– А, тогда понятно - махнул я рукой - слышь дед, а ты шить умеешь.

Дед не понял, я залез рукой в кармашек пояса и достал шило с мотком жил.

– Вот - я подал приспособление старику - мне рану зашить надо.

Я развязал примитивный бинт на голове и показал пальцем на рану.

– Плохо дело - сказал старик - нужно срочно сжечь тела, а то мертвецы придут на запах крови.

– Так ты зашей мне рану и запаха крови не будет.

– Будет, запах крови мертвецы чувствуют за несколько поприщ.

– А что такое поприщ?
– спросил я.

– А ты точно не демон? Такие дела все знают.

– Я не демон, но я был в ирие, и сбежал от туда - я показал пальцем на землю, но понял, что накосячил.

– Дед недобрым взглядом посмотрел на меня и спросил - ты от туда сбежал - и показал пальцем на землю.

– Так, а где по твоему ад, тьфу твой ирий, там под землей в гиене огненной.

– Ты, наверное ромей - спросил старик - а то я смотрю, что ты вообще наших обычаев не знаешь и богов наших не ведаешь, хотя говор у тебя наш, хоть и чудной.

Интересно, чей это наш, и где я. Шума машин не слышно, поляна в лесу слишком уж заброшенная, то есть я таких валежников и не помню, лесники все вычистили бы давно или дачники на дрова для бани распилили бы все. А тут такой лес глухой, что в десяти шагах ничего не видно. В детстве сказки про Ивана Царевича видел, там такой же бор был и избушка бабы-Яги была. Я покрутиг головой, нет избушки, и это хорошо.

И что мне делать, прикинутся чужаком, а если тут чужаков не любят. Но что то такое у меня в голове было, типа памяти, что ли и эта память мне показывала весла, весла, весла. Река и судно большое, намного больше морской шлюпки, но в основном весла. Я посмотрел на ладони и увидел достаточно плотную кожу натруженных рук, как у настоящего галерного раба. Интересно, а может я с галеры сбежал, и что сказать старику. И ответ пришёл сам собой.

– Я на судах по реке ходил с купцами, а тут недалеко на нас напали и ладьи наши захватили, вот эти люди - начал сочинять я.

– Я сбежал, а они за мной и вот - я показал рукой на трупы - мы по реке Днепр плыли - ляпнул я первую большую реку, что всплыла в памяти.

– Не знаю я никакого Днепра, где это?

Я вспомнил, что Днепр раньше назывался Борисфеном и сказал - по Борисфену.

– По какому Борисфену - дед прищурился - а ты не из Алан часом, это они нашу реку глубокой называют. Дана Апр - это по ихнему Река-Глубокая будет.

– А Дон по твоему дед, что просто река будет по алански - спросил я.

– Не знаю, что за Дон - ответил старик - бери секиру и руби дерево, сожжем мертвецов, а потом я твою рану посмотрю, а река наша Славутич называется.

Дерево оказалось крепким, но за час сдалось, после чего я располовинил ствол и еще раз пополам, и еще, потом нарубив толстых веток и накидав их на стволы, мы сложили трупы поверх костра и старик прочитав какую то молитву, поджег кресалом огонь.

Рану дед сшил быстро просто сказал, держи. Я свел кожу пальцами и старик деловито заработал шилом. Минут через 10 все было закончено, но боль не отпускала еще долго, тогда дед сунул мне какой то корешок и сказал, ешь.

Это была, какая то местная замена дурман травы, голова загудела сильнее, но боль отступила, а я в таком дурмане поплелся за ведуном по лесу, а справа горело красное закатное солнце.

– Слушай дед, а люди, какого рода племени тут живут, и вообще где мы находимся?

Дед посмотрел на меня с подозрением - так это милок, Оковский лес тут, его так называют потому, что он оковывает своими могучими деревьями перекресток миров.

– Какой такой перекресток?
– не понял я.

– Тык дороги тут в разные страны ведут, хошь иди в земли Ховалинские, хощь в земли свейские, а хошь иди в земли ромейские.