Кейджера Гора

Хотя привратник был весьма дружелюбным парнем, и мы не боялись слегка опоздать, но, с другой стороны, рисковать тоже не хотелось, если прийти совсем поздно, то и от него можно ожидать болезненное касание стрекала, или обидный удар плетью поперёк, скажем так, задней поверхности бёдер. И уж совсем не покажется забавным, если он положит нас на живот и пристегнёт ноги лодыжками к металлическому брусу в семь футов длиной, и шесть дюймов высотой, и отстегает по ступням лёгким гибким прутом.

Мои товарки не испытывали никаких сомнений относительно дороги домой. Они даже не собирались выходить к «Дороге Вдоль Стены». Они прошли немного по этой же улице и, свернув на юг-восток через несколько кварталов, повернув направо, оказались на Изумрудной. Я так поняла, именно по этому маршруту, слины вели Хассана и всю толпу праздных зевак. Двигаясь на юг по Изумрудной, примерно через ан, мы добрались до площади Тарнов, и через несколько инов, уже снова оказались в родном агентстве.

– А Вы как раз вовремя, - обрадовался нам привратник.

Мы быстро выстроились в колонну по одному к его столу, на котором уже стояла парящая чашка и кувшинчик с чаем из Бази. Этот чай – обычный напиток на Горе, весьма популярный среди гореан. В очереди я была последней. Парень, один за другим, снимал наши диски с доски «вне дома» и перевешивал их на их места на доске «дома».

– Вам девки стоит поторопиться, если ещё хотите найти чего-нибудь съестного, - посоветовал он нам.

– Да, Господин, - дружно отозвались мы.
– Спасибо, Господин.

Пройдя несколько шагов вдоль коридора, я повернулась и понаблюдала, как он закрыл дверь агентства, и задвинул два мощных засова и застопорил их навесными замками. Потом привратник закрыл на замок и решетку, ведущую в наш коридор. Вернувшись на свое место за столом, он, откуда-то снизу из-под стола, вынул свёрток и с довольным видом расположил его на своём столе. В свёртке оказался его ужин, и он принялся поглощать пищу запивая чаем из Бази.

Я с грустью смотрела на запертую дверь агентства, и закрытую решётку коридора, и размышляла, кем я теперь была.

А была я Тиффани, рабынь для праздников, собственностью компании Эмильянуса, что на площади Тарнов. Я знала это. Как знали это и многие другие. Об этом мог узнать практически любой желающий, стоило ему прочитать гравировку на моём ошейнике. Например, знал об этом Майлс из Аргентума. Я подумала и о нём тоже. Он позволил мне уйти ничем при этом не рискуя. Теперь он точно знал, где меня можно найти, стоит только ему этого захотеть. Я была беспомощной, заключенной в тюрьме рабыней, полностью во власти рабовладельцев.

Но скорее всего он мной не заинтересовался.

И я повернулась и поспешила вдоль по коридору, на кухню, чтобы достать чего-нибудь поесть.

31. Аргентум.

– Сними шёлк. На колени. Выпрямись, - одна за другой сыпались команды, которые я выполняла быстро и покорно.

Я стояла на коленях, голой перед Майлсом из Аргентума, перед его похожим на трон стулом, в его покоях, в Аргентуме.

– Колени, - напомнил он, и я расставила перед ним ноги ещё шире.
– Ты теперь известна как Тиффани, и я даже в это верю, рабыня для праздников, собственность компании Эмильянуса.

– Я - Тиффани, рабыня для праздников, собственность компании Эмильянуса, - повторила я за ним то, что написано на моём ошейнике.

– Забавно, вот только я никогда не забываю лица, - сказал генерал.

Я промолчала.

Вся наша группа в полном составе была доставлена из Ара в Аргентум, как я думала для развлечений. Вот только сделано это было за счёт Майлса из Аргентума.

Кроме того, к немалому удивлению и неудовольствию остальных девушек, которые, возможно, к настоящему времени успели несколько разбаловаться мягким обращением, нас перевозили с соблюдением строжайших мер безопасности. С тех пор как мы покинули здание агентства в Аре, и до того момента, как вошли на территорию дворца в Аргентуме, с нас не снимали цепей того или иного вида. Подозреваю, что из всех девушек, и возможно, из всего свободного штата агентства, только я подозревала об истинных причинах этой поездки в Аргентум и таких мерах безопасности. Я сомневалась, что Майлс из Аргентума особенно интересовался нашей группой банкетных рабынь, как таковой. Разумеется, этого добра и в Аргентуме было навалом. Я подозревала, что, скорее всего, его интересовала одна, вполне конкретная рабыня из группы. И вот сегодня вечером меня привели к нему на поводке и в наручниках. Мой провожатый, служащий агентства, доставив меня в покои Майлса, освободил меня от этих пут и передал заказчику. Генерал арендовал меня на эту ночь.

– Выпяти грудь, Тиффани, - приказал он.

– Да, Господин, - сказала я, и сделала даже больше того, выпрямив спину, втянув живот и расправляя плечи, в результате мои груди поднялись высоко, и нагло устремились в его сторону, совсем как у рабыни для удовольствий, представляющей себя для осмотра или использования.

– А Ты прелестна, Тиффани, - отметил Майлс.

– Спасибо, Господин.

– И мне доставляет удовольствие командовать Тобой, - признался он.

– Да, Господин.

– Ты, правда, столь хороша, как о Тебе говорят, Тиффани?

– Пользовавшиеся мной мужчины нашли меня приемлемой, Господин.

– Мы с Тобой сейчас сыграем в небольшую игру, Тиффани, - улыбнулся он.

– Мы притворимся, что Ты – Шейла - Татрикс Корцируса.

– Но я - Тиффани, - испуганно сказала я. – Я рабыня для праздников, собственность компании Эмильянуса!

– Но мы же только притворимся, не так ли? – спросил он, хитро прищурившись.

– Как пожелает Господин, - сказал я, не понимая, что он затеял.

– Но ноги, - скомандовал Майлс, и я мгновенно оказалась на ногах. – Прямее!

И я выпрямилась ещё больше, а он, тем временем, сходил к стене комнаты, к стоящему там сундуку, и вернулся с прекрасным, жёлтым, шёлковым покрывалом. Это покрывало он накинул мне на плечи и расправил на манер королевской мантии.

– Кто Вы? – спросил он.

– Я Тиффани! – не задумываясь ответила я.
– Тиффани, рабыня для праздника, собственность компании Эмильянуса!

– Но мы играем, не так ли? – напомнил он и я задрожала. – А теперь попробуем ещё раз. Кто Вы, на самом деле?

– Шейла, - нерешительно пробормотала я. – Шейла - Татрикс Корцируса.

– Я так и думал, - усмехнулся генерал.

Я потрясённо и испуганно посмотрела на него.

– А теперь садись на стул, - велел он.

– Но я не осмеливаюсь! – пролепетала я.

Даже одна только мысль о том, чтобы присесть на такой стул привела меня в ужас. Это же стул свободного человека! А всего лишь рабыня. Меня же могут избить плетью до полусмерти, а то и сразу убить, даже за попытку сесть на такой стул. Самой большой честью, которой я могла бы ожидать в связи с этим стулом, было бы разрешение встать подле него на колени, лечь у его основания, или, возможно, быть прикованной цепью за шею рядом с ним.

– Мне повторить приказ? – холодно поинтересовался он.

– Нет, Господин!
– простонала я, и как на казнь поплелась к стулу.

Какой маленький и испуганный и казалась самой себе сидя на нём!

– Сядь прямее, по-королевски величественнее, и положи руки на подлокотники, - подсказывал он. – Вот так, хорошо.

Осмотрев меня со всех сторон, он подошёл к стулу и, склонившись, тщательно расправил на мне покрывало. Потом снова отстранившись, осмотрел меня ещё раз, и видимо, оставшись доволен, проговорил: