КИМ 1

Вопрос этот Максим собирался решить тридцатого октября тысяча девятьсот тридцать шестого года, когда он явился на прием к Сергею Мироновичу с отчетом о проделанной работе.

Два месяца спустя...

30 октября 1936 года. 11:00.

Кабинет С. М. Кирова, Москва, улица Дзержинского, дом 2.

– Да, Максим, вы не перестаете меня удивлять, - удовлетворенно произнес Киров, выслушав доклад Белова.
– Поверить не могу, что вы столько подготовили за такой короткий промежуток времени! Тут и практически готовый план развития авиации, и столь необходимые нам лекарства, и ядерные технологии…

– На ядерных технологиях я хотел бы остановиться поподробнее, - сообщил Максим.
– Я специально не стал распечатывать чертежи ядерного реактора и атомной бомбы, ограничившись лишь большим количеством научных статей. Там рекомендации отказаться от экспериментов с тяжелой водой и сосредоточить все усилия на изучении урана, описание технологии его обогащения, материалы по использованию в качестве замедлителя ядерной реакции графита вместо тяжелой воды и что-то там еще. Подробнее я объяснить не смогу, с ядерной физикой я знаком исключительно на уровне школьной программы и понимаю только самые основы.

– Ну, я и этого не проходил, так что понимаю даже меньше вашего, - хмыкнул Киров.
– Но, думаю, товарищи Иоффе и Курчатов разберутся. Скажите, а почему вы не хотите дать нашим физикам готовые чертежи?

– Я боюсь, что, если я это сделаю, мы сможем гораздо раньше получить атомную бомбу, но при этом серьезно затормозим развитие советской ядерной физики, - пояснил Максим.
– А это очень опасно. Я, вообще, стараюсь не давать полностью готовых решений, а подталкивать ученых и конструкторов в нужном направлении, формируя тем самым научные и конструкторские школы.

– Понимаю, - кивнул Киров.
– Что ж, наверное, вы правы. Атомная бомба не стоит того, чтобы рисковать ради нее будущим нашей науки. Тем более, что прямо сейчас она нам и не нужна.

– Тут дело не в том, когда у нас появится атомная бомба, а в том, что у нас она должна появиться раньше, чем у американцев, - заметил Максим.
– Именно поэтому я распечатал еще и информацию по американской атомной программе с краткой справкой по участвовавшим в ней ученым. Сама эта программа, получившая название «Манхэттенский проект», стартует только в сорок втором году, но начать заниматься ее срывом нужно уже сейчас. Как говорится, паровозы нужно давить, пока они еще чайники.

– Как-как вы сказали?
– удивился Киров, а услышав от Максима анекдот про мужика, попавшего под паровоз и с тех пор ненавидевшего чайники, от души рассмеялся.
– Хороший анекдот, жизненный! И очень подходящий к ситуации. И каким образом вы предлагаете сорвать американскую атомную программу? Ликвидировать ключевых участников?

– Не обязательно, - покачал головой Максим.
– Часть ученых можно попробовать переманить к нам. Думаю, члену Коммунистической Партии Германии Эмилю Фуксу или, например, сочувствующему коммунистам Роберту Оппенгеймеру будет лучше работать в СССР, нежели в Англии или США. Что же касается остальных ученых, то кое-кому из них, и правда, можно устроить несчастный случай, как и руководителю проекта Лесли Гровсу.

– Я вас понял, Максим, - кивнул Киров.
– Я внимательно изучу ваш доклад и подумаю, что можно будет сделать, чтобы не дать американцам первым создать атомную бомбу.

– И чуть не забыл, Сергей, Миронович, - спохватился Максим.
– Я не стал отправлять материалы по атомным технологиям на копирование, посчитав их слишком секретными. На мой взгляд, пусть лучше наши ядерщики удивляются необычному способу печати, чем информация о ядерном оружии просочится наружу.

– Не могу с вами не согласиться, - кивнул Киров.
– Насколько я понимаю, эти материалы находятся сейчас у вас на квартире?

– Так точно, - кивнул Максим.

– Тогда завтра утром я вызову транспорт с сопровождением и заберу эти материалы в спецхранилище, - решил Киров.
– А затем лично проконтролирую передачу этих документов в Радиевый институт. Да и курировать эти исследования придется лично мне.

Замолчав, Киров взял со стола трубку и принялся неторопливо ее набивать. Максим же, помня, что Сергей Миронович разрешил ему курить в кабинете, потянулся за папиросами.

– Что ж, Максим, с результатами вашей работы вы меня ознакомили, теперь давайте поговорим непосредственно о вас, - раскурив трубку, произнес Киров.
– Конструкторы уже начали работу над новыми моделями бронетехники, и я с уверенностью могу вам сказать, что идея создания Особого Информационного Бюро полностью себя оправдала. Конструкторы уверены, что все проекты подготовлены компетентными специалистами, а товарищ Белов является простым докладчиком.

– Это хорошо, - кивнул товарищ Белов.
– Не хотелось бы привлекать к себе внимания больше, чем уже есть.

– Все верно, Максим, - согласился Киров.
– Что же касается вашего статуса в рядах НКВД... Так получилось, что в настоящее время вы являетесь куратором разработок стрелкового оружия, моим личным порученцем и сотрудником Особого Информационного бюро. Я решил освободить вас от этих должностей и назначить на должность особоуполномоченного при наркоме внутренних дел. По сути, вы остаетесь моим порученцем, только с более широкими полномочиями. Доступ в Осинформбюро при этом у вас, разумеется, сохранится.

– Постараюсь оправдать, - серьезно кивнул Максим.

– Как особоуполномоченный, вы также назначаетесь командиром группы особого назначения, в которую помимо вас войдут также сержанты Шнайдер и Линь. Кодовым обозначением вашей группы будет… - задумавшись, Киров замолчал.

– «Авангард», - предложил Максим.
– Пусть группа называется «Авангард»![3]

– А что, неплохо!
– оценил Киров.
– И звучно, и со значением! Также вам нужен личный позывной. У вас есть какие-нибудь идеи на этот счет?

– Ну-у-у... пускай будет «Странник», - чуть подумав, ответил Максим.
– В честь любимого литературного персонажа[4].

– Пусть так, - согласился Киров.
– Приказ о вашем новом назначении уже готов, завтра вместе с товарищами сержантами зайдете в управление кадров и получите новые удостоверения со всеми положенными спецметками.

– Есть, - кивнул Максим.

– На время вашего пребывания в Испании ваша группа будет подчинена непосредственно товарищу Артузову, - продолжил Киров.
– Перед вашим отъездом я вас ему представлю. Артур Христианович человек опытный, так что с советами к нему не лезьте, разве что в самых критических случаях. Разумную инициативу, впрочем, можете проявлять.

– Понял, Сергей Миронович, - кивнул Максим.
– Я просто лейтенант госбезопасности и командир группы особого назначения, ничего более. В принципе, если отбросить мое послезнание, то так оно и есть.

– Все верно, Максим, - подтвердил Киров.
– А поскольку товарищ Артузов не в курсе вашего происхождения, то и своих иновременных знаний ему не демонстрируйте. Пока же у меня для вас новое задание.

– Слушаю вас, Сергей Миронович, - подобрался Максим.

– До вашего отъезда вам с товарищем Виноградовым предстоит перенести в помещение Особого Информационного бюро ваши ноутбук и принтер. Да и вообще, лучше будет, если вы оставите в спецхранилище бюро все ваши устройства из будущего.