КИМ 1

Выбрав более-менее свободный день, Максим явился в комитет комсомольской организации НКВД. Был он тщательно выбрит, причесан и одет в идеально выглаженную форму с начищенными до блеска сапогами. В помещении его встретили несколько членов комитета во главе с секретарем комитета Белкиным.

– Здравствуйте, товарищ, - поприветствовал Максима секретарь Белкин.
– Вы по какому вопросу?

– Максим Белов, старший сотрудник особых поручений, - представился Белов.
– Имею желание вступить в комсомол.

– Очень хорошо, товарищ Белов, - задумчиво покивал Белкин.
– Для начала вам нужно подать заявление, подкрепленное характеристиками двух комсомольцев со стажем не менее десяти месяцев или одного члена партии…

– У меня все с собой, - ответил Максим, доставая из папки, которую он держал подмышкой, два листа бумаги и протягивая их секретарю.

Заявление Белкин просмотрел довольно бегло, зацепившись разве что за дату рождения Максима. Уж больно его внешность и звание не соответствовали его возрасту. Затем Белкин принялся за характеристику и вот тут-то его глаза ожидаемо округлились.

– Это правда, товарищ Белов?
– недоверчиво уточнил Белкин.
– Вам в самом деле характеристику писал товарищ Ворошилов?

– Да, я знаком с Климентом Ефремовичем, - ответил Максим.

– Знакомы настолько близко, что сочли возможным попросить его написать вам характеристику?
– уточнил Белкин.

– Да, - просто ответил Максим.

В другом месте такой ответ вызвал бы шквал вопросов, которые Максим из соображений секретности оставил бы без ответа, что только увеличило бы недоверие комсомольцев к нему. Но, к счастью, дело происходило в НКВД, и все члены комсомольского комитета прекрасно понимали, что есть вещи, о которых лучше не спрашивать.

– Хорошо, - кивнул Белкин.
– Предлагаю задавать вопросы товарищу Белову.

– Скажите, товарищ Белов, сколько комсомольцев принимало участие в Октябрьском вооруженном восстании?
– хитро прищурившись, поинтересовался молодой человек за столом.

– Ни одного, поскольку комсомол был основан только в тысяча девятьсот восемнадцатом году, - уверенно ответил Максим.

– Сколько наград имеет комсомольская организация?
– спросила высокая симпатичная девушка.

– Две, - ответил Максим.
– В тысяча девятьсот двадцать восьмом году Комсомол был награжден орденом Красного Знамени за боевые заслуги в годы Гражданской войны, а в тридцать первом - орденом Трудового Красного Знамени за проявленную инициативу в деле ударничества и социалистического соревнования…

Отвечая на вопросы, Максим мысленно благодарил сотрудников центра подготовки, которые не поленились создать для курсантов комсомольскую ячейку, в которой все задаваемые сейчас вопросы неоднократно разбирались.

– Скажите, товарищ Белов, почему вы, будучи знакомым с товарищем Ворошиловым, не имеете награды «Ворошиловский стрелок»?
– поинтересовался крепкого телосложения парень, на груди которого таковой знак был. Вопрос был встречен смешками.

– Борисов, вопрос, конечно, хороший, но не по существу, - отсмеявшись, упрекнул комсомольца Белкин.

– Не успел сдать, - улыбнувшись, развел руками Максим.
– Впрочем, готов хоть сегодня исправить этот недочет!

– Добро, - улыбнулся Борисов.
– После заседания сходим в тир!

– И последний вопрос, товарищ Белов, - произнес Белкин.
– Почему вы хотите стать комсомольцем?

– Потому, что я хочу внести в свой вклад в строительство коммунизма, который я считаю единственной справедливой формой общественного устройства!
– уверенно ответил Максим и даже не соврал. Он действительно в это верил.

После такого ответа больше вопросов не было, и вскоре Максим получил новенький, пахнущий типографской краской комсомольский билет и красный значок в виде полуразвернутого красного знамени с красной звездой в обрамлении золотых лучей, в центре которой гордо сияли буквы «КИМ».

После заседания Максим и комсомолец Борисов, которого, как выяснилось, звали Петром, как и запланировали, пошли в тир, где Белов спокойно, без спешки, получил значок «Ворошиловского Стрелка» сперва первой, а потом и второй степени. Стрелять его учли на совесть, так что успешно отстреляться из винтовки Мосина для него проблем не составило. А с Борисовым, также любившим пострелять, у Максима сложилось что-то вреде товарищеской конкуренции, вылившейся в регулярные походы в тир.

29 апреля 1935 года. 16:00.

Москва, Сенатский дворец Кремля.

Двадцать второго марта, на полгода раньше, чем в известной Максиму истории, постановлением Совета Народных Комиссаров была введена система персональных званий для рядового и начальствующего состава РККА и НКВД. В тот же день было утверждено положение о прохождении службы командным и начальствующим составом РККА.

Одновременно со вводом персональных званий была изменена и система знаков различия. Новые петлицы представляли собой суконный параллелограмм, обшитый с трех сторон кантом. Длина петлиц составляла десять сантиметров, а ширина с кантом - пять сантиметров.

Были также немного изменены и цвета родов войск, что сказалось и на цвете петлиц. Пехота получила красные петлицы, кавалерия - синие, артиллерия, автобронетанковые войска, технические войска и химические войска - черные, авиация РККА и воздушно-десантные части - голубые, а военно-хозяйственный, административный, военно-медицинский и военно-ветеринарный составы - темно-зеленые. Канты на петлицах всех родов войск было решено сделать желтого цвета.

Петлицы рядового и младшего командного составов были гладкими, на петлицы же среднего, старшего и высшего командного составов нашивались от одного до трех просветов из тесьмы желтого цвета шириной пять миллиметров. Звания командного состава обозначалось красными эмалевыми звездочками с золотистой каймой диаметром один сантиметр, которые в количестве от одной до четырех размещались на петлицах в один ряд.

На этом, однако, изменения не закончились. Изучив на ноутбуке Максима историю знаков различия вооруженных сил СССР, Климент Ефремович Ворошилов принял решение ввести новые петличные эмблемы родов войск. Все эмблемы получили обрамление в виде лаврового венка, при этом стрелковые части, до того собственной эмблемы не имевшие, получили собственный знак в виде двух скрещенных винтовок. Военно-ветеринарный состав, ранее отличавшийся от военно-медицинского только тем, что чаша со змеей у них была не золотого, а серебряного цвета, получил новую эмблему в виде кадуцея - крылатого посоха, обвитого двумя змеями. Химические же войска получили эмблему, состоявшую из двух скрещенных баллонов и расположенного поверх них противогаза. Новая эмблема получилась похожей на предыдущую, но была более лаконичной, из-за чего лучше смотрелась.

Сотрудники НКВД также обзавелись новыми петлицами, которые по конструкции были аналогичны армейским и отличались только расцветкой, которая была более разнообразной. Так Главное Управление Государственной Безопасности получило краповые петлицы с желтым кантом, войска внутренней охраны - краповые с красным кантом, войска пограничной охраны - светло-зеленые петлицы с красным кантом, а сотрудники Главного Управления Рабоче-Крестьянской Милиции - васильковые петлицы со светло-серым, под серебро, кантом и такого же цвета просветами.