Киммерийский аркан

Он прогнал эти мысли. Они делают слабым, отнимают решимость.

Он родился и вырос в Степи, где самый воздух был напоен жестокостью.

В нем текла кровь киммерийцев с Запада и кровь оюзов. В нем текла кровь царей. Ему нельзя думать такие мысли. Иначе Нейл или кто-то другой прикажет Кара-Буги сломать ему спину.

– Завтра ты поедешь говорить с огнепоклонниками.
– сказал царевич.
– Это воля моего отца, Карраса-кагана.

– Да правит он девяносто девять лет.
– откликнулся Ханзат-хан.
– Но я не самый мудрый человек в мире! Да что там, я даже у этого костра не самый умный!

Ханзат хохотнул. Он был пьян, но не лишился разума.

– От тебя и не требуется, чтобы ты вел переговоры с аваханами. Но ты назначишь встречу Бахтияра с самим каганом. Тебя посылают из уважения к твоим подвигам и твоему титулу. Негоже ехать посланником простому воину.

– Да, все верно. Знаешь, как говорят в Степи? Про твоего отца, да правит он девяносто девять лет, и нас всех?

– Нет.
– честно ответил Дагдамм.

– Говорят так. Десять верных псов у Карраса-кагана. Кормит он их человечиной, поит их кровью. За то они толкутся у его ног и грызутся друг с другом. И зовут этих псов Ханзат, Мерген, Мангыт, Алир, Итлар, Атлак, Тугор-Дэли, Тоглак, Темуг и Даклан. Говорят, что Каррас-каган бьет их, а они только лижут руку, держащую плеть.

Последние слова прозвучали неожиданно горько, казалось, и хмель и веселье слетели с Ханзат-хана.

– Нет, я этого не слышал. Ни раньше, ни сегодня.
– сказал Дагдамм.

Ханзат сделал еще глоток черного кумыса. Издал невеселый смешок.

Власть давит даже таких как он.
– подумал Дагдамм.
– Что же должен чувствовать отец?

– Да, я поеду говорить с аваханами. Сделаю все, как ты скажешь. На то я и твой тамыр.

Дагдамм хотел, было сесть рядом, выпить, возможно, даже напиться. Но не сделал этого. Он повернулся и пошел.

Объезженный Кара-Бугой "жеребчик" рыдал так отчаянно, что Дагдамм избавил его от душевных мук. Схватил за волосы, оттянул голову назад и перерезал горло.

– Это был пленник моего копья!
– вскричал Кара-Буга, но к оружию даже не потянулся.

Дагдамм вдруг испытал приступ такой ярости, что несколько мгновений не смог даже вдохнуть.

Потом он отшвырнул кинжал и набросился на гирканского сотника, нанося удары своими тяжелыми. Сначала тот еще пробовал сопротивляться и даже разбил Дагдамму нос и бровь, но потом удар в висок оглушил Кара-Бугу и некоторое время Дагдамм избивал совершенно беспомощного противника, пока не устал.

– Ты!
– прорычал он в окровавленное лицо гирканца.
– Ты моя жертва! Моя жертва!

Едва ли оглушенный Кара-Буга слышал эти слова, но их слышали все остальные.

Когда гнев утих, Дагдамм подумал, что странным образом его размышления о неправильности мироустройства приводят к тому же, к чему приводит его пьянство - свернутые носы, выбитые зубы и вырванные усы. Мысль была забавная.

У входа в свой шатер он увидел Кидерна. Тот, улыбаясь половиной лица, протянул ему полоску окровавленной кожи.

– Это чья шкура?
– спросил Дагдамм, который уже напрочь забыл про Ториалая.

– Того авахана. Коди просил передать тебе.

– Почему сам не принес?

– Он не считает этот скальп достойным. Авахан был безоружен.

– Мне шкура тоже ни к чему. Но Коди молодец. Прикажи ему прийти ко мне.

Когда Коди предстал перед сыном кагана, он ждал вспышки гнева, проклятий и возможно изгнания. Но Дагдамм был благодушен.

– Ты выполнил приказ, хотя он противоречил твоим представлениям о чести.

– сказал Дагдамм. Коди открыл было рот, чтобы возразить, но понял, что Кидерн своей ложью поставил его в безвыходное положение. Если он скажет правду, то гнев Дагдамма обрушится на Кидерна. Коди не хотел, чтобы Дагдамм наказывал Кидерна и не хотел видеть Кидерна своим врагом.

Потому он просто молчал.

– Ты проявил настоящую верность. Я ценю это. Проси награды, но прояви разумную осмотрительность!

– Я хочу доспехи. Возьму аваханские, если найду подходящие. Доспехи и право драться рядом с тобой. Возьми меня названным воином. Больше мне ничего не нужно.

– Да будет так. Доспехи тебе подыщем завтра. А к службе можешь приступать уже сегодня.

Дагдамм приказал Коди, чтобы тот помог ему скинуть его собственные доспехи. Он был так утомлен битвой и тяжелыми мыслями, что не хотел сейчас даже пить.

Потом он уснул, и сон его охраняли две дюжины верных названных, среди которых были сегодня Коди и Кидерн, которые не говорили между собой, не перебрасывались шуточками, не обсуждали случившееся.

XVI. Кидерн, сын Кидерна.

В подлунном мире немало истинных мудрецов, а еще больше пустословов, любящих порассуждать, особенно за чашей вина, о вопросах, которые не имеют ответов.

Один из таких вопросов - случайность или предопределенность правят миром.

Влекомы ли отдельные люди и целые народы неумолимым роком, или сами правят своей судьбой.

Какова роль одного человека в судьбе многих.

Дагдамм пока не задал их себе. Но пройдет не так уж много времени, и он станет это делать.

Одно Дагдамм знал точно. Его жизнь, жизнь его отца, жизнь народов Киммерийской Орды и жизнь народов, которые прежде даже не видели киммерийского всадника, несомненно переменилась в тот день.

Все произошло от того, что Кидерн, сын Кидерна не смог сдержать язык за зубами, не смог не похвастаться.

А еще от того, что Керей-хан как обычно опоздал к началу битвы.

Утро выдалось ясным, свежим - впереди была осень, самые жаркие дни уже остались позади, хотя многие воины подобно Ханзат-хану все еще ехали по пояс голыми.

Ханзат-хан взгромоздился на спину такого же ширококостного как он сам коня. В голове у хана гудело, желудок крутило, лицо выглядело опухшим. Слишком много черного кумыса. Он выругался, сплюнул. В голове застучало. Не хватало только свалиться с коня на глазах у аваханов.

Ханзат выступил во главе трех дюжин своих дружинников. Справа ехал Кара-Буга, весь в лиловых синяках, глаз и вовсе не различить на круглом лице. В войске многие были ранены, и можно было бы подумать, что Кара-Буга пострадал в бою. Но, увы, слишком много людей видели, что его избил царевич Дагдамм.

Кара-Буга был угрюм, и пару раз хотел затеять разговор, что избит он безо всякой вины. Но Ханзат не обращал на него внимания. Дагдамм - сын Карраса, а Кара-Буга - сын пастуха. Если Дагдамму захочется, то он выйдет с Кара-Бугой в круг с мечом в руке. А если нет - побои будут считать справедливой карой за какое-нибудь прегрешение против законов Орды.

Закон - это Каррас.

К отряду Ханзата присоединилась дюжина киммирай. Никого из знатных воинов, но два или три знакомых лица все-таки есть. Пока киммирай не рассматривают переговоры как важные, не явился не то, что Каррас или Дагдамм, они даже Гварна не послали.