Кинематограф по Хичкоку

Ф.Т.Это Ваша первая картина, заставляющая вспомнить о сказке. Сказочный характер фильма неслучаен, он воспроизводится потом и в других фильмах. К сказочным мотивам относятся ключи от дома, шкафчик, который никому не разрешается открывать, запечатанная комната.

А.Х.Да, все это делалось сознательно. Детские сказки часто содержат элементы ужасного. Возьмите, к примеру, "Гензель и Гретель" братьев Гримм, где детки сжигают ведьму в печке. Но насчет сказочности других моих картин я сомневаюсь.

Ф.Т.Может быть, это ощущение возникло оттого, что так или иначе касаетесь страха, а это и возвращает нас к детству. Вся детская литература основана на сильных ощущениях и прежде всего на страхе.

А.Х.Тут есть доля правды. Помните, местоположение дома не конкретизируется географически: он вдали от остального мира. То же самое с домом в "Птицах". Я инстинктивно чувствую, что страх можно усилить, обособив дом, так что некуда будет обратиться за помощью.

В "Ребекке" особняк так удален от людей, что никто даже не знает, какой тут ближайший город. Вполне вероятно, что это подчеркнутое отчуждение, которое Вы определили как характерную черту моего американского стиля, отчасти случайно, а, возможно, в какой-то мере и обусловлено тем, что фильм снимался в Соединенных Штатах. Представьте, что Вы снимали бы его в Англии. Совершенно невозможно было бы в тамошних условиях так обособить дом, мы вынуждены были бы показать округу и дороги, ведущие к дому. А географическая определенность помешала бы создать чувство оторванности от мира.

Ф.Т.А как британцы оценили американские качества "Ребекки"?

А.Х.Им фильм вроде бы понравился.

Ф.Т.Дом, когда его показывают снаружи– это настоящий особняк или макет?

А.Х.Мы сделали макет. Даже дорогу в миниатюре проложили.

Ф.Т.Пластическая стилистика макетов, напоминающая старинные гравюры, добавляла свой штрих в сказочную атмосферу фильма. В сущности, история Ребекки очень близка истории Золушки.

А.Х.Наша героиня и есть Золушка, а миссис Дэнверс– одна из злых сестер. Но еще больше эта история походит на пьесу Пинеро "Дома всё в порядке", там злодей не владелец дома, а сестра хозяина, то есть, золовка Золушки.

Ф.Т.Механика "Ребекки" своеобразна. Все зловещие моменты связаны с намеками на мертвую женщину, которой мы так и не увидим. Фильм удостоился "Оскара", так ведь?

А.Х.Да, Академия назвала его лучшим фильмом года.

Ф.Т.Насколько я знаю, это Ваш единственный "Оскар"?

А.Х.Я их вообще никогда не получал.

Ф.Т.Но Вы только что сказали, что "Ребекка"...

А.Х.Награда досталась Селзнику, продюсеру. А "Оскар" за режиссуру был в тот год вручен Джону Форду за "Гроздья гнева".

Ф.Т.Давайте вернемся к условиям съемки в Америке. Одна из сложностей, подстерегающих режиссера в Голливуде– искусственное разделение продукции на категории. Есть режиссеры, специализирующиеся на категории "A", другие делают фильмы серии "B" или "С". И невероятно трудно перебраться из одной категории в другую.

А.Х.Верно. Все время приходится держаться одной колеи.

Ф.Т.Я вот что хочу сказать: меня удивило, что после столь удачной "Ребекки" Вы поставили "Иностранного корреспондента". Хотя лично я отношусь к ней с восторгом, эта картина явно из категории "B".

А.Х.Это легко объяснимо. Опять-таки дело обусловливалось составом исполнителей. В Европе, видите ли, триллер или приключенческий фильм не презирают. Эти жанры в Англии пользуются уважением, а в Америке к ним относятся как к второсортной литературе. Но отношение к картинам о таинственном иное. Когда я завершил режиссерскую разработку "Иностранного корреспондента" и пришел со сценарием к Гэри Куперу, он отказался играть, потому что речь шла о триллере. Работая в Голливуде, я скоро к этому привык и стал довольствоваться вторыми номерами– в данном случае им оказался Джоэл МакКри. Много лет спустя Гэри Купер сказал мне: "С моей стороны это была ошибка. Я должен был это сыграть".

Ф.Т.Продюсером у Вас был Уолтер Уангер. Идея фильма принадлежала ему?

А.Х.Да. Его всегда интересовали внешнеполитические дела, и ему очень кстати попалась книжка "От первого лица" Винсента Шиана, очень известного журналиста.

Но книга была написана в жанре мемуаров, в ней не было сюжетного стержня, отсутствовали приключения, словом, нечего было визуально обыгрывать. Поэтому появился оригинальный сценарий Чарльза Беннета и мой.

Ф.Т.Суть фильма в том, что Джоэл МакКри, американский газетчик, командируется в Европу в начале 1939 года для оценки и освещения событий, таящих в себе угрозу мировой войны. В Лондоне он встречается с опытным голландским дипломатом, везущим на родину секретный договор группы стран-союзниц. Нацисты похищают дипломата, и наш герой отправляется по его следам. Лорейн Дей играет роль английской девушки, которая помогает ему в этом рискованном предприятии, а Герберт Маршалл– ее отца, представителя британской аристократии, который называет себя главой международной пацифистской организации, но на самом деле является нацистским агентом.

В день объявления войны отец, которому грозит разоблачение, успевает попасть на самолет, улетающий в Америку. Джоэл МакКри и Лорейн Дей, выполнив свою миссию, тоже садятся на этот самолет. Во время налета немецкой авиации самолет падает в море, и отец жертвует жизнью ради спасения дочери. Молодой человек и девушка возвращаются в Лондон, где герой возобновляет работу, передав в Америку драматический репортаж о ходе войны, которая уже началась. Вот и все о сюжете.

А.Х.Как видите, фильм встает в шеренгу моих предыдущих работ с общей для них темой: невинный человек вовлекается в гущу непонятных ему опасных событий.

Ф.Т.Вряд ли Вам прибавило энтузиазма участие в фильме Лорейн Дей как исполнительницы главной роли.

А.Х.Я предпочел бы имена более ярких звезд.

Ф.Т.Но Джоэл МакКри выглядит в своей роли вполне естественно.

А.Х.Может быть, он недостаточно глубок. Но в фильме и без того полным-полно идей.

Ф.Т.Да, в них недостатка не было. И одна из них– сцена с ветряной мельницей, которая, как я догадываюсь, стала отправной точкой для всего фильма. Крылья мельницы, вертящиеся против ветра, использовались как секретный сигнал для авиации.

А.Х.Да, мы действительно начали с эпизода с ветряком и еще одного– я имею в виду сцену, когда убийца скрывается в толпе людей, раскрывших дождевые зонты. Мы же снимали картину в Голландии, поэтому обыгрывали ветряные мельницы и дождь.

Если бы фильм делался в цвете, я ввел бы в него эпизод, о котором мечтал всю жизнь: убийство на лугу, где растут тюльпаны. Два персонажа: убийца вроде Джека-Потрошителя и девушка, его жертва. Его тень падает на ее фигуру, она оборачивается и вскрикивает. Камера панорамирует по полю тюльпанов и останавливается на цветке; за кадром слышится шум борьбы. Один лепесток заполняет экран и на нем появляются брызги крови.