«Кино» с самого начала и до самого конца

Как вы пишете свои песни?

Беру гитару, начинаю играть. Складывается стихотворный размер, потом строчки начинают обрастать музыкальными фразами. И наоборот…

Почему до сих пор есть противники рок-музыки?

Новое всегда находится в конфликте со старым. Это естественно. Ироничный, иногда агрессивный, искренний и свободный самодеятельный рок никогда не был фальшивым. Противопоставление его духовной глухоте, бездарности, скуке, благополучному мироощущению обывателей и послужило, вероятно, причиной неприязни многих к року. Самодеятельные группы не имели возможности приобрести дорогостоящую технику, инструменты, записываться в специальных студиях, но пели то, что думали, честно и бескомпромиссно. Конечно, можно ругать ребят за серьги в ушах, заклепки, цепи, причудливые прически. Но если разобраться, эти внешние проявления вызваны протестом против традиционных мышления, образа жизни, культуры. Насколько я знаю свою аудиторию, там плохих людей не больше, чем в любой другой. А молодые музыканты вовсе не разрушители или хулиганы от искусства, а скорее его хранители. Ведь в сложное время, во многом лживое и циничное, именно они сумели сберечь в своем искусстве радость живой жизни, индивидуальность, неприятие конформизма, протест против псевдоценностей.

А как вы пришли в кино?

Пригласили. Сначала в Киев на музыкальный фильм «Конец каникул». В нем участвовала вся наша группа. Сыграл там главную роль и написал пять песен, затем появился Рашид, и была работа о ленинградском роке – фильм «Йя-хха!». Снялся также у Соловьева в «Ассе» и в фильме Алексея Учителя «Семь нот для размышлений», тоже о рок-музыке.

Рашид, почему вы остановили свой выбор именно на Викторе? (Это уже вопрос режиссеру Нугманову.)

Собственно, выбора и не было. Как только прочитал сценарий, понял, что это должен играть только Виктор. И не потому, что он единственный выразитель самочувствия современной молодежи или хотел воспользоваться модным имиджем популярного рок-музыканта, чтобы обеспечить успех фильму. Он нужен мне прежде всего как личность, талантливый человек. Нас связывают давняя дружба и взаимопонимание, поэтому творческих разногласий в процессе работы не возникает. Мы много беседуем, обсуждаем и в результате, как правило, приходим к единому решению. Система работы, которую мы предпочитаем, предполагает большую долю импровизации, и благодаря Виктору часто находится неожиданный подтекст, нюанс, иное решение сцены. Этим фильмом мы не иллюстрируем свое мировоззрение, свои идеи, а хотим попытаться вместе со зрителями понять этот мир.

Виктор, поете ли вы в этом фильме?

В кадре – нет. Но, видимо, напишу несколько песен для фильма. Я достаточно давно играю и пою и примерно знаю реакцию зала на ту или иную песню, а вот попробовать себя в совершенно другом качестве и попытаться добиться желаемого весьма заманчиво. В последние годы получается так, что я постоянно занят в съемках: заканчивается одна картина и тут же начинается другая.

Не будет ли кино доминировать в вашем творчестве?

Не думаю. Потому что противник перевоплощения. Главное – оставаться самим собой, а это невозможно для профессионального актера. Хотя трудно загадывать наперед. Мне кажется, кино и музыка, дополняя друг друга, могут сосуществовать в моей жизни.

«Если бы меня что-то устраивало, я бы этим просто перестал заниматься»

Газета «Ленинская смена»

(Алма-Ата)

Май 1989 г.

Год назад ты сказал, что у вас очень ленивая группа, если честно, я даже не рассчитывал, что «Кино» выберется к нам.

У нас очень много предложений, но мы выбрали Алма-Ату, потому, что я очень полюбил этот город. Мы вообще очень мало гастролируем. Лучше больше времени отдавать работе над деланием музыки, чем над ее исполнением.

В вашей программе не прозвучало ни одной новой песни…

Мы решили, что лучше показать сборную программу песен «Кино», потому что никогда не были в Алма-Ате, но с упором на альбом «Группа крови».

Это блестящий альбом, и, кстати, он уже давно стоит в хит-параде нашей газеты. А что вы собираетесь делать дальше?

Мы никогда ничего не собираемся. Мы играем ту музыку, которая нам нравится в настоящий момент. Потом он проходит, наступает другой момент. Планов никаких не строим.

А как все началось?

Обычно. Я с детства занимался в различных художественных учебных заведениях. Лет в восемнадцать я все это бросил и стал играть на гитаре и писать песни. Первый альбом «45» был записан в 82-м году с помощью Бориса Гребенщикова, он его продюсировал и помог выйти на студию, а это в то время было делом почти невозможным. Альбом был записан на обычном четырехдорожечном «Тембре», а «Восьмиклассница» – даже на «девятой» скорости, забыли переключить, но получилось классно! Альбом был акустическим, но даже на таком уровне записи это было очень сложно… Он стал довольно популярным в узких кругах рок-музыки, хотя это и не рекламировалось и не снималось по телевидению. У нас же появилась некоторая репутация, даже авторитет, мы уже сами могли выходить на какие-то студии. Следующий альбом «Начальник Камчатки» был электрическим и несколько экспериментальным в области звука и формы. Не могу сказать, что он получился таким, каким мы его хотели видеть по звуку, стилевой направленности, но с точки зрения эксперимента это интересно.

Потом была «Это – не любовь» – открытое гитарное звучание.

Это тоже был в некотором роде эксперимент. Хотелось отбросить все эти студийные причиндалы – компьютеры, синтезаторы – и сыграть альбом просто на гитарах.

Ты, помнится, говорил, что тебя он не очень устраивает.

А я вообще не могу сказать, что меня что-то устаивает. Если бы меня что-то устраивало, я бы этим просто перестал заниматься. Мне нравится альбом «Группа крови», хотя и не весь. Это почти похоже на то, что мы хотели сделать.

Как в Дании прошли концерты? Все-таки они там привыкли к англоязычному року.

Это был один концерт, благотворительный, в фонд Армении. Принимали хорошо.

А с чем связана поездка в Америку?

С выходом там пластинки «Группа крови».

Значит, в Америку ты все же не отказался поехать?

Там меня никто не знает, можно спокойно гулять по улицам…

А как ты сейчас относишься к тому, что о тебе пишут, показывают по телевидению? Ты как-то говорил, что у тебя мечта попасть на телевидение.

Я соврал.

Ты часто врешь?

Очень часто. Почти всегда, честно говоря.

И сейчас в том числе?

Не знаю. Минут через десять скажу.

Ну, а если серьезно. За последний год вы стали очень популярны. Это как-то изменило вашу работу?

Конечно нет, а как это могло изменить? Мы с юмором относимся к популярности. Это вещь случайная.

Я считаю, что ваша популярность – вещь закономерная. Мог ли ты год назад предполагать такой бешеный успех?

Я вообще стараюсь никогда ничего не предполагать.

Знаешь, для многих ты сейчас – как свет в окне. Некоторые уже даже одеваются «под Цоя». Что скажешь?

Только одно: не сотвори себе кумира.