Кинтарский Марафон

Мораль, честь и долг в аду

Он находился на дне какого-то колодца, по шею в крови. Задыхаясь от окружавшего его зловония, он отчаянно барахтался в тщетных попытках уцепиться за что-нибудь, чтобы вылезти. Однако колодец был полон монстров и прочих мерзостей. Он попытался схватиться за нечто, что счел веткой какого-то растения, но это оказалось рукой, из которой вдруг начали расти щупальца, попытавшиеся обхватить его собственную руку. В местах соприкосновения они жгли, как концентрированная кислота, и воздух наполнился запахом горелой плоти.

Из стен вырастали окровавленные лица — знакомые лица его друзей и товарищей по прошлым экспедициям, многие из которых погибли совершенно ужасным образом. Они звали его:

— Здравствуй, Джимми! Мы знали, что ты рано или поздно присоединишься к нам. Может быть, тебе нужно протянуть руку помощи?

И окровавленная рука вылетала из зловонной жижи и, вцепившись ему в горло, принималась душить.

Внезапно перед ним появилось новое лицо. Это был Трис Ланкур.

— Прости меня. Голову я уже давно потерял, а теперь лишился и тела. Это представляет собой потрясающую проблему, над которой стоило бы поразмыслить — особенно если ты являешься машиной. Это все потому, что у меня есть мозги, понимаешь ли.

С этими словами верхушка черепа Триса Ланкура откинулась, как крышка, и из-под нее потек мозг, который был одновременно и человеческим, и сделанным из металла. Он все прибывал, и через какое-то время Джимми понял, что вот-вот захлебнется.

— Господи Иисусе! Смилуйся надо мной! — закричал он — точнее, попытался закричать, потому что мозг Ланкура, густой, как каша, залепил ему рот.

Откуда-то издалека вдруг донесся голос отца Макгвайра:

— К сожалению, Иисус сейчас не может ответить на ваш вызов. Оставьте свое имя и идентификационный номер, и если вы не грешили и помнили Слово Его, то рано или поздно Он свяжется с вами…

— Джимми! — это была сестра Маргарет. Она парила перед ним в воздухе, как всегда сияющая и жизнерадостная. Она протянула ему руку, но как только он прикоснулся к ней, ее тело начало разлагаться, и вскоре он уже держал в руках гниющий труп, с которого сыпались могильные черви.

— Джимми! Джимми, очнись! Я сделала все, что могла, но мои силы тоже не безграничны! Ты должен сам захотеть прийти в себя!

— Только этого мне еще не хватало, — простонал он. — Даже здесь я не могу от нее избавиться!

— Давай же, Джимми! Борись с этим, ты, придурок!

— Заткнись, Гриста! — простонал он, но тут же заметил, что когда она с ним говорила, кошмар куда-то отдалялся, и крови вокруг становилось меньше.

— Придурок! Скотина! Тупая скотина! Ты просто словил в грудь парализующий заряд с очень близкой дистанции! Или ты сейчас проснешься, или отправляйся обратно в свой кошмар, и больше я тебя вытаскивать не буду!

Гриста не отставала: она ругала его, угрожала, умоляла, — и постепенно, с таким чувством, будто он пытается вынырнуть из затяжного погружения, он наконец пришел в себя.

— Что? — проговорил он вслух, все еще находясь в прострации и абсолютно дезориентированный.

— Тебя подстрелили, дурак! Они оставили на тропе Нуля, и он снял вас всех одним выстрелом, прежде чем вы сообразили, что происходит.

— Сколько времени я был без сознания?

— Я что, так похожа на часы? Довольно долго, я думаю. Несколько минут.

— Откуда ты знаешь, что произошло?

— Он подошел сюда после того, как положил вас. Ланкур еще мог двигаться, и его нужно было добить. Я не видела его, но почувствовала присутствие и услышала, как он подошел. А потом был еще один выстрел.

Джимми попытался сесть и застонал. Это было больно — больнее, чем все, что ему довелось испытать до этого. К тому же он все еще пребывал под впечатлением от увиденных кошмаров.

Они до сих пор казались очень реальными.

Первой он подошел к Молли. Не только потому, что чувствовал свою ответственность за нее, но также потому, что понятия не имел, как определить состояние Дарквиста или цимоля. Так что он в любом случае мало что мог для них сделать.

Сначала он испугался; ему показалось, что она умерла — в ее прелестном маленьком разуме было еще меньше мыслей, чем обычно. Но когда он поднял ее в сидячее положение и несколько раз позвал по имени, она вдруг слабо улыбнулась и понемногу начала приходить в себя. Она открыла глаза, тряхнула головой и тут же поморщилась от накатившей боли и тошноты.

— Джимми? Что произошло?

— Нас подстрелили. Давай, поднимайся. Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, но чем больше ты будешь двигаться, тем быстрее это пройдет.

Он помог ей встать, после чего переключил внимание на Дарквиста. Его звездоподобный спутник бессильно лежал на земле; в своем скафандре он сейчас очень сильно напоминал сдувшийся воздушный шарик.

— Дарквист! Хватит спать, пора действовать! — заорал Джимми в интерком. — Давай, поднимайся — и в бой!

— Еще немного, мамочка, — появилось в мозгу у Дарквиста.

— Нет уж, дудки! — отрезал телепат. — Я скорее стану постоянным клиентом морга, чем мамочкой дарквиста!

Джимми и Молли, которые чувствовали себя уже почти нормально, если не обращать внимания на мелочи вроде головной боли и неприятного покалывания в конечностях, попробовали поднять Дарквиста, но без успеха — им удалось разве что немного растормошить его. Широкие щупальца существа задвигались, на поверхности тела показались стебельки глаз.

— Я начинаю жалеть, что отправился в это путешествие, — сказал Дарквист.

— Что ж, это уже неплохо. Теперь самое время посмотреть, как обстоят дела у того, кто втянул нас в это предприятие. Интересно, жив ли он вообще, — или как там это называется у цимолей?

— Функционален, — раздался жутковатый, лишенный эмоций голос. — Восстанавливаю управление биологическими системами. Провожу проверку. Выполнено.

Трис Ланкур рывком сел и тут же поднялся на ноги; все это было проделано с пугающей, нечеловеческой пластикой. Скафандр еще больше усиливал ощущение, что ты смотришь на механическую куклу, а не на человека.

— Будь я проклят! — выругался Дарквист, наблюдая за этой картиной. — Да он действительно робот!

— Сейчас я управляю биологическими системами напрямую, — ответил Ланкур неживым, механическим голосом. — Я полностью функционален, но доступ к некоторым биологическим программам невозможен.

— Он плохо себя чувствует, — зачем-то пояснила Молли.

Джимми не мог сдержать воспоминания о своем кошмаре и вытекающих металлических мозгах пилота.

— Каково состояние отряда? — спросил цимоль.