Кипчак. Книга 1. Последний из рода Ашина

* * *

Открываю глаза и натыкаюсь на внимательный взгляд дядьки.

– Ты ворочался и даже стонал.

– Это просто сон! Только какой-то совсем яркий и живой. Ещё и голова болит.

Что это было? Основатель Тюркского каганата и его признание меня избранным? Этого мне ещё не хватало. Но образ безумного воина с золотыми усами, как сквозь масло прорывающегося через многочисленные ряды китайцев, преследовал меня целый день.

– Дядя, – мысль посетила меня недавно, – а что у нас с доспехами? Ты сам налегке, парни вообще в халатах!

– Решил наконец-то озаботиться бронёй для ближников? Я тебе сколько раз говорил, что надо ребят нормально снарядить и готовить. Воевать в куяке [16] – это тебе не в халате саблей махать. Да и искусство битвы в строю надо начинать изучать. Индивидуально вы готовы неплохо, а в едином строю – просто сброд. Но есть у меня для вас подарки, балбесы.

Народ радостно оскалился. Бурче слов на ветер не бросал, значит, что-то подготовил.

Насколько я понял, речь идёт о ламинарном доспехе. В степи латной конницы европейского варианта не бывает. Может, есть отдельные отряды, но не видел. У меня есть целых два комплекта настоящих куяков. Один подарен отцом, второй – смоленской роднёй. Ребятам такое не по карману. Цена для простого воина просто неподъёмная. Чтобы получить такую броню, надо наниматься к ханам или брать трофей в бою. С учётом нынешнего положения дел в степи – вещь разумная, но неосуществимая. Так прямо и подпустят тебя к себе одоспешенные воины. Здесь ты скорее жертва, а не охотник. Благо с луками и другим оружием у нас порядок. Я снаряжал ребят, пока позволяли доходы семьи.

16

Куяк (от монгольского «хуяг» – доспех) – общее название восточных и русских доспехов бригантинного типа.

Глава 2

Голова сегодня не болела. В передовой дозор меня не отправляли, и появилась возможность подумать над сложившейся ситуацией. То, что я попал как в прямом, так и переносном смысле, понятно. Просто принимаю это как данность, хотя сердце периодически ноет и мысли тянут меня домой. Но я старательно давлю эмоции, благо хватает впечатлений, которые неслабо меня встряхивают.

Если брать нынешнюю ситуацию, то попал я в тело Алтана Ашина [17] – потомка великого рода степных правителей. И один из последних его представителей, судя по намёкам Волчицы. Внутри головы вдруг раздалось слабое фырканье, и будто лёгкое пёрышко пробежалось по волосам, ласково меня поглаживая. Мистика ещё эта, ставшая уже привычной.

17

Ашина – знатный род правителей тюркских каганатов в VI–VIII вв. В эпоху хунну Ашина составили основу древних тюрок. Лингвистически нетюркское имя, Ашина, обозначавшее клан, вероятно, происходит от одного из иранских языков Центральной Азии и означает «синий», kok на тюркском языке, цвет, идентифицируемый с востоком, откуда происходит название кук тюрки. Главная часть навершия на Бугутской стеле VI века – изображение волчицы, легендарной праматери рода Ашина. Тюркская генеалогическая традиция свидетельствует, что Ашина было родовым именем матери основателя племени.

Моя семья является прямыми потомками Юкук Ирбис-Дулу хана из племенного союза дулу, вечно грызшихся с нушиби, которые также претендовали на власть в Тюркском каганате. Предок был боевым и беспокойным товарищем. Начал завоевание Средней Азии, но при штурме Самарканда его предали. Этим сразу воспользовались нушиби, и хану пришлось бежать с верными людьми. Впоследствии небольшая орда кочевала на запад, завоёвывая земли на своём пути.

После распада Тюркского каганата наша многочисленная семья оказалась в Хазарии. Жилось предкам там неплохо. Лидеры клана особо своё происхождение не выпячивали, ибо опасно это. Разного разбора безродные ханы, пробиравшиеся на вершину власти, весьма ревниво реагировали на императорскую семью – если мерить Ашина европейскими мерками. Да и вырезали наш род на протяжении веков. Но в Семендере мы были в почёте. Даже легендарная регентша Парсбит была из наших. Ханы и каганы с радостью женились на девушках Ашина. Кровь не водица, и породниться с таким родом – большой престиж.

После переворота в Хазарии, когда власть захватили торгаши, а сумасшедший Обадия перешёл в иудаизм, многое изменилось. Государство искусственно разделили изнутри, и его уничтожение стало вопросом времени. Наш род всё так же служил, ходил в походы и богател, но старательно не лез в политику.

В итоге каганат пал под двойным ударом новых хозяев степей – печенегов – и старых врагов, русов. Далее два гегемона надолго сцепились между собой, полностью разрушив сложившийся расклад в междуречье Дона и Волги. Надо сказать, что это была стратегическая ошибка князя Хельга, больше известного как Олег. Его заблуждение довёл до логического конца уже Святослав, окончательно разрушив Хазарию. Подгадили сами себе, уничтожив буфер, который долгие годы сдерживал экспансию кочевых племён с востока, периодически их перемалывая. Да и ненасытным арабам часто доставалось от хазарской конницы, продвижение которых они и остановили.

Наша семья меж тем занялась коневодством. Кто-то из предков принял разумное решение. Хороший боевой конь – редкость даже в степи. Суровые природные условия, трудность селекции, необходимость особой кормёжки, защита стада и многое иное было тому причиной. Но мы преодолели все преграды и стали поставлять скакунов всем соседям. Как-то постепенно род сблизился с очередными хозяевами Великой Степи – кипчаками, которых на Руси принято называть половцами. Юмор ещё в том, что мы, носящие имя «волк», вошли в племенное объединение Буре или Боре, в зависимости от произношения. Борчевичи или Бурчевичи, как их называют на Руси. И переводится оно как «волки». Само племя относилось к орде сари-куманов и было одним из сильнейших в степи.

Всякое случалось за два века. Бывало, род возвышался или почти угасал, но мы выжили. Так же занимались коневодством, воевали, в том числе с Русью, с которой и роднились. А потом всё рухнуло в один день. С юга пришёл безжалостный враг и начал методично уничтожать разрозненные кочевья, активно привлекая в свои ряды местную бедноту и разбойников. Их использовали в качестве слуг и живого щита, о чём предатели, надеявшиеся на лёгкую поживу, узнавали позднее. Куманы собрали несколько орд, обратились за помощью к русским князьям, но в итоге потерпели сокрушительное поражение.

Да, это была историческая битва на Калке. Сражение, которое решило судьбу огромного региона, став предвестником уничтожения ряда стран и исчезновения половцев. Моего нынешнего народа, составной частью которого я решил себя воспринимать. Волчица или погружение в воспоминания Алтана тому виной, но я изменился. Наверное, свою роль сыграло повышенное чувство ответственности, как же, я теперь Избранный. Может, виной тому мой природный романтизм, который мама называла повышенной мечтательностью или просто дурью.

Не важно. На дворе весна 1225 года. Куманам и Руси угрожает смертельная опасность. Простой русский парень из двадцать первого века, не обладающий особыми знаниями и навыками, кроме образования управленца, получил задание. Надо остановить военную машину, которая на протяжении двадцати лет планомерно захватывает мир, уничтожая сильнейшие государства. За мной пятёрка отважных воинов, послезнание и принадлежность к великому некогда роду. Против – Империя с сотней тысяч воинов, миллионами подданных, разветвлённой разведкой, опытом многочисленных выигранных битв, ресурсами десятков покорённых стран и феноменальной организацией внутреннего устройства. Неоднозначный расклад.

– Я принимаю вызов! Ты слышишь меня, Мать Волчица? – шепчу своё решение, будто пытаюсь убедить себя в правильности этого сумасшедшего шага. – Я сделаю всё, что смогу, или умру!

Опять это ощущение мягкой шерсти и тёплого носа. Волчица приняла клятву, и обратного пути нет. Здесь я чувствую, что начинаю заваливаться с коня и проваливаюсь в темноту.

– Не пугай нас так, – слышу обеспокоенный голос Медведя, как только открываю глаза. – Если бы не твой зверь и дядя, то ты хорошо приложился бы о землю. Тебе голову напекло, наверное, да и отлежаться надо было. Как себя чувствуешь?

Лежу в небольшой рощице. На голове мокрый кусок ткани. Чуть вдали дядька что-то внушает сидящим кружком ближникам. Аккуратно сажусь и тянусь к бурдюку с водой. Айю явно наполнил его из местного родника, так как жидкость холодная и неимоверно вкусная.

Не сразу понимаю, но что-то во мне изменилось. Нет, состояние здоровья прежнее, разве что прошла головная боль. Такое ощущение, что я получил доступ к виртуальной библиотеке. Если быть точным, то это аналог родовой памяти. Знания моих предков, правивших великими государствами, побеждавшими в сотнях битв и интриговавших против сильных врагов. Пробегаюсь по недавнему видению, и в голове сразу возникают многие детали, о которых я просто не мог быть в курсе. Ну не учат в двадцать первом веке располагать засадные полки, подкупать вражеских чиновников или пытать пленных. Не то чтобы я получил память сотен людей – просто могу черпать достаточно большие объёмы информации, которая ранее была мне неведома. Вернее, они сами приходят в голову. Листать воспоминания предков, как книгу, я не могу.