Кир Торсен против двенадцати лордов тьмы

Кирилл с усилием снял кольцо, протянул его другу и сказал:

– На, держи, только смотри не вздумай дуть на него своими дымами, Серёга, оно не любит грубого обращения.

Козмо покивал головой и всё же выдул из трубки густую струю тёмно-синего дыма, но только для того, чтобы сотворить себе большую магическую лупу. Рассматривая кольцо через неё, он спросил:

– Кир, когда ты передавал послание Амалу, ты имел ввиду это кольцо и тот день, когда встанешь напротив него с Бадхором?

Рыцарь молча кивнул головой, а Козмо продолжил рассматривать магический инструмент своего друга. Покрутив головой, он вернул кольцо Кириллу и, пыхтя трубкой, высказал своё мнение:

– Знаешь, Кирюха, это никакой не магический инструмент. Твоё радужное кольцо это нечто совершенно иное, я бы сказал, что оно скорее всего является не то пропуском куда-то, не то тайным знаком для кого-то. А ещё мне сдаётся, мальчик мой, что ты маг не чета нам всем вместе взятым, но тебе об этом лучше помалкивать. Да, вот ещё что, Кирюха, ты бы это кольцо снял и спрятал в своей книженции или в крайнем случае замаскируй его под какую-нибудь рыжую гайку, ну, а для вящей маскировки слепи какую-нибудь загогулину и если тебе потребуется колдонуть, то ты выдашь её за магический инструмент, ведь тебе, как я полагаю, теперь вообще никакой инструмент не нужен по той простой причине... В общем я даже не стану этого вслух произносить, ты и сам знаешь по какой причине. Так ведь?

Кир кивнул головой, решительно снял с пальца радужное кольцо, засунул его в магическую книгу рыцаря и, щелчком подбросив недокуренную сигарету в воздух, чуть шевельнув бровью заставил её вспыхнуть и обратиться в лёгкое облачко. Прямо из воздуха он вынул его точную копию, только не с белой и чёрной дорожками, а с золотыми и надел на палец, после чего сказал чуть ли не шепотом:

– Ох, Сергей Алексеевич, жутковато мне что-то сделалось от всего этого, но самое главное заключается в том, что нам теперь кровь из носу нужно найти двух последних лордов. Сами по себе они гроша ломанного не стоят, но Амал на них сделал большую ставку. Он ведь сейчас буквально в двух шагах от поражения и если я облажаюсь на Гурвале, то вскоре такое начнётся, что страшно даже подумать.

– Если МЫ облажаемся. – Сказал с нажимом Козмо – Не забывай, Кирюха, здесь собраны две команды отличных магов и нам тоже никак нельзя облажаться, ведь мы все точно такие же рыцари, как и ты, мой дорогой гвардии сержант. – Кирилл посмотрел на друга с улыбкой и тот, поняв всё немедленно погрозил ему пальцем и рыкнул – Но-но, командир, даже думать об этом не смей. Хотя ты и вошел в высшую лигу, я тоже не пальцем сделанный и успею разрушить твою магическую конструкцию, которой ты попытаешься нас спасти. Знаешь, парень, тут начались такие разборки, что или грудь в крестах, или голова в кустах, а поскольку меня ждёт на Ильмине самая прекрасная девушка, которую я могу смело вести под венец, чтобы отец Иоанн мог свершить над нами обряд, то мне никак нельзя проиграть. Честное слово, я его за это вместе со всем семейством за это на Астриум препровожу и в рыцари определю. Он ведь, как ты это знаешь, тоже в Афгане воевал и как и мы оба с тобой десантник. Ну, ладно, об этом мы ещё успеем поговорить, а теперь будь добр, ответь-ка мне вот на какой вопрос, Кирюха, – что Амал после этой оплеухи делать будет? Мне, как ты это сам понимаешь, плевать на все его козни, а вот за Оську и его команду я всё же волнуюсь.

Кир улыбнулся и, махнув рукой, ответил:

– Ничего с нашим Осей не случится, Серёга, но одно я могу сказать со всей определённостью, если мы спасём Гурвал, Амал тотчас нажмёт на все свои адские кнопки и нечисть попрёт на нас буром, словно с цепи сорвавшись. Он и так в последнее время озверел сверх всякой меры, а тут совсем с катушек сорвётся и с каждым днём мощь его адских порождений будет только нарастать. Так что Осейну придётся теперь попахать, но ему это будет только в радость, да, и всем тем парням, которые раньше нам завидовали, будет уже не до этого. Амал возьмётся за дело очень серьёзно и уже не будет размениваться по мелочам, а закончится всё это чудовищным взрывом и если мы не спасём Гурвал и в нужный момент меня не будет на Армагеддоне, то Аботан и Тартаботан погибнут. Причём погибнут навсегда, а у Аструала возникнут очень большие проблемы, ведь тогда Амал вырвется на свободу. Победы он не одержит, но в грядущей войне будут уничтожены тысячи миров. Вот такую западню нам уготовил Амал на Гурвале и сейчас, вот в эту самую минуту даже высшие силы не смогут сказать Аструалу, на чьей стороне будет удача.

Кир достал вторую сигарету из-за уха и Козмо, давая ему прикурить, сердитым голосом сказал:

– Сержант, брось мне пороть тут чушь про какую-ту там удачу. Удача нужна одним только раздолбаям и слабакам. Думать нам теперь нужно, Кириллка, и думать самым основательным образом. Начать, кстати, можно прямо сейчас, пока свежи впечатления от битвы и если тебе это не в лом, то давай пройдём в магическую мастерскую. Сдаётся мне, что Тетюр не зря сотворил для твоего посвящения эльфийский нертеалкаон. Ну, что ты на это скажешь?

Решительно помотав головой, Кир отказался:

– Нет, Кузьмич, сегодня это будет совершенно беспонтовое занятие, я уже всё посчитал. В нертеалкаон мы войдём, но только не сегодня, не завтра и вообще не в этом году. Нам долго придётся здесь торчать, сколько именно я не скажу, поскольку Амал этого не знает, а я не хочу давать ему никаких подсказок, но времени зря нам терять нельзя.

Козмо пристально посмотрел на Кирилла и сказал со вздохом:

– Ох, Кирюха, и достал же ты меня своими пророчествами, авгур хренов. То ты говоришь нам, что будущее наше будет счастливым, то, вдруг, начинаешь лепить что-то возможной гибели Гурвала. Ты бы того, определился со своими пророчествами и гнул какую-то одну линию, а то у тебя всё получается, как у какой-то грёбаной гадалки.

– Это всё потому, Серёга, что мне дано несколько вариантов возможного будущего и названа цена за каждый из них. Причём платить должен не я, а весь мир, вся Вселенная, ну, это в том смысле, если, допустим, ты сделаешь, это, а не то, что тоже мог сделать, то в результате события будут развиваться по одному сценарию и поскольку ты у нас хоть круть верть, а хоть верть круть, маг Первого уровня, то от тебя зависит жизнь очень большого числа людей, точнее то, в каком направлении она пойдёт, ведь тебе дана сила влиять на судьбы людей и кого-то ты можешь возвысить, а кого-то поставить на место, но ты сам при этом будешь продолжать свою борьбу. Помнишь того скота, Хаджи-Ахмеда, которого ты спровадил на Сковородку? – Козмо кивнул головой – Ты оказал ему большую услугу, Кузьмич, пройдя через этот ад он возродится на Раваре, можешь даже не искать этот мир в своей магической книге, ещё не родился тот маг, который его сотворит. С Равары, на которой Хаджи-Ахмед окончательно очистит свою душу от зла, он перейдёт на Сулур, начнёт жизнь чуть ли не с чистого листа, так как родится там, станет уже в молодые годы вождём племени, проживёт долгую жизнь и построит первое государство, а затем будет убит своими же собственными детьми потому, что им захочется поскорее воспользоваться плодами его трудов, и Аструал перенесёт его на Ноумеру, этот мир тебе хорошо известен, ведь находясь именно там ты создал Сковородку, и вот там, став магом и великим правителем молодого и дерзкого мира, он свершит великие деяния и введёт Ноумер в Золотой круг и произойдёт это через двести сорок два года по летоисчислению Астриума, то есть очень скоро. На Земле к тому времени уже не будет государства Афганистан, а на том месте, где стоял Кабул, будет расти лес, но афганцы не исчезнут, просто они назовут своё государство по другому. Впрочем к тому времени государств, как таковых, на Земле уже не будет, вместо них появятся какие-то таунланды, аграрно-промышленные мегаполисы. Кузьмич, я рассказал это просто так, для примера и ты не успеешь и глазом моргнуть, как станешь свидетелем этих событий, только Бога ради, я тебя умоляю, не спрашивай меня о том, что произойдёт с тем или иным человеком. Все те, кто тебе дороги, будут в полном шоколаде и я в том числе, если мы сможем решить загадку Гурвала. Нам больше не придётся здесь ни с кем сражаться и меня бесит только одно, при всём том, что напрямую этому миру уже ничто не угрожает, он, блин, всё же стоит на краю гибели и от этого у меня уже башка кругом идёт. Вдали я вижу несколько вариантов будущего для этой Вселенной, а точнее три и ни в одном из них меня нет и я почему-то при этом совершенно спокоен по этому поводу, но вот у себя под носом, то есть в самом ближайшем будущем именно на Гурвале, я ни фига не вижу.

– Ладно, ты меня успокоил, Кирюха, но ответь мне хотя бы на один единственный вопрос, куда ты денешься? – Спросил Козмо глядя на затухающую уже перламутрово-золотую вуаль – Или на этот вопрос я тоже не получу от тебя никакого ответа?

Кир усмехнулся, но как-то вымучено, и проворчал с раздражением:

– Чёрт его знает куда я денусь, когда мы уроем Амала окончательно. Может быть я превращусь, как Рауль, в дракона, а может быть просто стану духом-хранителем, но так или иначе смогу видеть вас, или же мне просто известна ваша судьба во всех трёх её вариантах, а вот что будет со мной мне, увы, неизвестно, но, я, чёрт возьми, всё же буду, вот только кем, неизвестно. Хотя, как знать, может быть я действительно стану вашим духом-хранителем, ведь что-то хранило меня самого и вас вместе со мной все эти годы, а ведь мы побывали во многих переделках и некоторые из них были весьма опасными. Знаешь, Кузьмич, мне кажется, что иногда нужно расслабиться и просто плыть по течению, чтобы в нужный момент сделать рывок, выбраться на берег и начать действовать быстро и решительно. Пожалуй, это единственная умная мысль, которая пришла мне в голову за весь сегодняшний наш разговор, а всё остальное было сплошным нытьём.

Козмо толкнул Кира локтем в бок и спросил:

– Ну, хорошо, ты можешь хотя бы сказать мне, что это за три варианта будущего? Пусть даже в общих чертах, без деталей.

Рыцарь-маг дёрнул плечом, словно его коснулось что-то малоприятное, но затем быстро взял себя в руки и принялся рассказывать:

– Первый вариант самый плохой, Кузьмич. Гурвал погибает, но перед этим я отправляю вас на Астриум. Амал ликует и спускает на Аструала и его рыцарей всех своих псов. Одна атака следует за другой, но ему уже не удаётся создать мощной нечисти. Однако, через несколько лет брюхо Татаботана не выдерживает и взрывается, Аботан и Тартаботан погибают, а Амал вместе с частью своей нечисти, которая в один миг обрела тела ни чета прежним, бежит с Армагеддона и начинается большая война. Она продлится сорок три года и хотя будет уничтожено множество миров, он всякий раз будет терпеть одно сокрушительное поражение за другим и в конце концов Аструал его уничтожит, но зёрна зла, которые продолжает сеять его адская машина, будут прорастать вновь и вновь, но рыцари их уничтожат и выведут всё новые и новые миры в Золотой круг. Второй вариант немного лучше, но Гурвал всё равно погибает и я исчезаю вместе с ним, но спасаю вас. Далее всё идёт точно так же, как и по первому сценарию, только ты успеваешь выдернуть Татаботана, пока Осейн и Тетюр держат Аботана. После этого начинается большое махалово и всё войско Амала истреблено, но он умудряется улизнуть и начинается большой поиск. После одиннадцати лет погони Дюк Мош находит тот мир в материальной Вселенной, в котором он спрятался и три величайших рыцаря Света, Аструал, Аботан и Тобби уничтожают Амала и его не спасает даже то, что он уже сотворил гигантских космических големов. Третий вариант самый благоприятный для всех, включая меня самого. Гурвал спасён, котловина из иксиния укреплена по максимуму, Амал вместе со своей нечистью вырывается из огненного брюха Татаботана, но оно его не отпускает от себя и тогда мы уничтожаем его вместе со всей бандой и моя служба на этом заканчивается, я ухожу на дембель, а вы продолжаете воевать со злом. На моё место приходит другой рыцарь Света и жизнь продолжается. Не знаю почему, но вы не тоскуете обо мне. Может быть потому, что Аструал надевает на палец кольцо созданное мною, а может быть ещё почему-то. Во всяком случае мне и самому не всё ясно во всей этой истории, но самое главное заключается в том, что все почему-то довольны, в том числе и я сам. То и дело до Астриума доходят слухи, что меня видели то в одном мире, то в другом и доброхоты всякий раз доставляют в Сапфировый дворец мужчин, к которым я пришел на выручку в тяжелый момент, и женщин, с которыми переспал. И те, и другие до того дня обо мне вообще ничего не слышали, ведь всё это происходило в опорных мирах, но рассказывали при этом всё в таких подробностях, что на этот счёт не оставалось никаких сомнений и тогда за моё здравие во всех тавернах Астриума и многих других миров поднимали кубки. Самое же смешное заключается в том, Серёга, что я и сам могу рассказать все эти истории, а их, поверь, не один десяток, когда я выходил откуда-то из темноты проводил в этих мирах когда день, другой, а когда и несколько недель после чего куда-то снова уходил. Несколько раз я даже бывал в будущем на Астриуме, Ильмине, Алассеа-нор-Эльдаре и меня узнавали и там, но ни разу мне почему-то не пришло в голову подойти к кому-либо из вас, друзья мои, видимо на этот счёт есть какой-то запрет. Впрочем ты будешь первым, Серёга, кому очевидец расскажет эту историю и когда ты доложишь об этом старику, он будет громко хохотать. На всякий случай запомни одно имя, Шахан Таварон. Всё, хватит, больше я тебе не скажу ни слова, Кузьмич, и настоятельно советую тебе больше никогда не затевать со мной подобных разговоров, если не хочешь, чтобы я предпринял в отношении тебя магию. Мне не сложно избавить тебя от воспоминаний об этом нашем разговоре.

Козмо поднял руки вверх и сказал, смеясь:

– Всё, парень, буду нем, как могила. Пошли спать, завтра, а точнее уже сегодня, нам предстоит ещё более тяжелый день, чем вчера, хотя вчерашний день не показался мне таким уж тяжелым за исключением того, что я чуть спину себе не сломал, уворачиваясь от тебя, когда ты лупил по тем улетающим снарядам, в какие я уже всадил по три, четыре стрелы. Тебе же казалось, что этого мало.

Глава двенадцатая.