Кисельные берега

Каришма поморщилась, придирчиво оглядев девчонку: ладно, пускай ужо, чай недолго смотреть на неё осталось. Полнолуние на носу… Когда, кстати? Да когда ж – послезавтра, забыла что ль? Пара денёчков осталась…

– При чём здесь полнолуние? – услышала задумавшаяся хозяйка. – Не знаешь, Каришма, что твой муженёк имел в виду, пугая меня этим астрономическим явлением? Он, случаем, не в вампира превращается?

– Превращается, - буркнула тётка. – Тока не в вампира. Мы все тута… превращаемся…

«Ну вот, - стукнуло в голове, и Кира медленно опустилась на застеленную половиками скамью, - начинается сказка. Хоррор в стиле Зиты и Гиты…»

– Превращаетесь? – переспросила она дрогнувшим голосом.

Каришма фыркнула и затолкала обратно в сундук непригодившиеся полотна ткани.

– А ты как себе думала? – неожиданно вызверилась она на собеседницу. – Как ты думала, благородная госпожа, мы собираемся помочь тебе домой добраться, в самый Пашмир? Туды караванным ходом целый сухой сезон тащиться надоть! Ты что ж, возомнила, мы на столько времени дом и храм оставим, в опасное странствие пустимся? Как ты думала мы собираемся тебя доставить?

– Как? – каркнула Кира.

В голове её мелькали со скоростью киноленты предположения на этот счёт одно другого невообразимей и страшнее.

– А увидишь! – бросила хозяйка раздражённо и с грохотом обрушила крышку сундука на место.

В её глубоко запавших, злых глазках вдруг мелькнуло отражение такой тоски, что гостье стало не по себе.

– ------------------------------------

Спорить Кира не стала: Пашмир так Пашмир.

Баларама сам себе это придумал, сам решил, что за приблудившуюся к ним побродяжку срубит благодарственное пожертвование на храм своей благодетельницы, сам вызвался её доставить – вот пусть сам и расхлёбывает. Раз у него столь богатое воображение, пусть сам придумывает в какой город и в какую семью её в этом Пашмире сгрузить. А за ним не заржавеет: с тех пор, как жрец свалился с крыши, он стал весьма самостоятельным и самоуверенным индюком. И хоть шишка зажила, последствия сотрясения мозга ему не избыть, видимо, ещё долго…

Размышляя над этим, гостья поужинала в одиночестве вчерашним карри и засомневалась уже в который раз: сказать, разве, им правду? И попросить помощи не в направлении неизвестного и чужого Пашмира, а… Куда податься-то? В Сяньскую столицу, где сейчас должен находиться «Сигизмунд Великолепный» с Пепелюшкой и принцем на борту? Последний вряд ли будет ей особенно рад. Как бы снова не надумал прикокнуть ненароком… Может, в Египетские земли, чтобы там дожидаться «Стремительного дракона»? Ладно, допустим. В какой из портов? Это во-первых. А во-вторых, вдруг Никанорыч уже завершил свои дела и мчится, ветер рассекая и гремя мошной, по направлению к родным краям? Что тогда делать?

В Эль-Муралы? – сердце Киры пропустило удар. – Искать Медведя в этом городе, вызывающем у неё тяжкие воспоминания, как иголку в стоге сена? Если он ещё там…

Да уж, сомнительные планы… К тому же вряд ли благочестивый пандит, узнав что за доставку он получит печёный шиш, по-прежнему станет стремиться её облагодетельствовать… Собственно, как вообще он собирается это сделать? Пристроить, разве, в какой-нибудь торговый караван, следующий через селение на север страны? Вряд ли ему по силам международный чартер – будет он во что-то превращаться или не будет…

Кира вздохнула.

Кстати. В самом деле – день икс близится к вечеру, а никаких сборов до сих пор не наблюдается. Ведь ясно же было сказано: сегодня, после захода солнца, когда поднимется полная луна… Скоро уж темнеть начнёт. И где же, в таком случае, сами хозяева?

С утра они молились в пунджаруме, постились весь день, а пополудни и вовсе куда-то отправились. Гостья тогда выглянула за калитку им вослед и увидела, как медленно и степенно жители села двигались по ещё непросохшим лужам к храму Бхавани.

«Праздник у них что ли какой? Ох уж эти мне сельские праздники – бррр… мороз по коже…» - содрогнулась Кира и решила считать, что трепещущие перед многомудрым пандитом односельчане просто решили помолиться за него перед трудным дальним путешествием и пожелать счастливого пути да дороги скатертью.

С тем она и вернулась разогревать карри. Заверив себя, что подобного объяснения ей вполне достаточно. Но спустя час бессмысленного блуждания по двору, возлежания в тени смоковницы и ругни с Сырником, опрокинувшим ведро с помоями, поняла, что нет – не достаточно.

Из головы не шёл позавчерашний разговор с Каришмой. Почему они связывают отправление в Пашмир с полнолунием? А полнолуние с превращением? Стало быть, отправление с превращением? Что за чёрт… В кого они собираются превращаться – в гужевых, что ли, мулов? Или в ослов? Скорее всего. Им это подходит.

Кира хихикнула и тут же себя осадила: чего расхихикалась раньше времени? Вот увидишь Балараму ишаком, а супружницу его толстой кусачей мулихой, косящей злым глазом, вот тогда и посмеёшься. Пока же – фиг его знает… Что там за метаморфозы планируются в семье жреца Бхавани? Вдруг нечто весьма неприятное? Может быть, даже… опасное?.. Встрянет она сейчас в какую-нибудь историю с вурдалаками. А что? Страшных сказок по всему миру – не счесть. Где гарантия, что эта сказка не такая?

Считать ли гарантией обещание помощи? Стопроцентно – вряд ли. Это вполне могла быть уловка, - с готовностью подсказал внутренний голос, - чтобы… Ох ты ж, ёжкин кот… Чтобы… задержать её здесь до полнолуния? До той ночи, когда… например… Ну, например, когда её ритуально выпотрошат на жертвенном алтаре во славу плодоносной Бхавани.

Девушка зажмурилась и потрясла головой – ну что за жесть! Лезет в голову чушь всякая! Почему же сразу чушь? – обиделся внутренний голос и продолжил накидывать своей хозяйке прочие, леденящие кровь варианты применения одиноких и доверчивых девиц.

– Ладно, ладно! – пробормотала она вслух, выставив перед собой ладони в оборонительно-отклоняющем жесте. – Я поняла. Поняла я, глубокоуважаемый внутренний голос, о чём ты хочешь меня предостеречь. Это ясно. Дальше-то что? Что ты конкретно предлагаешь? Пойти разведать чего аборигены у храма стусовались? Чего планируют и какова в их планах роль бедной чужестранки? – Кира недоверчиво огляделась вокруг, словно опасаясь, что из-за угла дома уже кто-то подкрадывается к ней с ритуальным тесаком. – Пойду, пожалуй. Уговорил.

Она выскользнула за калитку и огляделась в поисках запропавшего после головомойки по поводу помоев Сырника. Посвистела на четыре стороны, окликнула для очистки совести по имени пару раз, не ожидая особого успеха. Но успех не замедлил явиться – под коленку ей ткнулось нечто мохнатое и пыхтящее. Кира потрепала нечто по ушам:

– Я уж думала всё, пиши пропало, - обрадовалась она. – Думала, смылся ты по своему обыкновению, учуяв очередную заварушку. Стало быть, всё спокойно пока? Неприятностей сегодня не ждать?