Кислотники

– О'кей, о'кей.

Толстые ноги Бернарда затопали вниз по лестнице. Берджис подошел к окну, но через секунду вернулся к двери. Казалось, он не знает, как поступить. Еще секунда, и Берджис сдался. Он открыл дверь и пошел за Бернардом по коридору. Затем стал быстро спускаться по лестнице, но на полпути остановился. Тереза услышала, как кто-то, поднимавшийся навстречу, тоже остановился. Может, даже не один человек, а двое. Ей было любопытно, что скажет Берджис. Голоса на лестнице звучали громко. Берджис спросил, чем может быть полезен. Ему ответили: много чем, очень даже много… весьма… весьма… весьма.

Тереза подвигала ртом из стороны в сторону, пытаясь определить, где поврежден нос. Может, он и не сломан: кулак Берджиса метил в переносицу, но угодил между глаз. Именно туда удар пришелся в полную силу, вот почему у нее так болела голова. Она встала и шагнула к шкафу.

Телевизор стоял на столе, а сбоку от него был шкаф – вот и вся мебель. На экране замерло лицо Эстеллы, взгляд устремлен прямо на Терезу: рот приоткрыт, голова откинута назад. Деться Терезе было некуда.

Она не могла убежать, во всяком случае не теперь, пока лестница заблокирована. Она могла только спрятаться. Стоя у шкафа, Тереза посмотрела на стол. Не больно-то спрячешься, но и шкаф выглядел слишком маленьким. Она ухватилась за ручки и распахнула двойные дверцы. В шкафу сверху донизу оказались полки, для нее там не было места.

Шаги снаружи становились все громче, они явно приближались. «Ох, черт», – подумала она и быстро скользнула под стол. Если дверцы шкафа останутся открытыми, ее могут и не заметить. Тереза подтянула колени к подбородку, стараясь сжаться в комочек.

Несколько человек вошли в комнату – Тереза видела только ноги – четыре пары ног. Она узнала Берджиса по коричневым мягким ботинкам, а инспектора, шедшего за ним, определила по синим брючинам. Эти грязные штанины могли быть только форменными брюками полицейского. В грубые башмаки был, вероятно, обут младший инспектор, а в белые супермодные кроссовки – Бернард. Тереза только теперь обратила на них внимание. Должно быть, он считал себя очень модным в этих «найках».

Инспектор Грин заговорил, не дожидаясь, пока все рассядутся:

– Так почему вы не передали видеозаписи полиции?

Берджис:

– Мы проводили внутреннее расследование.

– Да? Насчет убийства? Это входит в обязанности персонала? Снизилась выручка в баре, засорились унитазы, мертвое тело в кабине виджея и так далее. Это вам не «Клудо» [29] , мистер Берджис.

– Записи здесь, мистер Грин. Никто не собирался скрывать их от вас.

29

игра «Ключ», в которой игрок становится действующим лицом детективной истории – пытается установить, кто убийца, каким оружием и где было совершено убийство

– Ну да, ну да. Вижу, вы добились определенных результатов. Хорошая картинка, очень хорошая. Мистер Пол Сорел. Трудно поверить, не так ли?

– Пол Сорел? – Голос Берджиса сорвался почти на визг.

– Такого результата на одних гормональных таблетках не добьешься? По-моему, над скулами поработал хирург. И гель в губы накачали, чтобы по-пухлее были. То самое, что сделала со своим ртом Мадонна: коллаген. Если внешность человека вам кого-то напоминает, появляется привкус во рту. Вы тоже думаете, что это сделал он? У Сорела рыльце было в пушку, у губошлепа этакого. Его рот выглядел готовым на все, не так ли? А этот создан для больших дел.

Инспектор почти касался коленом Терезы. Похоже, он комментировал свои соображения, пользуясь картинкой на экране. Тереза слышала постукивание – вроде как он дотрагивался полицейской дубинкой до разных частей лица Эстеллы. Берджис стоял за его спиной, придвинувшись почти вплотную.

– Пол Сорел?

Кроссовки Бернарда подгребли поближе.

– Сорел?

– Просто красотка! – одобрил инспектор Грин. – Хотел бы я знать, зачем он вернулся сюда после всех этих лет?

Ни Бернард, ни Берджис ничего не ответили. Их ноги словно прилипли к полу слева и справа от ног инспектора Грина.

– Не напирайте, парни, не напирайте. – Бернард и Берджис отодвинулись. – Остальные кассеты на телевизоре? Точно. Заберите-ка их, сержант.

Грубые башмаки двинулись вперед, кроссовки и ботинки убрались с дороги. Что-то заставило Терезу перевести взгляд с ботинок Берджиса на его лицо. Он уставился на нее сверху, слегка приподняв одну бровь. Тереза попятилась, затравленно глядя на него и замирая от страха. Инспектор снова заговорил – и Берджис отвел глаза.

– Хотите забрать меня в участок? – спросил Берджис. – За что? Вы же получили записи.

– Да, теперь получил. Но вы можете мне помочь еще в одном деле. Этот ваш бывший партнер, Пол Сорел, он вернулся, и у меня возник миллион вопросов.

– Почему вы называете его моим партнером?

– Он ведь вел счета, не так ли? В те давние времена, когда вы были королем Манчестера в распространении некоего продукта…

– Да пошли вы! Я не стану отвечать на вопросы по делу, на котором ваша контора обломала зубы двенадцать лет назад.

– Не так уж давно это было. Теперь, когда вернулся Сорел, мы возобновим дело.

– Вы же не думаете, будто я знал, что это Пол? Как бы я смог узнать этого ряженого?

– Почему бы и нет? Он всегда любил переодеваться. Только сейчас он на гормональных таблетках и обзавелся сиськами. Интересно, а член он себе отчекрыжил или не успел? Может, вы в курсе?

– Да я понятия не имел, что это Пол Сорел.

– Тогда почему скрыли видеозаписи и почему стоп-кадр на его лице?

– Мы с Берни смотрели на него… на нее, черт, потому что его замели вместе с Джанком после того, как нашли тело Какстона. А что такого?

– Это один из пунктов вашего внутреннего расследования?

Берджис не ответил.

– Ладно, вы сможете все объяснить подробно, заглянув в полицейский участок.

– И как вы хотите меня туда доставить? – спросил Берджис.

– В полицейской машине, как еще? В автобус сажать не будем.

– Так я помогаю следствию или нахожусь под арестом?

– А это важно? Это ведь скорее проформа. Мне нужно, чтобы вы приехали в участок, и, будьте уверены, приедете!

– Тогда я позвоню адвокату.

– Вы, кажется, нервничаете? – поинтересовался инспектор Грин.

– Я должен быть осторожен. Если вы вдруг надумаете связать меня с Сорелом в обличье трансвестита с колумбийским паспортом, пусть адвокат напомнит вам о моих гражданских правах.

– Колумбийским? Когда я с ним разговаривал, у него был бразильский паспорт. С чего это вы называете Сорела колумбийцем?