Кислотники

Тереза почувствовала, как чьи-то дрожащие пальцы коснулись ее бедра: Каузи. Она слышала, как он судорожно, со свистом, ловит ртом воздух. Младший из братьев, кажется, и вовсе перестал дышать.

Джанк повысил голос, обостряя ситуацию:

– В следующий раз, когда соберусь покувыркаться, специально для тебя сделаю пару лишних кульбитов, чтоб до твоей дурной башки наконец дошло, кто я есть на самом деле.

Тереза запросто могла бы сосчитать удары сердца Каузи. Но тут парень заговорил, и в его голосе прозвучал смех:

– Классный номер! За такой спектакль положены бурные аплодисменты!

Напряжение спало. Когда Тереза смогла наконец расслабиться, она увидела, что револьвер Джанка лежит на столе. Парень положил свое оружие рядом.

– Отец говорил, что ты был лучшим, если вы хотели оторваться по полной.

Джанк улыбнулся:

– Он что-нибудь еще говорил?

– Про тебя?

– Про парня, которого звали Пол.

– А, Пол Сорел. Да, слышал про него, малый со сдвигом, но был другом моего отца.

– И это все? – В голосе Джанка прозвучала безнадежность. – Твой старик что-нибудь рассказывал про Джона Берджиса и Пола Сорела?

– Только одну вещь. Когда Пола вытащили из тюрьмы, ему надо было встретиться с Берджисом. Он пришел, и Берджис попытался его изнасиловать. Отец сказал, что однажды Пол вернется и убьет ублюдка.

Глава двадцать первая

Майкл уже переоделся – он стоял в углу, расставив ноги, и делал наклоны, доставая пальцами до лодыжек. Эстелла смотрела, как он разогревается, растягивает мышцы, подпрыгивает в воздухе, тряся задницей.

Это был «Блюз-корнер», один из двух спортивных центров Мосс-Сайда. Другой построили на муниципальные деньги – небольшие, но их хватило на плавательный бассейн, пару кортов для игры в сквош и зал для занятий аэробикой. В «Блюз-корнер» ничего этого не было – только ринг, стеллаж с потускневшими гантелями и несколько набитых доморощенным способом мешков на крюках. Зал был вместительный, человек пятьдесят вполне могли бы заниматься аэробикой – если бы разобрали ринг и выбросили боксерские груши. Но этого никогда не будет: «Блюз» – специфическое место, хозяева тут – боксеры, хотя не только они.

Майкл Кросс предпочел бы повести Эстеллу в муниципальный центр, но он попусту старался, уговаривая ее. Она призналась, что хочет в «Блюз-корнер», потому что там есть женская раздевалка и бывают женщины. Собственно, раздевалка оказалась совсем маленькой – женский бокс в Манчестере появился недавно. Но когда Эстелла с Майклом пришли, в зале уже тренировались две тайские боксерши.

Они по очереди отрабатывали удары ногами по мешку – одна держала, другая била. У стойки с гантелями огромный приземистый украинец почтенного возраста стоял над юнцом, отжимавшимся на скамейке, и определял его перспективность. Эстелла узнала старика: в 70-х он воскресными вечерами выступал в соревнованиях по борьбе – их транслировали по телевизору из Престона, заполняя паузы в конце футбольного сезона. Тогда он носил трико из золотой парчи и трусы с блестками и напоминал трансвестита, работающего по ночам в порту. Но его противники выглядели так же, и никто никогда не шутил на этот счет.

В зале не было зеркал, и Эстелла внимательно изучила себя в прихваченном гвоздиками треснувшем зеркале для бритья в душевой кабине женской раздевалки. Лайкровое трико, которое Майкл нашел в шкафу Джозет, оказалось ей почти впору, но слегка сбивалось между ног, так что пришлось надеть спортивные брюки. Как и кроссовки девятого размера, брюки были Майкловы.

Через вращающуюся дверь в спортзал ввалились четверо, все одинаково одетые, с головы до ног в черном. Впереди шел их предводитель, молодой негр хрупкого телосложения с проборами в волосах и раздраженной от бритья кожей на шее. Он важно двинулся через зал, поприветствовав девушек нагловатым поклоном и даже не повернув головы в сторону остальных. Двое его парней были не такие замороженные: они ухмыльнулись в ответ на приветственную отмашку хозяина зала, а поравнявшись с Майклом, притормозили и бросили на пол спортивные сумки, чтобы пожать ему руку. Эстелла слышала, как Майкл назвал каждого по имени и спросил:

– Как дела?

– Дохлые дела, – засмеялся в ответ один из парней. – Понимаешь, о чем я?

Вожак обернулся:

– Не смейте ни с кем обсуждать мой бизнес! Это подстегнуло парней – они тут же подхватили спортивные сумки и скрылись в мужской раздевалке.

Два боксера-легковеса вышли на ринг – явные натуралы, перспективные, хорошо накачанные. Они начали пританцовывать, кружа по рингу, но ударов было маловато. Один из парней явно лучше бил справа, другой это знал и ловко уходил от ударов. Они отпрыгивали назад, маневрировали. Эстелла подошла поближе. Один из боксеров кивнул партнеру, они остановились, чтобы разглядеть ее, и Эстелла подмигнула обоим.

Майкл тут же одернул ее:

– Ты здесь, чтобы мешать другим, или займешься делом?

– Ладно, давай начнем.

Эстелла опустила руки на бедра и принялась крутить шеей, – успевая разглядывать зал:

– Милое местечко.

– Ты же здесь бывала когда-то, – удивился Майкл.

Нет, не бывала.

– Я тогда не имела привычки держать себя в форме.

Держать в форме, собственно, было нечего да и незачем. Бессонные ночи и амфетамин делали свое дело – она и так оставалась худой.

Берджис собрал труппу кислотников, и каждый выступал со своим сольным номером. Бернард Чедвик придумал собственную дебильную программу похудания – посыпал картофельные чипсы сульфатом вместо соли и запивал их пинтами «снейкбайта». Майкл Кросс носился с идеей насчет центра города – готовился устроить там то показ мод, то партизанскую войну. Был в компании и Джанк, у него постоянно сносило чердак. Эстелла выглядела нормальней остальных, это факт. Хуже всего обстояли дела у Берджиса. Он выматывался до нервного истощения и редко спал. Каждое утро погасшие уличные фонари вызывали у него потребность рассказывать ей по телефону о своих чувствах, говорить, какая она классная… Эстелла и тогда понимала, под каким давлением он живет.

Нет, Берджис точно был самый чокнутый. И уж абсолютно чокнутый ночью, когда Майкл отвозил его в офис. Берджис выдавал Майклу просроченную половину жалованья, и руки у него не переставали судорожно дергаться. Однажды – Майкл тогда уехал в бар – у Берджиса все лицо вообще на фиг перекосилось, но он и слышать ничего не хотел о «завязке», – просто не мог остановиться.

Эстелла развернулась, подпрыгивая на носках: свободе движений мешали тяжелые груди, они мотались туда-сюда в лайкровом трико. Майкл, машинально упершийся взглядом ей в грудь, вдруг сообразил, на что смотрит, и поспешил отвернуться. Она пошла следом за ним к свободным штангам.

– Что это за парни, с которыми ты разговаривал?

Майкл помотал головой, будто хотел избавиться от назойливого насекомого:

– Никто.

– Бандиты из твоего района?

– Да, они так думают. Тот, с проборами, называет себя Тас-Мен.

«Прелестное имечко», – подумала Эстелла.

– Сходить, что ли, поглазеть?

– Я не буду вас знакомить.

– А кто тебя просит? Я, может, хочу полюбоваться на их члены!

Майкл взглянул на нее с отвращением: