Кит

– Стоила мне больших денег в своё время. – сказал человек в кресле.

–Эта мазня? – у Н. возникло чувство уверенности в том, что с этим человеком можно говорить в таком тоне. От него веяло дружелюбностью. Прямо один из тех гуру, которые проповедуют любовь во всём мире, а потом его последователи убивают пару десятков девственниц и история заканчивается массовым суицидом. Но разница была в том, что за этим парнем никто не последует : слишком уж юн для проповедника. – на одной из ступеней лестницы нарисовано лучше.

– А что ты видишь? – в глазах человека в кресле блеснули огоньки.

– Портрет девушки. Но он очень размыт. Словно смотрю на рисунок, на который пролили стакан воды и попытались всё вытереть.

– Хочешь открою тебе тайну, о которой будем знать только мы с тобой?

–Хочу.

– Этот портрет видишь только ты. Каждый видит в этом тату что-то своё. Правда изображение всегда чёткое. Ты первый человек, для которого оно размыто. Впечатляет?

–Очень. – Н. это не впечатлило. Где уверенность в том, что это не обкислоченное тело, изливающее бред? – А Что видишь ты?

Человек в кресле изобразил на худом лице подобие улыбки : его губы были очень тонкими и в таком освещении разглядеть её было проблематично. Проигнорировав вопрос Н., он продолжил.

– Я делал её четыре года, периодически меняя мастеров. Никто из них не мог толком понять чего я хочу. А хотел я нечто вроде этого. Хотя конечный продукт немного меня расстроил, я смирился с тем, что это лучшее что может дать мне мир. – он улыбнулся на это раз более отчётливо. – Зачем ты здесь?

–Это риторический вопрос?

– Думаешь, я похож на философа?

– Я думаю, что тебя накрыло.

Теперь человек в кресле засмеялся громким, весёлым смехом.

– А ты действительно неплохой парень. Не зря твой вчерашний попутчик восхвалял своего спасителя от крокодила, до которого ему ещё очень далеко. Кстати, он тут. Наверное, где-то во дворе.

–А почему ты не там?

–Я иногда позволяю себе посидеть в одиночестве. Собственно для этого я решил выпроводить сегодня всех на улицу. Плюс дом проветрится и уровень духоты снизится до терпимого.

–Но Шик сказал, что они сами решили выйти.

– Шик? Ах да, точно. Это не совсем так. Чтобы подвести их к определённому решению или идее достаточно высказать её нескольким из них, при определённых обстоятельствах. Сами они никогда бы не вышли.

– Тогда получается, что ты ими манипулируешь.

– Бесконечным движением молекул манипулирует клетка : они могут двигаться как угодно, но только в её приделах. Видимость свободы лучше самой свободы, поскольку она неосуществима. И к тому же, я не устраиваю диктатуру. – человек в кресле протянул Н. белый платок. – я просто проветриваю помещение.

Н. принял платок и начал оттирать пепел с рук – джинсы было уже не спасти. Он обошёл человека в кресле и подошёл ближе к окну. Отчасти Н. сделал этот манёвр, чтобы осмотреть свой внешний вид, но истиной его причиной было желание узнать, что смотрит, или собирается смотреть человек в кресле.

Он был выключен. Этот мини «Горизонт» показал свою последнюю передачу десятилетия назад. Сейчас в его пузатом экране Н. видел лишь отражение себя и человека в кресле. Разочарование захватило Н. в свои мерзкие объятия. Он думал найти наверху этой лестницы нечто неординарное, сносящее голову. Не зря же на этот чердак была построена эта лестница. Да ещё какая была сама лестница! А выходит, что наверху он обнаружил лишь наркомана, который несёт бред и смотрит выключенный телевизор. Ну что за стереотипные люди в этом оригинальном доме?! И всё-так он спросил, чтобы разочароваться окончательно :

– Что ты смотришь?

– Наблюдаю за заходом солнца в отражении перископа. Всё ещё пытаюсь стать великим мыслителем через внезапное озарение, но всё ещё остаюсь простым парнем с татуировкой на груди. Хотя для некоторых я являюсь кем-то вроде гуру, я не ощущаю себя таковым ни на грам. Я – та гадкая конфета в яркой обёртке, которая стремится сделаться хоть немного слаще. – человек в кресле достал из кармана халата маленький чёрный пульт и при помощи нажатия на нём кнопки включил ископаемое перед собой. Показывали какой-то документальный фильм. – но пока что ни черта не выходит.

От таких резких переключений настроения у Н. немного закружилась голова, на что он и рассчитывал, но не совсем таким способом. Разочарование сменилось полным недоумением. Он не знал что за человек перед ним.

– Самое сложное – произнёс человек в кресле после небольшого затишья –научить тех кто сидит на более тяжёлых препаратах, например героин, чистоплотности. Я имею ввиду : колоться каждый раз новой иглой, а не одной на всех, и делать всё очень стерильно. Но это особо не помогало. И я, конечно же тайно, ввёл лимит на дозировки и количество приёма «коктейля». Максимум четыре раза ты можешь ширнуться 1 в стенах этого дома. Иначе грань между «свободной территорией» и наркопритоном станет размытой, а это фатально для нас всех, и грозит не только разгромом атмосферы этого места, но и тюремным сроком. Я иногда удивляюсь, как другим удалось создать нечто подобное в Большом городе, да ещё не в многоквартирном доме. Я думаю, что на весь наш район существует где-то пять участковых, и ни одного из них нету конкретно в нашем захалустье. Собственно, поэтому мы и тут. Участковые редко выезжают за пределы городка, в котором живут. И это понятно – никому не хочется ездить по всему району. Да и район у нас мирный, все участники ОПГ только вырастают тут, а собираются и попадают под арест уже в Большом городе, когда уезжают туда учиться в свои колледжи и институты. Чёрно-белых там достаточно чтобы вычислить и пресечь любое правонарушение. Поэтому создать там «свободную территорию» кажется безумием. Но она там есть, и она функционирует, живёт. Да, похоже в Большом городе живут настоящие гуру, а у этих людей есть лишь я.

1

Ширнуться – ввести непосредственно в вену наркотическое вещество. Например героин.

– И всегда у тебя так? Так много самокритики.

– Нет. Прошу прощения, но вот сейчас меня действительно накрыло.

Они вместе засмеялись.

– Большую часть времени я чист, но иногда хочется. Вдруг просветлею? –человек в кресле достал из другого кармана халата спичечный коробок, извлёк из него две таблетки похожие на тик-так, принял одну и протянул вторую Н.

– Спасибо, но нет. Я сознание расширять не хочу, мне ещё домой ехать.

– Что ж, хорошо.

Человек поднялся с кресла и ушёл куда-то в темноту. Как Н. не щурился разглядеть ничего не удавалось : солнце уже не светило через окно и единственным источником света стал телевизор. Н. уже было хотел его развернуть, как вдруг всё вокруг загорелось тысячью маленькими огоньками. Гирлянды. Свисая сотнями созвездий с потолка вдоль стен, они тонули в ворсе ковров. Всё это было очень красиво, если бы не освещало творившийся тут беспорядок. Человек из кресла стоял рядом с лестницей, с чем-то в руках. Н. подошёл к нему.

– У меня тоже была машина. Она была лучше твоей, намного. Но знаешь что? Если бы у меня была машина ещё лучше, или такая же как у тебя, или ещё хуже, всё равно, всё что у меня бы от неё осталось это вот этот брелок – в руках человека сверкнул маленьким зелёным солнцем брелок в виде глаза в золотистой оправе. – и у тебя в будущем будет ещё много машин, я это вижу. Пообещай мне, что на каждых новых ключах твоего нового автомобиля будет красоваться вот это.

– Это распространённое заблуждение. Большинство людей, которых я встречал, пророчили мне светлое будущее, но оно у меня с тех пор является в лучшем случае блеклым. Ещё в колледже меня считали гением математики, но это не так. Я просто понимал чуть больше других, вот и всё.

– Позволь спросить, сейчас ты где-нибудь учишься?

– Да, в институте. Но я поступил туда из-за давления со стороны моей семьи.

– Там преподают математику?

– Ну, да. Высшую.

– И как твои успехи?

– Я лучший в группе, но…

Не успел Н. договорить, как брелок был у него в руке. Он понял, что спорить бесполезно, да он и не хотел – брелок ему понравился.

– Так, это было странно – сказал Н., убирая брелок в карман.

– Странности начнутся, когда вернуться остальные. С минуты на минуту.