Китайский попугай

– О, так вот что вас интересует! – воскликнул журналист, мысленно составляя заметку в ближайший номер «Эльдорадо таймс». – В нашем городе много натуралистов, и каждый специализируется на одном каком-нибудь животном. Есть специалисты по жукам и бабочкам, по мышам и сусликам. Обязательно загляните как-нибудь ко мне в редакцию, поболтаем.

– С преогромным удовольствием, – расплылся в улыбке приезжий натуралист.

Но тут внимание Вилла Холли переключилось на другой объект.

– Смотрите, кто приехал! – воскликнул он.

Повернувшись, Боб увидел в дверях ресторана маленького китайца, который показался ему старым-престарым, как сама пустыня. Желтое морщинистое лицо оживляла пара маленьких глазок, похожих на две бусинки.

– Это Ли Вонг, – представил его журналист. – Ли, ты так скоро вернулся из Сан-Франциско?

– Да, мистер Холли, – высоким тонким голосом ответил китаец, – я уже вернулся.

– Тебе не понравилось в Сан-Франциско?

– Нехороший город. Дождь и дождь, не так, как у нас в пустыне.

– Ты сейчас отправляешься на ранчо Мэддена? Ли Вонг кивнул в ответ, а Вилл Холли продолжал:

– Тебе повезло. Мистер Иден как раз возвращается на ранчо мистера Мэддена и захватит тебя.

– С удовольствием, – подтвердил Боб.

– Сейчас горячий чай. Мистер может минутка подождать?

– Мы подождем у выхода, – ответил за Боба журналист, и они все трое покинули не очень-то гостеприимный «Оазис». Выйдя, Паула стала прощаться:

– Мне пора. Уже поздно, а надо написать еще несколько писем.

– Понимаю, – саркастически заметил Боб. – Передайте, пожалуйста, привет Вильбуру.

– Письма деловые. Спокойной ночи.

Когда за девушкой закрылись двери гостиницы, Боб обернулся к Холли.

– Итак, Ли Вонг вернулся. Хорошенькое дело!

– Что вам не нравится?

– Ну как же! Он приступит к исполнению своих обязанностей, а что будет с Чарли? Ненужного слугу уволят, и я останусь на сцене один. Не уверен, что справлюсь с такой ролью.

– Я как-то не подумал об этом, – признался Холли, – но мне кажется, когда Мэдден наезжает на ранчо, работы там хватит всем. Уверен, Чарли он оставит. А Чарли уж сумеет кое-что выудить у земляка. Ни мне, ни вам, я уверен, ни за какие коврижки не удастся выжать из Ли Вонга ни слова, но Чарли – совсем другое дело.

Тут появился Ли Вонг. В одной руке он нес дешевенький небольшой чемодан, в другой – большой бумажный пакет.

– Что у тебя в пакете? – поинтересовался журналист и сунул нос в пакет. – А, бананы!

– Это подарок для Тони, – пояснил старик. – Тони очень любит бананы.

Иден с Холли переглянулись, и журналист мягко произнес:

– Видишь, Ли, бедный Тони умер…

Кто распустил слух о невозмутимости китайцев? Ему бы сейчас увидеть искаженное гневом, полное горя лицо Ли Вонга и услышать безостановочный жаркий поток проклятий, для чего вовсе не требовалось перевода.

– Бедный Ли, – тихо заметил Холли, – пачкает улицу, как говорят в таких случаях китайцы.

– Вы думаете, он догадывается, что Тони отравили? – спросил Боб.

– Понятия не имею, – ответил журналист, – но, судя по его реакции, скорее всего, да.

Не переставая проклинать кого-то и угрожать, китаец взобрался на заднее сиденье машины. Боб сел за руль.

Луна еще не взошла, далекие звезды были холодными и бледными. Машина ехала по ущелью между горами в кромешной темноте, казалось, полной неведомой опасности. Но вот ущелье закончилось, и машина живее покатилась вниз по каменистой, с выбоинами дороге. Машину швыряло и подбрасывало на камнях и неровностях, и Боб был рад, когда дорога вообще кончилась. Теперь ехали напрямик, по слежавшемуся, плотному слою песка. Время от времени по обе стороны в свете фар вспыхивали желтым светом глаза каких-то животных. Как всегда, к вечеру поднялся ветер и трепал сухие ветви Иудина дерева. Его огромные стволы, перекрученные и искривленные, как в агонии, вздымались вверх, словно в отчаянии. А с заднего сиденья беспрерывно доносилось невразумительное бормотание старого китайца, оплакивающего своего друга.

Боб испытал большое облегчение, увидев свет в окнах ранчо Мэддена. Никогда еще огни этого негостеприимного дома не казались ему такими приветливыми.

Ворота были закрыты. Остановив машину, Боб пошел раскрывать ворота. Это оказалось не так просто, в замок попала травинка, и его не сразу удалось отпереть. Въехав во двор, Боб свернул к сараю, служившему гаражом. Там уже ждал Чарли Чан. Свет фар скользнул по нему и ушел вбок.

– Добрый вечер, А Ким, – громко приветствовал его Боб. – Я привез тебе напарника. Ли Вонг вернулся.

Боб вышел из машины, но Ли Вонг не торопился выходить. Заснул?

– Выходи, Ли! – крикнул ему Боб. – Приехали! – И замолчал, охваченный ужасом: в темной глубине машины виднелась неподвижная согнутая фигура с бессильно упавшей головой.

– Минутку, – сказал Чарли Чан, – сейчас принесу фонарь.

Боб стоял, не в силах сдвинуться с места, не понимая, что произошло. Вот вернулся с фонарем Чарли, и в ярком свете фонаря на сером пальто китайца стала видна прореха, заполненная чем-то темным и липким.

– Удар ножом сбоку, – прокомментировал Чарли Чан. – Убит. Как и его Тони.

– Убит? – вскричал Боб. – Но когда? Неужели за ту минуту, когда я отошел от машины открыть ворота! Невозможно!

Тут из темноты вынырнул Торн. Его лицо белело в свете фонаря.

– Что тут происходит? А это кто? Ли? Что с ним? Секретарь Мэддена наклонился над телом Ли Вонга, и фонарь Чарли осветил его спину. Пиджак на спине Торна был разорван, вернее, выдран клок, как колючей проволокой.

– Это ужасно! – сказал Торн, отшатнувшись. – Сейчас позову Мэддена.

Он побежал к дому, а Боб и Чарли Чан остались у трупа Ли Вонга.

– Чарли! – хриплым шепотом произнес молодой человек. – Вы заметили? Пиджак Торна разодран на спине!

– Конечно, заметил, – сказал детектив. – А вы помните, сэр, что я вам сказал сегодня утром? Оседлавший тигра не сможет с него слезть!

ГЛАВА X Капитан Блисс из Отдела убийств

Торн привел Мэддена. Было заметно, что миллионер с огромным трудом сдерживается, чтобы не разразиться потоком проклятий. От дикой ярости у него побагровело лицо, дрожали руки. Вырвав у китайца из рук фонарик, Мэдден наклонился над неподвижной фигурой на заднем сиденье машины. Перед ним был труп человека, служившего ему верой и правдой много лет, но в лице Мэддена Боб не заметил и тени горя или простого сострадания – ничего, только безудержный гнев и ярость. «Выходит, правду говорили, что у этого человека нет сердца», – подумал Боб.

Миллионер выпрямился и направил луч света на лицо своего секретаря.

– Хорошенькое дело! – прохрипел он.

– А почему вы на меня смотрите? – отшатнулся Торн. – Я тут при чем?

– Потому что мне так хочется, Мартин Торн! – задыхаясь от сдерживаемой ярости, проговорил сквозь зубы его шеф. – Хотя, бог свидетель, меня уже мутит при виде этой глупой рожи!

– А меня давно мутит от хамского обращения! – взорвался секретарь. Всегда такой сдержанный, он сейчас тоже был на грани срыва, в его голосе звучала неприкрытая ненависть к хозяину. Казалось, еще миг – и они сцепятся в смертельной схватке. Ошарашенный Боб Иден не знал, что делать. Только сейчас он понял, что обычные вежливые деловые отношения этих двух людей были лишь маской, скрывающей давно накопившуюся взаимную ненависть.