Китайский попугай

– Завтрак на столе, – сказал он. – Желательно справиться с ним как можно быстрее. Нас ждет работа. И так получилось, что сегодня для этого есть все условия. Никто не помешает нам, никто не будет за нами шпионить.

– Неужели? – обрадовался Боб. – Неужели никого нет в доме? А Гэмбл?

– Профессор Гэмбл вдруг вспомнил, что у него срочное дело в Пасадене, и увязался за Мэдденом и Торном, хотя те и смотрели на него с отвращением, как на мерзкую жабу. А теперь, сэр, пожалуйте к столу.

И Чарли с поклоном отодвинул стул, чтобы Боб Иден мог занять место за столом.

– Бросьте, Чарли, – поморщился молодой человек, – сейчас вам не надо играть роль слуги. Ведь сегодня вы можете позволить себе быть самим собой. Так что вы считаете, Мэдден не в восторге от присутствия на ранчо профессора Гэмбла?

– Да, отнюдь. Проснувшись сегодня утром на рассвете, я принялся за приготовление завтрака. Он еще не был готов, а Мэдден с Торном уже явились. Так рано встали! К столу пришли, еще не проснувшись как следует. И вдруг как из-под земли вырос этот самый профессор Гэмбл, свеженький, улыбающийся, довольный жизнью, как всегда. И говорит: «Люблю встречать восход солнца в пустыне. Неповторимое зрелище!» На что Мэдден пробурчал: «Вы сегодня раненько встали». А тот в ответ: «Потому что решил принять участие в вашей экскурсии в Пасадену». Мэдден побагровел, ну вот как те далекие горные вершины при заходе солнца, и ничего не сказал. А когда она с Торном усаживались в машину, гляжу, и профессор Гэмбл тоже влезает на заднее сиденье. Если бы можно было убивать взглядом, на счету у Мэддена был бы еще один труп. И машина умчалась в сторону Пасадены, и на ее заднем сиденье развалился ухмыляющийся профессор, ибо грозная мина Мэддена ему нисколечко не испортила настроения.

Идена позабавил рассказ китайца. И одновременно порадовал.

– Если сие обстоятельство и огорчительно для Мэддена, то для нас чрезвычайно благоприятно. А я все ломал голову, как нам избавиться от Гэмбла.

– Вот именно, сэр. А теперь мы на ранчо остались одни и можем спокойно заняться поисками. Как вы находите овсянку? Не хочу хвастаться, но, по-моему, великолепна!

– Восхитительна, Чарли! Должен заметить, мир потерял замечательного повара с вашим уходом в полицию. Но что это, машина подъехала? Кого еще черти принесли?

Чан подошел к двери и выглянул.

– Напрасно беспокоитесь, сэр. Приехал мистер Холли.

Журналист был бодр и весел.

– А вот и я, джентльмены, с первыми солнечными лучами! – оживленно приветствовал он Чарли и Боба. – Энергия во мне бьет ключом, и, если не возражаете, я бы тоже принял участие в Большой Охоте!

– Разумеется, мы с удовольствием воспользуемся вашей помощью! – обрадовался Боб. – И вообще сегодняшний день для нас начался очень удачно.

Чарли повторил свой рассказ об утреннем происшествии. С журналиста слетела игривость, лицо стало серьезным.

– Ясно, что Гэмбл не хочет оставлять Мэддена одного, потому и увязался за ним в Пасадену, – сказал Вилл Холли. – Послушайте! Я тут подумал, и мне кое-что пришло в голову.

– Что же? Выкладывайте поскорее! – заинтересовался Боб.

– Нет-нет, торопиться не будем, все по порядку. Известно ли вам, что за свою долгую журналистскую карьеру мне приходилось одно время быть репортером полицейской хроники? Меня даже прозвали – Зоркий Глаз.

– Наверняка заслуженно! – подхватил Боб.

– Так вот, сейчас Зоркий Глаз включится в ваши поиски, но сначала давайте уточним, что именно он должен искать.

– Так мы же знаем!

– Только в самых общих чертах, а сейчас надо продумать все до мелочей, припомнив – опять же до мелочей – все события, имевшие место до сегодняшнего дня. Правильно я говорю, уважаемый полицейский детектив?

Тот пожал плечами.

– Так положено поступать по правилам, но в жизни они не всегда соблюдаются.

– Ну разве можно так относиться к моему юношескому энтузиазму? Нехорошо! И все-таки я позволю себе напомнить о некоторых фактах. Не волнуйтесь, я не намерен говорить о вещах второстепенных, таких как какие-то жемчуга или появление Мэйдорфа в Сан-Франциско, убийство старины Вонга или исчезновение дочери Мэддена. Все эти обстоятельства выяснятся сами по себе после того, как мы получим ответ на самый главный вопрос. А для этого мы должны как следует осмыслить рассказ старого бродяги…

– …которому ничего не стоило и приврать для красного словца! – перебил журналиста Иден.

– Согласен, в его рассказ трудно поверить и можно было бы счесть его за вымысел чистой воды, не располагай мы фактами, которые его подтверждают. Факты же таковы: Тони повторял те самые слова – раз, Тони быстренько ликвидировали – два. А тут еще исчезновение револьвера Билла Харта и отсутствие в этом револьвере двух пуль. И дырка в стене. Какие еще нужны доказательства?

– Да, доказательства неопровержимые, – согласился Боб.

– Вот именно! Все говорит о том, что в среду вечером на этом ранчо застрелили человека. Сначала мы думали, что преступление совершил Торн. Теперь знаем – это сделал Мэдден. В комнату Торна этого человека Мэдден или привел, или там застукал. И убил. Почему? Боялся его? Так что же нам надо выяснить в первую очередь? Кем был этот третий человек.

– Третий? Почему третий? – не понял Боб.

– Да, именно третий. В среду вечером на ранчо были трое – Мэдден, Торн и кто-то третий. Бородач не в счет, он там оказался случайно. Нас интересует третий. Тот самый, который громко звал на помощь при виде угрожавшего ему револьвера и через минуту лежал на полу мертвый. Бродяга видел только подошвы его ботинок. Кто это был? Откуда пришел? Когда? Что его связывало с Мэдденом? Почему Мэдден его боялся? Вот, по-моему, вопросы, на которые мы должны искать ответы в первую очередь. Вы согласны со мной, сержант?

– Согласен. И искать начнем сейчас же, тут, на ранчо. Не гневайтесь, но я бы предложил приступить к этому немедленно, мы и так потеряли время в это на редкость удачное утро.

– Надо просмотреть все тщательно и методично, метр за метром, – продолжал Холли. – Начнем, пожалуй, с письменного стола Мэддена. Любой клочок бумаги, забытая почтовая открытка могут прояснить многое. Ящики наверняка заперты, но я предусмотрительно прихватил с собой связку самых разных ключей, одолжил их у знакомого слесаря.

– Прямо как профессионал-детектив, – похвалил Чан журналиста.

– Благодарю вас, вы очень любезны. Воодушевленный похвалой специалиста, журналист подошел к огромному письменному столу миллионера и принялся подбирать ключи к ящикам. Это оказалось нетрудно, через минуту все ящики письменного стола были отперты.

– Прекрасная работа! – опять похвалил его Чарли Чан.

– Но не так уж много здесь бумаг, – огорчился Холли.

Следуя собственному решению, журналист стал действовать методично. Он вытащил бумаги из верхнего левого ящика и выложил их на поверхность стола. Боб Иден закурил сигарету и отошел в сторону. Не нравилось ему такое копание в чужих бумагах…

Однако представители полиции и прессы не были отягчены подобными предрассудками. Более получаса они тщательно просматривали все бумаги, извлеченные из ящиков стола, но не обнаружили ничего интересного. Обычные записи, связанные с бизнесом миллионера, не вызывающие никаких подозрений. И ничего такого, что хотя бы в малейшей степени могло быть связано с тайной ранчо, что могло навести на след неизвестного «третьего».

Наконец, усталые и разочарованные, они аккуратно сложили бумаги обратно в ящики и заперли их.