Китти

— Не лучше! Я могу работать учительницей здесь, мама. Я могу шить! Пожалуйста, не отсылай меня!

Но Эмили решительно покачала головой, отчаянно моргая:

— Тебе лучше уехать в Новую Зеландию. Подальше от сплетен и пересудов.

— Но, мама…

— Нет, Китти. Я приняла решение.

Китти залилась слезами. За ней последовала Эмили, придвинувшись ближе и обняв содрогающуюся от рыданий дочь.

— Мне жаль, Китти, но поделать ничего нельзя. Ты хорошая девочка — всегда такой была, — хотя и немного упрямая, но ты совершила ужасную ошибку. У тебя больше не осталось шансов на достойную жизнь здесь, ты понимаешь это?

Китти не могла остановить слез, потому что она не понимала. Совершенно не понимала.

Глава 4

Пайхия

Завтрак оказался весьма шумным событием, потому что тут присутствовали дети семейства Перселов. Пятеро из них сидели по одну сторону стола, словно выстроившиеся по росту русские деревянные куклы, которых однажды видела Китти. Самый младший, Гарри, расположился на коленях у матери. Он размахивал ложкой, разбрызгивая повсюду кашу. Рядом с Ребеккой сидел дядя Джордж, а по правую руку от него тетя Сара — единственное мрачное пятно на пестрящей красками картине утренней трапезы.

— Сегодня утром мы переезжаем в пустующий дом, Китти, — сказал дядя Джордж, бережливо размазывая по хлебу крошечный кусочек ярко-желтого масла. — Надеюсь, ты успеешь собрать свои вещи к десяти часам? Постарайся не опаздывать.

Китти, рот которой был набит кашей, лишь кивнула.

— К сожалению, я не смогу вам помочь, — продолжал Джордж. — Мистер Персел, мистер Тейт и я встречаемся сегодня утром у преподобного Уильямса. Но мистер Персел заверил меня, что здесь предостаточно аборигенов, которые смогут вам помочь.

— Просто присматривайте за ними, и все, — произнес Уин, накладывая себе еще каши. — Они бывают нечисты на руку.

Сначала Китти испытала страх при виде дюжины мужчин и мальчиков маори, прибывших из деревни Пукера ровно в четверть двенадцатого, чтобы помочь с переездом. И особенно обеспокоило ее присутствие среди них Хануи. С выражением раскаяния на лице он протянул ей огромную смуглую руку и серьезно произнес:

— Прошу прощения за то, что едва не потопил вас, мисс Китти.

С опаской взглянув на руку, Китти пожала ее. Интересно, откуда этот великан знает ее имя?

— А вы простите меня за то, что я вас ударила, мистер Хануи.

Мужчина широко улыбнулся, и улыбка чудесным образом преобразила его свирепое лицо.

— Не называйте меня мистером. Просто Хануи.

Сара встала со своего места в тени веранды, хлопнула три раза в ладоши и скомандовала:

— Прошу внимания!

Маори озадаченно переглянулись, а потом тоже трижды хлопнули в ладоши.

Китти рассмеялась, а Ребекка, прикрыв рот рукой, обратилась к Саре:

— Если вы хотите, чтобы они что-то сделали, лучше просто попросить их. Они не слишком подчиняются приказам, а вот помочь всегда рады.

— О, — только и произнесла Сара, покраснев до самых полей шляпки, а потом набрала в грудь воздуха для следующей попытки:

— Не будете ли вы так любезны, джентльмены, помочь отнести вещи в наш новый дом? Мы были бы вам очень благодарны.

— А… — выдохнули маори, удовлетворенно закивав друг другу. Хануи что-то гортанно выкрикнул на родном наречии, и маори принялись поднимать с земли дорожные сундуки и нагружать руки мелкими тюками, сложенными на веранде.

Маори пошли вдоль берега, оставляя босыми ступнями глубокие отпечатки на крупном песке. Ребекка указала на маленькую деревянную церковь и стоящий рядом с ней дом Уильямсов — симпатичное двухэтажное жилище, окруженное ухоженным садиком с цветущими в нем пестрыми цветами.

В восточной части поселения, на дальнем конце пляжа, стоял пустой дом, позади которого виднелись огромные, увенчанные ярко-красными шапками деревья, которые Китти видела вчера с борта корабля. Этот дом тоже был двухэтажным. Его фасад и две боковые стороны огибались верандой. Пологую крышу с тремя трубами венчал конек. На фасаде дома под самой крышей виднелись три мансардных окна. Два таких же окна выходили на улицу с противоположной стороны. Шагая позади Сары, Китти заметила, что, как и у дома Ребекки, у этого тоже имелась пристройка, состоявшая из двух маленьких полупустых комнат. Пристройка выглядела совсем новой, а доски пахли смолой. Дом окружал сад, некогда ухоженный, но теперь поросший бурьяном. Китти заметила цветы наперстянки, герань, люпин и пышно разросшиеся розовые кусты. Рядом со знакомыми цветами рос пышный кустарник, усыпанный большими яркими соцветиями, названия которого Китти не знала.

— Кто построил этот дом? — вслух спросила она.

— Маори, которых обучал Фредерик Тейт, — ответила Ребекка. — Молодцы, правда? А теперь не хотите ли войти?

Китти и Сара шагнули в прохладный полумрак — низкая крыша террасы почти совсем не пропускала внутрь солнечный свет, и Китти подумала, что зимой здесь, должно быть, холодно.

Парадная дверь вела в небольшой холл, в конце которого располагался узкий лестничный марш, который состоял из двух пролетов и вел на второй этаж. Пол устилал узорчатый льняной ковер, вокруг которого скопились пыль и песок. Из холла вели две двери. Комната слева, судя по всему, была гостиной, а та, что справа, — столовой. Ее пол покрывал еще один льняной ковер, а у стены стоял внушительных размеров буфет. Стены обеих комнат были недавно выкрашены в белый цвет.

— Какая удача, — произнесла Сара, разглядывая покрытый резными узорами буфет. У них с Джорджем не было денег, чтобы привезти с собой крупные предметы мебели.

— Миссис Чемберс очень его любила. Ее муж сделал этот буфет, когда они только что приехали, но взять его с собой они не смогли — слишком уж он велик.

Чтобы попасть в кухню, нужно было миновать столовую. Одна стена кухни была полностью сложена из кирпича, поэтому именно здесь располагался очаг высотой с Китти, снабженный тяжелой железной перекладиной. В стене рядом с очагом было сделало углубление для выпекания хлеба. Напротив очага стояли мехи. Только вот, похоже, чугунки и сковородки семья Чемберс забрала с собой. Глаза Сары еле заметно заблестели. Конечно, эта кухня мало чем напоминала ее кухню в Норфолке, но женщина была рада и этому. Небольшие камины были также в столовой и гостиной. В последней новые жильцы обнаружили несколько встроенных полок и два ветхих кресла. Гостиная выглядела пыльной и необжитой. Окна помутнели от соленых брызг, но Сара провозгласила, что приложит усилия к тому, чтобы дом вновь приобрел божеский вид. Китти была рада за тетку, уверенную в том, что они действительно будут жить в палатке в течение неопределенного, но, без сомнения, длительного периода.

На небольшую лестничную клетку второго этажа выходили двери еще трех комнат. Китти последовала за теткой в самую большую.

— Здесь будем жить мы с твоим дядей, — сказала Сара. — Думаю, смежную комнату твой дядя захочет занять под кабинет.

Оставив тетю, Китти пересекла лестничную клетку и открыла дверь третьей комнаты. Она оказалась не такой уж маленькой, хотя потолок был наклонным из-за ската крыши, а большую часть стены занимал дымоход от камина внизу. И все же комната была не такой крошечной, как та, в которой Китти провела прошлую ночь. Здесь было два окна. Одно выходило на море, а второе — на заросший сад позади кухни.

Китти села на единственную кровать, которая надсадно заскрипела и просела под ее тяжестью. Из мебели в комнате присутствовало лишь несколько комодов. Здесь не было даже перекладины, на которую можно было повесить платья.

Китти вскочила на ноги, когда в комнате появился Хануи, несущий на мощном плече ее дорожный сундук. Великан поморщился, когда нечаянно задел им притолоку.

— Куда? — спросил он.

— Да куда угодно, благодарю вас, — ответила девушка, наблюдая за тем, как напряглись и вздулись под кожей мышцы мужчины, когда тот снял сундук с плеча и со стуком опустил на голый деревянный пол.