Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов

Я распахнула дверь и произнесла:

– Слушай сюда, старая хрычовка, меня не интересовали, не интересуют и не будут интересовать твои… Ой.

Я вытаращила глаза. Бабушка Нонетот. Думаю, явление адмирала Нельсона собственной персоной не потрясло бы меня сильнее.

– Ба?!! – воскликнула я. – Ради бога, что ты здесь делаешь?

На ней был эффектный наряд из синей в полоску ткани, от платья до пальто и даже шляпки, туфель и сумки. Я обняла ее. От бабушки пахло одеколоном «Бодмин для женщин». Она ответила мне хрупким объятием, как это свойственно очень старым людям. Да она и была очень старой – последний раз мы насчитали сто восемь лет.

– Явилась присматривать за тобой, малышка Четверг, – заявила она.

– Э… спасибо, ба, – ответила я, гадая, каким образом она сюда попала.

– У тебя родится ребенок, и тебе понадобится помощь, – пояснила бабушка величественно. – Мой саквояж на пирсе, и тебе придется заплатить за такси.

– Разумеется, – пробормотала я, выходя на пристань и обнаруживая там желтое такси с надписью на двери «Трансжанровые перевозки». – Сколько? – спросила я водителя.

– Семнадцать и шесть.

– Да ну? – язвительно откликнулась я. – Долго катались?

– Поездки в Кладезь по двойному тарифу, – отрезал таксист. – Платите, а не то я позабочусь, чтобы об этом узнали в беллетриции.

Я протянула ему фунт, и он захлопал себя по карманам.

– Извините, а помельче у вас нет? У меня столько сдачи не будет.

– Оставьте себе, – сказала я, когда его комментофон забормотал что-то насчет группы из десяти человек, желающих выбраться из Флоренции в «Декамероне».

Он выдал мне чек и пропал из глаз. Я взяла бабушкин саквояж и поволокла его в «сандерленд».

– Это ибб и обб, – объяснила я, – их прислали ко мне на постой. Слева – это ибб.

– Я обб.

– Извини. Этот – обб, а тот – ибб.

– Привет, – сказала бабушка Нонетот, разглядывая моих постояльцев.

– Вы очень старая, – заметил ибб.

– Мне сто восемь, – гордо сообщила бабушка. – А вы двое что-нибудь еще умеете, кроме как таращиться?

– Вообще-то нет, – сказал ибб.

– Плок, – сказала Пиквик, высовывая голову из-за двери.

Она возбужденно встопорщила перья и помчалась приветствовать бабушку, у которой, похоже, всегда имелось при себе несколько лишних зефиринок.

– А каково это, быть старой? – спросил ибб, пристально разглядывая мягкие розовые складки на бабушкиной коже.

– Отрочество смерти, – ответила бабушка. – Но знаете, что хуже всего?

ибб и обб помотали головами.

– Я на три дня опоздаю на собственные похороны.

– Ба, – проворчала я, – ты их запутаешь: они склонны понимать все буквально.

Поздно.

– Опоздаете на собственные похороны? – пробормотал ибб, усиленно думая. – Как такое возможно?

– Подумай, ибб, – сказал обб. – Если она проживет на три дня дольше, то сможет выступить на собственных похоронах, улавливаешь?

– Конечно, – обрадовался ибб, – как глупо с моей стороны.

И они удалились в кухню, обсуждая произведение миссис Битон и наилучший способ разобраться с любовными связями между судомойкой и чистильщиком обуви – видимо, им досталось старое издание. [12]

– Когда ужин? – спросила бабушка, презрительно оглядывая внутреннее убранство гидросамолета. – Я умираю от голода, но, имей в виду, ничего тверже нутряного сала. Жевалки уже не те.

Я осторожно помогла ей выбраться из пальто и усадила за стол. Стейк «Диана» был для ее зубов все равно что железнодорожная шпала, поэтому я принялась сооружать омлет.

12

Сокращенно название данного справочника можно перевести как «Книга миссис Битон о домоводстве». Это подробный путеводитель по жизни в Викторианскую эпоху. В ней содержатся информация о моде, советы по уходу за детьми, сведения о сельском хозяйстве, ядах, управлении прислугой, науке, религии, промышленности, а также огромное количество рецептов (поэтому часто ее называют «Кулинарная книга миссис Битон»). На 1112 страницах содержится 900 рецептов, впоследствии издававшихся отдельно

– А теперь, ба, – произнесла я, разбивая яйца в миску, – расскажи-ка мне, что ты тут делаешь.

– Мне следует находиться здесь, чтобы напоминать тебе о вещах, которые ты можешь забыть, малышка Четверг.

– Например?

– Например о Лондэне. Моего мужа тоже устранили, и мне был очень нужен кто-то, способный помочь мне пройти через это. Посему я здесь – чтобы сделать то же самое для тебя.

– Я не собираюсь забывать его, ба!

– Да, – согласилась она немного странным тоном, – я здесь, чтобы позаботиться об этом.

– Это касательно «почему», – не отставала я, – но как насчет «каким образом»?

– В свое время мне тоже случалось работать на беллетрицию, – объяснила бабушка. – Давным-давно, правда, но это был всего лишь один из многих подрядов в моей жизни, и не самый странный, кстати.

– А какой самый? – спросила я, в глубине души понимая, что спрашивать не стоило.

– Ну, однажды я побывала богом-императором Вселенной, – ответила она тем же тоном, каким могла бы принять приглашение сходить на выставку, – и, скажу тебе, оставаться мужчиной двадцать четыре часа в сутки очень стрёмно.

– Да, – откликнулась я. – Мне тоже так кажется.

Спустя десять минут ибб накрыл на стол, и мы сели обедать. Пока бабушка посасывала свой омлет, я пыталась завязать беседу с иббом и оббом. Трудность заключалась в том, что ни один из них не обладал навыками светского общения, требуемыми для восприятия чего-либо, помимо голых фактов. Для затравки я рассказала слышанный от моего ТИПА-напарника Безотказэна анекдот про осьминога и волынки. Но когда я произнесла ключевую фразу, оба генерата тупо уставились на меня.

– Почему волынки были одеты в пижамы? – спросил ибб.

– Не в пижамы, – ответила я, – а в шотландские пледы. Просто осьминог принял одно за другое.

– Понимаю, – сказал обб, не понимая ничего. – А можно еще раз?

– Так, – решительно сказала я, – вы обретете личность, сдохнуть мне на этом месте.

– Сдохнуть? – переспросил ибб со всей серьезностью. – Почему ты должна сдохнуть?

Я глубоко задумалась. С чего-то же надо начинать. Я щелкнула пальцами.

– Сарказм, – сказала я. – Начнем с него.

Оба собеседника непонимающе смотрели на меня.

– Итак, – начала я, – сарказм тесно связан с иронией и предполагает двойственный взгляд: то, что говорится, диаметрально противоположно тому, что подразумевается. Например, если бы вы солгали мне, заявив, что не вы съели все анчоусы, оставленные мной в буфете, а на самом деле вы, то вы могли бы сказать: «Это не я», а я бы согласилась: «Конечно, не вы», подразумевая, что уверена в обратном, но в саркастической, или ироничной, манере.