Клан "Дятлов" или Робинзоны виртуала

Получив от Зигзага пару перьев, сделал ещё одну стрелу (как говорится, сто годов сто рублёв, богатеем будешь) и рванул спать, хотелось поскорее увидеть вторую серию.

С усмешкой глядя на вздымающиеся вдалеке клубы чёрного дыма, Остап Сулейман Берта Мария Бендер Бей подал сигнал к началу второй фазы боя. Над полем боя ещё раз прокатился душераздирающий вой баньши, и правда кому как не ему знать, сегодня будет много смертей. Уммра*Кей прошедший с Остапом сотни боев и давно научившийся не проявлять во время боя никаких чувств, в этот раз не выдержал. Голос его был похож на звук камнедробилки, низкий и скрежещущий.

– Маги мертвы, теперь у нас есть шанс. Тебе не обязательно умирать. Здесь. Сейчас.

Бендер Бей слез, с глухо порыкивающего маркариса. Они соединились лбами, и несколько долгих мгновений между ними продолжался безмолвный разговор.

– Ты знаешь, я должен. Двадцать лет мы готовились к этому, цена назначена и её придётся выплатить. Да маги мертвы, но если они (он указал на строящиеся ряды светлых) вернутся домой, скоро все станет как прежде, одно, два поколения и все начнётся по новой, их нужно остановить здесь и сейчас. Иди, теперь ответственность за наши народы ложится на тебя. – Вскочив в седло, он неторопливо порысил к своим воинам.

Уммра*Кей не в силах сойти с места, бросил всем кто остался на холме:

– Уходите сейчас же. Я догоню вас позже.

Бревно поднялось и упало вновь, сотрясая землю, дрожь дошла до основания гор и в воздух поднялись потревоженные хозяева этих гор. Виверн было всего с десяток, но они были настоящими и смогут отвлечь летунов на такое нужное, в данный момент, время. Тролли, сделав своё дело, заковыляли в противоположную от битвы сторону.

Остап Сулейман Берта Мария Бендер Бей шёл вдоль строя своих солдат, и на сердце у него становилось спокойно.

Старые, увечные, но не сломленные, все они знали, что к закату умрут, но в их глазах не было страха. Весь страх остался позади, их дети будут жить, их народ не умрёт. Осталось немного и можно будет отдохнуть.

Военачальник не стал ничего говорить. Он просто остановился впереди строя своих солдат и стал ждать приближающегося противника. С правой стороны от него материализовался старейшина вампиров, слева подполз суккуб.

– Повелитель мы на пределе, ещё 50 ударов сердца и мои помощники иссякнут.

– Этого достаточно, – и повернувшись к вампиру сказал: – Паладины. Ни одного не должно остаться на этом поле боя. На остальных не обращайте внимания. Большая их часть осталась на дне ямы, остальных должны уничтожить мы.

Сорок тысяч сверкающих на солнце воинов, с неудержимостью лавины надвигались на неровные ряды темных.

Осталось 150 шагов… 130…120.

Оглушительно заревел маркарис военачальника.

Земля перед строем тёмных вздыбилась, прорвалась, и на свет выбрались четыре горных великана. Наклонившись, они подняли с земли щиты, сделанные во весь их семиметровый рост, и которые были больше похожи на крепостные ворота, чем на обычный щит. Выдохшиеся суккубы скинули иллюзию, и перед сорока тысячным войском светлых осталась горстка в две сотни существ. Но, не смотря ни на что, те пошли в атаку.

Неповоротливый хирд остановился, уперев щиты в землю и выставив вперёд длинные копья. Людская конница пришла в движение, огибая противника и заходя в тыл, но до них было ещё очень далеко. По сравнению с растянувшимся на половину долины гномьим хирдом, кучка напавших была практически не заметна. Не останавливая своего бега, два средних великана упали на первые ряды гномов. Корзины, привязанные к их спинам, раскрылись, и из них, шипя и извиваясь, выпали разъярённые василиски. Прямо на глазах, ближайшие гномы и эльфы начали покрываться каменной коркой, застывая в самых причудливых позах.

Два других великана развернулись в стороны, прикрывая отряд с флангов. Отряд же, возглавляемый Бендер Беем пронёсся по образованному великанами мосту, как нож сквозь масло прошёл сквозь легко бронированных эльфов и, наконец-то, добрался до группы паладинов – главной цели своей вылазки. Вот за их спинами возник вампир, полоснул своими отравленными кинжалами, и снова исчез. А вот поднятая на меч горгулья, плюёт кислотой в прорезь забрала, ослепляя противника и прожигая даже сами кости. Вот два бывших соратника, вдруг превращаются в мерзких чудовищ и начинают атаковать своих, за что сразу же были зарублены своими товарищами. Заклинание спадает и на взрытой сапогами земле остаются лежать два тела светлых паладинов. Вот однорукий тролль, ударом дубины уменьшает рост очередного паладина впятеро и падает пронзённый сотней стрел. Вот последний живой великан, поднимает обеими руками щит, и как мухобойкой вбивает в землю попытавшуюся спастись группу светляков. А вот и сам Остап, превратившийся в смертельный вихрь, шинкует предпоследнего пала и останавливается напротив главы ордена паладинов. Тот готов к честной схватке, но сзади вновь появляется вампир и полосует его своими кинжалами и, кивнув, исчезает уже навсегда. Паладин падает на колени и выгибается от невыносимой боли. Один неуловимый шаг и Остап вбивает в его глазницы противовесы своих топоров.

– Извини, мне сейчас не до церемоний.

И разрывает его череп на части.

– Все, дело сделано.

Остап убрал топоры.

– Теперь я буду убивать вас этим, и он вытащил крохотный нож, с лезвием, длинной, не больше мизинца. Снял шлем и вдохнул полной грудью.

Из отряда эльфов вперёд вышел их предводитель, вооружённый двумя катанами.

– Почему вас так мало, где остальные твои воины! Отвечай, ты грязная тварь!

– Остальные? Ну, какая-то часть, сейчас доедает учеников ваших магов. Но большинство, подчистую вырезают столицы ваших государств, ведь все их защитники здесь.

Десяток стрел сорвалось с луков, и Остап Сулейман Берта Мария Бендер Бей упал. Его кровь, смешиваясь с кровью поверженных паладинов, начала светиться.

Плечи стоящего на возвышенности шамана поникли, он вытащил и стал бить в свой бубен. А в середине долины начал разгораться призрачный свет. Он все усиливался и стал растекаться по линиям. Начертанная от одной горной гряды до другой пентаграмма, начала наливаться кровавым светом, центр пентаграммы раскалился добела, и стал проваливаться расплавленными породами в глубины преисподней. Над провалом появилась гигантская призрачная фигура архидемона, упивающегося душами погибающих людей, гномов и эльфов. Все произошло так стремительно, что в живых остались только малая часть людей, которая не успела спуститься с перевала. А приплясывающий на вершине холма шаман, все бил и бил в свой бубен.

Что за хрень? Это был первый вопрос, который возник в моей голове после пробуждения. Если нам показывали эти сны, чтобы донести какую-то информацию, то у них не очень получилось. Вопросов возникло больше, чем пришло ответов.

Понятно, что мне показали момент гибели Остапа. Мне-то казалось, что его спящим, зарезала какая-нибудь жрица любви, или на него наступил мастодонт, или он задохнулся под кучей убитых им врагов. Почему он сдался? Для чего вообще нужна была атака, если все равно шаман активизировал пентаграмму, которая всех убила. Откуда вообще она взялась, её явно чертили не один год. И так можно продолжать до наступления японской пасхи. У Остапа, что ли порасспросить? А оно мне вообще надо? Меня зомби ждут, не дождутся, устали уже по кладбищу слоняться, а упокоить их не кому.