Клан Мёртвого Кота (Dead Cat's Clan)

Можно напиться, благо на пиво хватало. Можно накраситься и нырнуть в разноцветный мир ночной дискотеки, чтобы после неё впервые проснуться в чужой квартире и, вжав голову в плечи, возвращаться домой, навстречу первому грандиозному скандалу. Словом, можно совершить чёртову тучу необратимых поступков, чтобы в их числе самый первый скукожился и затерялся на фоне более ужасных. Но только чувствовала Ириска, что не поможет ей это, не поможет.

С такими невесёлыми мыслями она плелась домой.

Чуть впереди вдоль забора кралась песчаная кошка. Миниатюрная рыжуха с чёрными отливами ничем не отличалась от дворовых котят. Но, оказавшись на песке, котёнок вмиг превратился в затаившегося хищника. Змеиная голова ящерицы высунулась из-за обломка ветки. Две чёрных бусины даже не успели заметить опасность. Молниеносный прыжок, и судорожно вьющееся тельце оказалось прижато к земле когтистой лапой. Морда, в глазах которой вспыхнул холодный огонь беспощадности, клыкастой пастью принялась рвать добычу. Вдруг кошка замерла и медленно-медленно подняла голову. Взгляд встретился с Ириской. Взгляд торжествовал. Взгляд говорил: "Ну, а ты бы так смогла?"

Но Ириска тут же забыла о кошке. Взглянув на скамейку, Ириска забыла обо всём.

Рауль сидел, положив голень левой ноги на правое колено, а указательным пальцем разминал костяшку. В который уже раз Ириска подивилась его чистеньким "Найкам". Даже подошва была нетронутой осенней непогодой, словно кроссовки только что купили или обработали изрядной порцией химии. Рауль окинул Ириску равнодушным взглядом, каким проскальзывал по десяткам и сотням спешащих мимо людей. И в самом деле, что он мог сказать Ириске теперь? Вопрос про Чёрную Розу дважды не задают.

Впрочем…

Впрочем, всё ведь уже позади. Три кошачьих министра перебрались в небытиё. Но Панцирная Кошка ещё не вышла на тропу войны. Может, всё ещё поправимо. Может смерть котёнка затенится Ирискиным подвигом. Ведь она же убивала не для себя? Не для себя! Котёнок умер во благо всего человечества! И не Ириска виновата в его смерти! Совсем не Ириска! А Панцирная Кошка, назначившая несмышлёныша третьим министром. Не Ириска выбрала котёнку короткую жизнь. Да не будь Ириски, котёнка прикончил бы кто-то ещё. Смерть котёнка была неизбежной, и никакой Ирискиной вины тут нет.

Девочке заметно полегчало.

— Вернулась? Отлично! — два слова прозвучали без всякой паузы, куда бы мог вклиниться Ирискин ответ.

Вернулась? А разве нет? Ведь могла и пройти мимо, обидевшись на равнодушный взгляд. Но нет же, остановилась почему-то. Значит, вернулась.

Ириска несмело улыбнулась и решительно опустилась на скамейку, сохраняя разумное расстояние между собой и Раулем, чьи пальцы беспечно барабанили по исписанным доскам.

— А мне всего шестнадцать, а я уже ТАКАЯ! — выкрикнул блёклый голосок из колонки ближайшей студии звукозаписи.

Рауль презрительно зыркнул, и музыка с треском заткнулась, словно динамик мог лопнуть от одного гневного взгляда.

— Человеческая жизнь заметно сокращается, — бесстрастно заметил Рауль.

— Увеличивается! — заспорила Ириска, обрадовавшись, что никто не собирается возвращаться к разговору о вчерашнем. — Везде так говорят.

— Если девочке шестнадцать, а она уже ТАКАЯ, то жизнь её позади, — дёрнулась верхняя губа Рауля. — По улицам бродят уставшие люди с мёртвыми глазами. Они не ложатся на кладбище, потому что угодили в колесо, которое не выпускает. Но реально человек умирает гораздо раньше.

— А на Пятом Переулке? — Ириска не смогла удержаться.

— Разве Чёрная Роза похожа на кого-нибудь из них? — Рауль усмехнулся и обвёл широким жестом пролетавших мимо представителей развитой цивилизации.

Нет. Никто из них ни чуточки не напоминал Чёрную Розу. Никто из них не мог стать Чёрной Розой, потому что Чёрная Роза — это Ириска в том будущем, которое она заслужила. Ириске стало легко и радостно. Вырасти у неё сейчас крылья, воспарила бы она к небесам светлым ангелом.

— Но до Пятого Переулка надо ещё добраться, — голос Рауля посуровел. — Путь преграждает Панцирная Кошка и третий министр, в тени которого она прячется.

— Стоп! — Ириска вскочила и бумерангом склонилась над безмятежным Раулем. — Но ведь я… я… Но ведь третий министр мёртв?

— Почему ты решила, что третий министр мёртв?

— Ты сам сказал!!!

— Я? Не может такого быть!

— Ты сказал, что я должна сама уничтожить чёрного котёнка…

— Совершенно верно.

— …Потому что он и есть третий министр!

— Учись слушать, девочка, ЭТОГО я тебе не говорил.

— Но…

— Я уже не раз замечал, что ты рисуешь картинку и веришь в неё, додумываешь события и поступки других людей. А реальная жизнь остаётся побоку. Жёсткое наказание ждёт тех, кто подменяет реальность картинкой. Ты проговариваешь фразы за людей из картинки, а потом обижаешься, что они не прозвучали. Ты обязала сказать волшебные слова, не известив о них никого. Чего же удивляться, когда реальные люди говорят совсем иное или отмалчиваются. Когда они совершают не те поступки, которые ты им придумала.

Всё! Счастья как не бывало. Тяжёлая депрессуха радостно вертелась поблизости, забираясь на хрупкие Ирискины плечи. Единственный человек, способный понять и утешить, наотрез отказывался понимать, а вместо этого жестоко давил, как придавливают знойной летней ночью зудящего комара.

— Но тогда… Зачем мне было убивать?

— Проверка лояльности и тренировка. Кто там сказал из ваших: "Тяжело в учении, легко в бою"?

— При чём тут это? — распалилась Ириска.

Этот парень ответит на все вопросы. Прямо сейчас! И не только на вопросы. Кто-то должен заплатить за пару бессонных Ирискиных ночей.

— Остынь, — устало сказал Рауль. — Смерть последнего министра — исключительно твоё дело. Второго шанса не будет. Панцирная Кошка немедленно растерзает любого, на кого укажет потревоженный и неубитый министр. Я должен быть твёрдо уверен, что ты не облажаешься. Теперь я уверен. Если ты сумела изничтожить котёнка, весь вид которого вызывал жалость и сочувствие, то мяуканье взрослого кота тебя не остановит.

Ириска уже не слушала. Она уходила прочь. Она не желала оставаться с субъектом, отправившим на тот свет безвинного котёнка просто так, для тренировки. Отправившим её, Ирискиными, руками. Мир держался на обмане, держится и будет держаться. Даже великие идеи разъедаются ложью, как цветущее яблоко пожирает изнутри противный червячище.

— Метко, метко, метко судьба стреляет редко, редко, редко. Не попадает… — грустно падали звуки с верхних этажей. — Детка, детка, детка…

— Я не твоя кокетка, — песню пришлось оборвать неправильно, словно это могло хоть чем-то помочь.

Девочка гуляла по городу до глубокой ночи. Неясными тенями мелькали мимо прохожие. Загорались и погасали окна. Трещала неоновая реклама. Мерцали в недостижимой глубине неба неяркие звёзды, а уличные фонари укутывали Ириску холодным сиянием.

В двадцать два сорок три Ириска поклялась никогда больше не вспоминать о Пятом Переулке.