Клан – моё государство 2.

– Теперь ты убедилась?

– Да, но бумаги всё равно подниму.

– Сделай милость. Мне даже интересно, каким ходом он провёл твоего отца.

– Вильям! Ты шутишь! Мой отец был честнейшим человеком.

– Кери, не тешь себя иллюзиями.

– Ты обвиняешь в чём-то отца?

– Нет, Кери, но я знаю Александра. Если и было что-то не так в той сделке, то не с его стороны.

– Давай не будем сейчас выяснять, а то испортим вечер друг другу. Я всё проверю, и мы поговорим,- предложила Кери.

– Согласен, дорогая,- Вильям поцеловал Кери в щёку,- но помни, только Александр может помочь сломить отрицательное отношение моей семьи к нашему браку.

– Даю тебе слово, что сделаю всё чисто. Возможно, ты прав и у моего отца мог возникнуть соблазн,- Кери знала, что отец позволял себе мелкие махинации, но участия в крупных афёрах, избегал. Это было не по его правилам.

Глава 5

На следующий день Сашка поехал к Ламбергу, с которым он не виделся пять лет. Мирские заботы Семёна Ивановича не интересовали, он делал науку, колдуя над колбами и сепараторами. Встретил Сашку спокойно.

– Чем порадуешь, Иванович?- спросил Сашка, плюхнувшись в кресло.

– По твоему минералу отработали технологию извлечения. На месте добычи будем делать превосходный концентрат, а доводить придётся тут, в Европе. Это единственное, чем могу порадовать.

– Геннадий Фёдорович Курский был у вас?

– Отпаивали через каждый час. Ты, Александр, имеешь удивительное качество – нюх. Теоретические разработки Геннадия Фёдоровича – ценнейшая вещь. Ведь то, что мыслят в закрытых НИИ от наших глаз скрыто. Монстрик наш рухнул неожиданно негаданно, ты знаешь об этом. Я хвастанул тебе и вот результат,- Иванович хмыкнул что-то себе под нос.

– Разве это рухнуло? Коротко живущий монстрик это тоже этап.

– Для тебя может быть, а для меня нет. Опозорился малость. Хорошо, что мы не стали делать из него детали на спутник, пропали бы огромные деньги, и я себе этого бы не простил.

– Дело совсем затормозилось?

– Нет, конечно. Ищем по всем направлениям стабильное звено. Ошибки, что допустили, исправляем, вывели попутно ряд новых материалов интересных. Вообще-то получилась бесконечность и в ней методом проб и ошибок идти нельзя – взлетим на воздух. Опасность разложиться на атомы более чем реальная.

– Вы рискуете больше всех тут.

– Александр, твой риск для меня более страшен, чем мой для меня. Мой враг невидим и не различает, кто перед ним, главное не ошибаться в прогнозах и потом, он не обладает разумом. Твой с мозгами, изворотливый, его надо держать на дистанции и при этом не выпускать из вида. Для меня самое страшное это рост расходов. Это ужасно. Я даю запрос можно ли такую сумму, а мне ответ всегда приходит один и тот же: да. Если с вами что-то случится, а вы это финансы, которые я бессовестно просераю, я буду сидеть, как последний нищий попрошайка. Без науки мне не жить.

– За это ты, Иванович, не беспокойся. Чтобы со мной не произошло, деньги на науку сыщутся.

– Я не бизнесмен, пойми, Александр, я – учёный, но расходы огромные,- Иванович покачал головой.

– Проблема финансирования будет решаться нами всегда.

– Всё равно меня это волнует. Ведь я знаю, что вы рискуете там все ради моих дурацких исследований.

– Риск уменьшился теперь намного, но страховаться придётся созданием новейших производств по выпуску материалов не имеющих аналогов. Собственно, я и приехал для этого. Надо подготовить что-то хитрое и создать две-три монополии. Плохое мировое положение описывать не буду, но где-то в период между 1999-2001 годами будет жуткий кризис мировой экономики, который нам надо преодолеть с наименьшими потерями. Вы должны подготовить технологии, мы осуществим строительство, желательно с расчётом на перспективу и очень гибкое.

– По каким направлениям подготовить?- Ламберг защёлкал клавишами, выводя данные на дисплей компьютера.

– Лекарство, полимеры, удобрения, химические составы,- перечислил Сашка.

– Александр,- Иванович просмотрел бегущие строки.- Это мы сделаем. Сколько есть у нас времени? Дело в том, что наработки имеются значительные, но надо довести до поточного производства.

– Примерно год. Скажем так, два надёжных вида продукции.

– Подготовим,- Ламберг утвердительно кивнул.- Александр, как помочь Геннадию Фёдоровичу? Фонд может какой-то организовать?

– Он мощный мужик?

– Да! С прекрасно поставленным видением, по части теории его сила очевидна и он ушёл даже дальше меня. В практике слабоват, да и там, в Союзе негде и не на чем было работать.

– Я его о профиле особо не расспрашивал, над чем он работает в теории?

– Сверхмолекуляры, атомы и их взаимодействия…

– Ваша тема?

– Нет, но в одной полосе.

– Вы в Союзе знакомы не были?

– Его имя не всплывало, не публиковал ни одной работы. Пустота. Я в прошлый раз тебе не говорил, но вот сейчас скажу… Нет, не буду, а то опять удача отвернётся.

– Иванович, ты без терминологии высших материй.

– Он предложил новую технологию сборки веществ из атомов. Когда-то я в этой области пытался идти, а потом бросил из-за отсутствия необходимых технических средств.

– Впервые слышу о таких вещах,- признался Сашка.

– Это когда берутся атомы по отдельности и строится некая модель.

– Постой, Иванович! Как берутся?

– Долго объяснять это. Всё держится, любое вещество на связях между атомами. Конечно, электроны играют определённую роль, но основные направления воздействий всё-таки идут через связи атомов. Вот берутся отдельные атомы и собирается вещество, которого нет в природе. В теории есть, а у нас пока нету таких. Это абсолютно новый подход в науке и я даже не знаю, к чему его отнести: к химии ли, физике или просто механике. Ведь там, простое механическое воздействие, только очень тонкое.

– Собрать сверхтяжёлые элементы можно?

– Теоретически, да. Пока во всяком случае, но до практической сборки ещё очень далеко. Простейшие фигуры собираем.

– Малая энергетика при большой физической мощи,- определил Сашка, достал сигареты. Ламберг подвинул ему пепельницу.

– Скупо, но точно. Расшифровывать не будем. Вернёмся к Геннадию Фёдоровичу. Он ученик Рыбкина, а тот был голова светлейшая. Тема и разработки практические в этой области были свёрнуты после смерти академика, но Курский, как уважавший себя и работу учителя человек, продолжал идти в нужном направлении. И поскольку реально заниматься этим было нельзя, он стал делать теорию. Уму Рыбкина принадлежала теория, названная когда-то "теорией муравья". Слышал?

– Нет,- Сашка замотал головой.

– Вот твои слова: "Малая энергетика при большой физической мощи" и есть главный термин этой теории. Я, кроме разработки высокомолекулярных полимеров, занимался ещё, и тоже в теории, муравьишками. Мы с Геннадием случайно как-то вышли на эту тему и сравнили наши разработки. Полная совместимость. Александр, это не имеет никакого отношения к сделанному в науке мной и им. Это касается химико-энергетических процессов в организме человека, которые, до сих пор, толком не изучены.