Клан – моё государство 4

– Прочту обязательно. Бутырцев человек нормальный. Это я тебе говорю впрок. У нас самоубийц почему-то принято считать идиотами. Враньё. Вот его окружавшие столько лет – психи. И это факт. Чтоб мне теперь не пытались доказывать, но Пуго был нормальным и Ахромеев тоже. Главная причина самоубийств такого рода – совесть. Вот у нынешних её нет, потому среди них никто на себя рук не наложит. Вспомни академика Легасова? Уж на что он-то к Чернобылю не имел отношения никакого, а совесть в нём сработала. Это Александров с компанией должны были пулю себе в башку, а нет совести и спроса нет. Безвинный в могиле, виновные по дачам расселись.

– Значит, он что-то узнал такое, что его совесть вынести не смогла. Так?

– Так, так, так! Пошли чай пить,- отец направился на кухню, там уже свистел чайник.

– Пошли.

– Ты семьёй не обзавёлся, часом?

– Нет.

– И правильно. Не спеши. Мужику надо жениться как можно позже.

– По выходу на пенсию?

– А что ты думаешь?!! Вот именно тогда. Во всяком случае, после сорока пяти. Если раньше – плохо.

– До такого возраста не всякий доживает, так же как не всякая птица до середины Днепра.

– И это прекрасно! Сирот будет меньше. Видел сколько по вокзалам деток с матерями пьянчужками?

– Видел.

– Вот,- отец стал наливать чай в кружки.- Значит, говоришь, твоя леди по этой смерти чуток всполошилась?

– Да.

– Слишком они своим машинам доверяют. Любят страсть как командные игры. Они его просчитать не смогут.

– Ну, положим, Лизка врачиху отыщет как пить дать. А не сможет – тогда они не у дел.

– Она совсем старая кошелка или ещё двигается?

– Шестьдесят лет, но бодрая.

– Пей, а то остынет,- предложил отец.- Ты опять к себе в Симбирск?

– Прижился я там, па! Кедры возле окон редакции и шишки падают так, что иногда бьют нам стёкла. Красиво. Приехал бы.

– Дорога не близкая, стар я стал, но погляжу. Ты пойти собираешься в одиночку?

– Нет. Один я тут не пролезу. Предполагаю, что кто-то обязан появиться в этом пасьянсе. Вот его и возьму, коль согласится.

– Логично. Умный в таком деле должен появиться. Действуй. Я тебя благословляю.

– Спасибо, па!

Глава 14

Скандалы возникают и… рассасываются. Смерть Бутырцева отгремела на страницах прессы бурно и в начале июля всё стихло. И результатом стала мраморная плита на могиле, заменившая крест из железных труб. Поговаривали, что президент Ельцин снизошел.

Начальник ФСБ встретился со своим человеком, и тот передал ему кассету с записью разговора, очень короткого и насыщенного бранью.

– Я из газеты "Известия".

– Здороваться не учили?

– Извините, здравствуйте.

– Корреспондентка?

– Да, вот удостоверение, если не верите.

– Ты мне ещё им глаза выткни! Размахалась, дура.

– Сама дура.

– Я?

– Ну не я же.

– Слушай, писанная ты моя красавица, вали отсель по добру по здорову, а то я тебя в миг изуродую. Хоть, вижу, мне не особо придётся стараться.

– Что за обращение?!!!

– Это ты ко мне обратилась, а не я. Пшла вон!

– Я вам хорошо заплачу, если ответите на вопросы.

– Сунь свои зелёные себе в п… и двигай.

– Я много заплачу.

– А войдут?

– Вы хамка!

– И ещё какая?!! Пятьдесят лет с психами. Могу и тебя подлечить, но бесплатно.

– Вот гавнючка, а?! Я ж тебя урою, карга старая.

– Что старая – верно, но не уродка. Разницу чувствуешь?

– Ладно. Хватит оскорблений. Давайте поговорим серьёзно. Я к вам по очень важному делу. У вас лечился…

– Важные дела у прокурора. У пенсионерки дело одно – с голода не сдохнуть.

– Вот и подправите свои финансы. Сто долларов даю.

– Мне хоть миллион. Эти поганые доллары сто лет мне не нужны.

– Двести.

– Ты что, на рынке, торговлю мне тут открыла.

– Назовите свою цену.

– Тыщу давай.

– Держите, можете не пересчитывать.

– Что тебе?

– Бутырцев у вас лечился?

– Не знаю такого.

– Бутырцев Пётр Егорович…

– Впервые слышу.

– Этого не может быть!!!

– Всё, иди,- слышно как хлопает закрываемая дверь.

– Деньги верни, сука.

Дальше второй голос глухо.

– Сама сука. Нет, ты не сука, кто на такую позарится.

– Ну, блядь!!

– Тебе ею не быть. В рот дать и то побрезгуют.

– Ну, тварюка! Открой дверь. Я тебе глаза выцарапаю.

Щёлкает замок и второй голос слышен хорошо.

– Ах ты, ведьма,- слышно удары, идёт драка.- Я тебе сейчас все кости переломаю, дешевка московская…

На этом запись оборвалась.

– Чем закончилось?- спросил начальник ФСБ.

– Соседи разняли.

– Деньги вернула?

– Да где там! Участковый три часа уговаривал, но она не отдала.

– Кто корреспондент?

– Елизавета Петровна Чайкина.

– Вот та мымрочка?!

– Она самая.

– Больше никто не приходил?

– Нет.

– Кто кого отдубасил?

– Досталось обеим поровну. Примерно.

– Заявления?

– Ни одна из сторон не подала.

– Нагрела, значит, старушка девицу.

– Точно.

– Ещё что выяснил?

– У Бутырцева половых связей не было.

– Где узнал?

– Нашёл его кореша по юности. Бутырцев на соревнованиях по мотокроссу врезался в ствол дерева. Ударился головой. Сотрясение мозга средней тяжести. И ещё стукнулся пенисом о руль. Результат – полный импотент, без шансов на выздоровление.

– Друг где?

– Отбывает седьмой срок.

– Вот те раз!!!

– Это он свёл Бутырцева с врачихой. У него первая судимость – ограбление с применением насилия. Год его мытарили в психиатрической. При отправке в лагерь сбежал. Тогда-то они с Бутырцевым и свиделись последний раз.

– Хорошо дружили, раз он такое другу доверил.

– Не разлей вода.

– Как Чайкина на врачиху вышла?

– Не выяснял. Но не через него. Он клятву дал.

– Сдержит?

– У него открытая форма туберкулёза. Я договорился с администрацией, чтоб его подлечили без отправки в тублечебницу. Сдохнет там.