Клан – моё Государство 5

– У-гу-гу!!!

– Вот тебе и гу-гу! Этот Левко не случайно мне дал совет побеспокоиться о своём здоровье. Они, видимо, знают точно об отсутствии приборов для считывания. Скажи мне, кто они в нашем разделении труда?

– Иванович! На них есть много информации и в то же время ноль.

– Кровь за ними есть?

– По всему миру. С развалом Союза мы утратили многие внешние источники и теперь данных, что они продолжают лить кровь нет. Это не значит – перестали. А по России могу сказать определённо. С 1991 года за ними ничего не числится. Ты, стало быть, решил больше не прятаться?

– А какой смысл?

– Это верно. В "баррикаде" был такой Пятыгин.

– К чему ты?

– Выслушай!

– Извини.

– На днях я встречался с их руководителем. Пятыгин был непонятным образом осведомлен о присутствии в стране некой структуры, в которой родился Хранитель. Во всей твоей психофизиологии есть что-то подпадающее под это название?

– А!? Вот ты о чём! Есть. Необъяснимые это вещи. Несопоставимые. Само понятие Хранитель предполагает полное неучастие. С точки зрения религиозной – это некий лидер-глава, духовный пророк, по замыслам которого подручные что-то делают. Сам он не имеет права в чём-то присутствовать.

– Так не на пустом же месте он взялся!??

– Не на пустом. И, конечно, где-то жил, и что-то там делал, но…

– Но на реальные действия такие не ходят,- перебил начальник контрразведки Серова.

– Реальность приземляет. Это вор в законе может быть в прошлом карманником или домушником, но вор в законе никогда не превзойдет себя. Ему не прыгнуть выше планки. Для того чтобы прыгать, нужен полёт мысли ничем не обремененный, не зажатый обязанностями и ответственностью.

– Я вижу, что они и там преуспели. Придумали ему чистенькую легенду, потому что его личное участие в делах не подлежит публикации. Даже если на него всплывут какие-то данные, сразу кто-то из них возьмёт всё на себя. Логично?

– В твоих рассуждениях есть логика, но она однобокая. Коль некто обладает такими сверхспособностями, то абсолютно всё равно, кем он был в прошлом. Пусть даже наемным убийцей. Тут не играет.

– Думаешь, что способности накрывают содеянное?

– А это зависит от того, на что человек претендует. На пост президента страны с таким прошлым не влезть, однако, по обстоятельствам и ситуации – можно. Не сбрасывай со счёта военные перевороты.

– К власти, судя по информации, ни у кого из них тяги нет. Все с кем я по этому поводу говорил, склонны считать, что эта группа людей аполитична и есть в стране главной. Именно им приписывают организацию "поезда". О нём все говорят как о факте свершившемся, но билетов на него никто не продаёт. Иванович, "поезд" – не военный переворот. В лучшем случае это передел мира. Хочется верить на упорядочение процессов вхождения стран в нормальные отношения на определённых условиях. О чём тебе это говорит?

– О претензиях на мировое господство.

– А можно на него претендовать, если ты – никто?

– Сложно. При ряде условий варианты есть. При наличии огромной степени влияния в разведках стран мира на такое можно рассчитывать. Тогда "поезд"- явь.

– И это чётко согласуется с тем, что могут их люди с точки зрения мозга. Так ведь?

– Всё это за гранью понимания. Всё по воде вилами писано,- Серов стал ходить по кабинету.- На использовании таких вещей могут элементарно купить.

– А прикрывать чем? Расстрелами.

– В истории было много и таких вещей. Гильотины, виселицы, костры, распятия.

– Так куда ты… или нет, к какой мысли ты меня подводишь?

– К простой.

– Хочешь уйти?

– Этого мне не дано. Грохнут же меня. На моей совести провал нескольких агентур. С таким багажом я вне системы не жилец. Плохой я еврей. Иуда.

– Не кости себя. Война есть война. То, что ты еврей, не обязывает тебя следовать в фарватере чьих-то государственных интересов. Ты прежде гражданин России, а уже потом еврей.

– Еврей еврея предавать не имеет права.

– Брось, Иванович!! Не мути. История вашего народа такова, что высказанное тобой правило никто никогда не соблюдал, но все делают вид, что свято тому принципу следуют. Тебя волнуют эти проблемы?

– Они мне не пустой звук. У меня нет документа, что я еврей. Всё что у меня осталось от моего прошлого происхождения – маленькая звездочка Давида, с которой я попал в госпиталь. Не думаю, что меня подкинули мать с отцом. Скорее это были простые люди, спасшие мне жизнь, рискуя собственной. Только не думай, что во мне играет кровь предков. Есть у меня желание. Чтобы на евреев в мире не обращали внимания и оставили их в покое.

– Переписать прошлое, Иванович, ещё никому не удалось.

– Это правда. Но мне кажется, что должны быть какие-то механизмы, с помощью которых можно с нивелировать негативное отношение мирового сообщества к евреям. Я, собственно, потому и стал копаться в себе. В себе я искал эти причины и эти механизмы. Понимаешь?

– Что мне для тебя сейчас сделать?

– Дай мне разрешение на контакт с Рыбкиным. У него есть прямой выход на этого Левко, а тот – на их главаря.

– Тебе отказать не могу. Действуй. Только сильно не спеши. С этим главарем многие хотели встретиться, многие хотели заплатить за его голову миллиарды, но у него удивительное качество. Он с теми, кто его страстно желает видеть, не встречается, но контактирует с теми лишь, кто необходим ему. Не дал он себя подловить. А кто ему нужен? Не думаю, что Иван Рыбкин с ним лично встречался.

– На это и я не особо надеюсь. Но с любой точки зрения мои способности не прошли мимо их внимания, и это даёт мне основание всё-таки кое кого опередить.

– Не опереди самого себя,- предупредил начальник контрразведки внешней разведки России,- а то не успеешь открыть рот, как станешь совсем мёртвым, и никому не нужным.

Глава 11

Серов Юрий Иванович, он же Левит Ефим Абрамович, приехал в офис компании "Крестовский-Хаят" через несколько дней после разговора с начальником контрразведки внешней разведки Российской Федерации. Приехал для встречи с Иваном Рыбкиным, точно зная, что тот есть на месте. Охрана попросила его подождать несколько минут в кабинете рядом с холлом. За ним пришёл сопровождающий и повёл его по лестнице на второй этаж. Ни у кого из встреченных тут лиц Серов не обнаружил кодов. Возле одного из кабинетов стоял мужчина, опираясь на костыли.

– Здравствуйте!- поздоровался он с Серовым.- Рыбкин занят, я его помощник. Позволю себе вас занять разговором, чтобы вы не скучали. Проходите,- предложил он и освободил вход в комнату.

Серов вошёл и сразу отметил присутствие в кабинете инвалидного кресла.

– Может вам удобней в кресле?- спросил Серов у мужчины, когда они остались вдвоём.

– Врачи советуют бороться с самим собой. Это очень тяжело и больно. Я десять лет был чистым спинальником, но операция сделанная пять лет назад оказалась удачной и теперь надо учиться ходить, чтобы восстановить все необходимые функции нервных окончаний.

– У вас была травма позвоночника?

– Ранение. Разрывная пуля не оставила от шестого позвонка ничего, всё там разворотило,- мужчина медленно опустился на диван.- Как мне вас называть?

– Юрий Иванович Серов.

– Владимир Георгиевич Ронд,- произнёс мужчина, что заставило Серова резко обернуться в его сторону и пристально взглянуть на этого инвалида.

– Теперь вы меня вряд ли узнаете. Не сомневайтесь. Это не подвох. Мне сделали несколько пластических операций, когда выяснилось, что судьба даровала мне жизнь и могила не светит. Вы должны меня помнить. Вы учили нас основам психологии в разведшколе.