Клара
Шрифт:
Выкуривая каждую сигарету, она представляла себя в каком-то музыкальном клипе, примерно тоже самое чувствовала и опустошая стаканы. Каждый раз с утра, когда голову разрывало похмелье она даже немного радовалась, что, хотя бы так принадлежит к миру крутых людей из крутых клипов и крутых фильмов с сериалами, ведь не раз бывало, что она смотрела сериал, название которого уже вылетело из головы, там человек, который якобы писатель, постоянно пил, менял сигареты во рту и женщин. «Вот это круто» — вертелось в голове у восемнадцатилетней Клары. В интернете появляется фильм с музыкантами, которые нравятся Кларе, например, о их закулисной жизни, самое большое наслаждение она получала от того, что в кадре постоянно стоит сигаретный дым, а музыканты до концертов, после, да
Однако ни сейчас, ни тем более тогда она не могла понять, что раз она ищет счастья в копировании чужого поведения опять и опять, и становится всё несчастней, то возможно, поведение подобных людей копировать не стоит. Зато сейчас она себе в очередной раз повторила: «В детстве я была счастливее всего, а тогда я не пила и не курила».
После того как Клара изменила образ жизни, то неизбежно стало возвращаться то, что раньше преследовало её всегда, когда она переставала пить на более-менее длительный промежуток времени, а именно искаженные и ужасающие иллюзии, которые уродовали лица людей на самый различный манер. Такое её уже давно не пугало и почти стало фоном как городской шум или слабый ветерок. Однако если раньше она хоть и видела подобное постоянно, то это был один человек в толпе, а второго надо было поискать, теперь же в поле зрения всегда находились несколько масок, а каждый следующий день их будто становилось чуть больше. Чтобы не испытывать страха и не падать духом Клара пользовалась своей любимой техникой по убеждению себя в том, что ей всегда всё только кажется. Да и врач вот недавно подтверждал, что возможно это развивается шизофрения. «Если станет совсем страшно — пойду лечиться», — сказала она сама себе в очередное утро в автобусе, едущем до работы.
Масок неумолимо становилось всё больше, а их уродства были всё более изощренными, если раньше кожа меняла цвет на какой-нибудь бордовый, фиолетовый или что-нибудь из зелёной и коричневой гаммы, истончались зубы, краснели белки глаз, то теперь к этому добавились запахи, занимавшие не один метр вокруг того, кто их источал. Напоминали они смесь водочных паров, дерьма, гниения плоти, так ещё и на лицах стало появляться что-то подобное на плесень, в уголках глаз и губ, на лысинах мужчин, да и женщин тоже, потому что их волосы сильно редели. Поручни в транспорте вечно были замызганы следами крови и гноя, сочащегося из ранок и трофических язв, а ногти неизменно уничтожены грибком. Холода ещё не наступили, а Клара уже ездила в перчатках и совершенно не понимала, как кто-то берётся за это голыми руками, но потом напоминала себе, что «этого» не существует нигде кроме её воображения. Однако хоть всё было не по-настоящему, настроение портилось очень даже взаправду.
Однажды Иван заметил то ли растерянность, то ли грусть своей сотрудницы и спросил:
— Клара, у тебя как со здоровьем? А то ты какая-то кислая.
— Да нормально вроде, — не особо желая говорить ответила та.
— Ну смотри, если что, то я тебя отпущу.
— Так я же сегодня до конца.
— Это ничего страшного, — махнул Иван рукой, — скоро уже зарплата, не грусти. — улыбнулся он.
— Да что эта зарплата, только дали, а её уже не хватает, жалко конечно, что мы не родились в нормальной стране, таких проблем бы не было.
Иван издал какой-то странный звук, что-то среднее между кашляньем и хрюканьем.
— Не бывает нормальных стран, а там, где ты думаешь нормально, продавцы живут так же, как и мы, хоть и денег у них больше. Относительно. — Доброе выражение лица не покидало заведующего.
— Ага, — поняв, что разговор идёт куда-то не туда
Клара попыталась его закончить, но как-то неумело, — страшный запад загнивает и портит наш воздух, если бы не они — жили бы мы уже, не тужили.— Ну сами молодцы конечно, да, но я и не о том, что есть какой-то абстрактный запад. Есть капиталюги, которые во всех странах мучают кого могут, в том числе и в своей, это если без подробностей.
— Зачем? — Клара хоть и не специально, но довольно-таки саркастично смотрела на своего начальника, думая, что он несёт какую-то чушь.
— Затем, чтобы нормально жить, а такие как ты жрали в коморке без окон и акции выискивали, а то без акций не хватит денег до следующей зарплаты. Ну это уже побочный эффект конечно.
Клара пожала плечами.
— «Капитал» даже я не понимаю, честно, но вот, например, «Здоровое Общество», ты почитай, — посоветовал ей Иван, — ты ж умная, ты должна такое знать.
— Обязательно, — ответила Клара и вернулась к работе, чтобы хотя бы так перестать поддерживать это стариковское брюзжание.
Но вечером всё же скачала посоветованную книжку на телефон, до тех пор, пока от усталости не начали слипаться глаза было даже интересно.
Правда на следующее утро всё улетучилось из головы. Ещё и вздремнулось в автобусе, чем сбило все настройки Клариного организма на сегодняшний день. Она опять ходила с грустным видом, чем спровоцировала Ивана снова заговорить с ней.
— Мы конечно с тобой не друзья, но можешь рассказать, что у тебя происходит?
— Да всё нормально, — стала отмахиваться Клара, — это я так.
— Тебя может тянет выпить или курнуть? — спокойно спросил Иван.
— А откуда вы знаете, что я не пила вчера, например?
— Видно по тебе, — всё так же невозмутимо отвечал он.
— В каком смысле видно? — уже немного заволновалась Клара.
— В таком, что лицо другое.
— Что вы имеете ввиду?
— Что рожа у тебя очень страшная становится и даже мерзкая и проходит это не сразу. — Ответил Иван так, что будто и сам пожалел, что начал.
Клара стояла, потеряв дар речи от того, что кто-то это видит тоже, однако потом одёрнула себя и сказала, что она просто всё неправильно трактует, да и видя, что Иван застеснялся, тоже решила не продолжать разговор.
— Я не имел ввиду, что ты страшная, если что, это у меня есть некоторая непереносимость пьяных просто.
— Из-за чего? — из вежливости спросила Клара.
— Не могу тебе так точно сказать, и кстати, Клара, можешь со мной говорить на «ты», раньше-то особо не приходилось много общаться, поэтому я не находил повода тебе предложить такое.
— Хорошо, только мне непривычно немного, — ответила она, а внутри как будто наступила весна, от чего именно Клара ещё не могла осознать.
— Ничего страшного, — чуть ли не любимая фраза начальника.
И они ещё беседовали время от времени в течение всего дня.
На эти выходные Клара уходила с необъяснимым воодушевлением. Лишь парой фраз перекинулась с Иваном, а уже казалось так, что у неё чуть ли не новый друг появился, который и абсолютно не пьёт, и практически ненавидит тех, кто любит приложиться к бутылке, потому что то, как он на неё смотрел пару месяцев назад ещё очень даже свежо в памяти. Даже ещё более помрачневший мир и ещё большее количество страшных масок не смогли сегодня уменьшить это поднятие духа. Теперь Клара ждала, когда закончатся выходные, чтобы поговорить с начальником о чём-нибудь. Ненависти к пьяным она конечно не испытывает, но похоже это первый человек, который видел смысл с ней общаться без спиртного.
«Зачем я верила во всякую фигню, придумывала какую-то чушь о том, как хочу жить, если похоже, что так никогда и не хотела» — думала она, глядя в окно автобуса, через которое из-за включенного в салоне света мало что было увидать.
«Совсем перестало хотеться» — подумала Клара о курении. «Будто это не я тогда была».
11.2043
— Ну что, Клара, — заговорил с ней как-то по среди рабочего дня Иван, — совсем скоро я ухожу, с первого декабря у вас тут будет хозяйничать Оля.