Класс отщепенцев 2. Плащи и маски

– Как звать-то тебя, сквернослов?
– Насмешливо спросил Сержи, когда череп все же предстал перед ним своим желтым оскалом.

– Да иди-ка ты, ушастый, туда, где гномы ваших баб стригли!
– Диалог намечался не из лучших, но Сержи был к нему морально готов ...

Тем временем Лоувель и Налинна дошли до кладбища. Попасть на само кладбище было проблематично - уж больно тесно там было из-за согнанных со всего города кладбищенских рабочих. Да и стражи с сотрудниками магистрата сновало вокруг достаточно. Иногда в поле зрения мелькали внешне непримечательные фигуры в невзрачных бело-голубых мантиях. Помощники королевского архимага. И если первых вторых и третьих парочка эльфов могла спокойно проигнорировать, то вот этих, четвертых, игнорировать нельзя было ни в коем случае. Даже близкое присутствие было нежелательно - они вполне могли распознать тонкую ворожбу эльфийки, а уж вмешаться им точно никто не помешает.

Здраво рассудив, что лишняя компания им ни к чему, парочка отошла от места действия на пару кварталов, и только потом приступила к основному действию. Внешне это могло сойти за то, как галантный ухажер поддерживает свою не слишком хорошо чувствующую спутницу. В каком-то плане так оно и было. Налинна достаточно глубоко ушла в астрал, и в реальном мире ей требовалась поддержка и защита, тем более, что ритуал проводился не в защищенном храме, а посреди отнюдь не дружелюбной улицы. Таким образом эльфы планировали неспешно гулять вокруг предполагаемого эпицентра. По возможности - приближаясь, при необходимости - отдаляясь...

– Ты и вправду думаешь, я тебе что-то скажу?!
– Распалялся череп перед умиротворенно рассевшимся в кресле эльфом.
– Думаешь, поднял меня с помощью своих колдовских штучек, и теперь ты на вершине мира? Как бы не так! Видал я тебя и всех твоих серых сородичей в общественном сортире! Я тебе вообще ни слова не скажу!!!

– Да ты пока треплешься так, что я слова вставить не могу!
– Расслабленности Сержи сейчас могли позавидовать горные монахи. Его насмешливость распаляла череп хуже любых оскорблений...

– Госпожа Налинна Сираквель и господин Лоувель Панамай?
– Спокойный голос скорее уточнял, чем спрашивал, но и уточнял он с той изысканной деликатностью, с которой свершаются лишь самые сокровенные дела. Или большие гадости. Лоувель молниеносно развернулся, не забывая, впрочем, поддерживать свою беззащитную спутницу.

– Ты, эльфийский выродок, думаешь, удалось разок увернуться, так уже профи, да? Ничего-то ты не умеешь, и не мечтай! Тебя шлепнут как муху!

– Получается, ты умеешь еще меньше...

Стоявший на почтенном отдалении джентльмен всем своим видом показывал, что ему есть о чем пообщаться, но если ему не рады - он не станет докучать своим обществом. В джентльмене чувствовалась какая-то изящная неторопливость. Высокие седые вески предавали ему несколько неуместный тут светлый ореол. Просторный серый плащ не сковывал движений, если бы они были, но скованности как таковой в неподвижной фигуре и не чувствовалось. Зато чувствовалась какая-то усталость, с которой умудренный жизнью старик смотрит на беспокойное подрастающее поколение.

– Мы знакомы?
– Лоувель старался быть сдержанно-вежливым. Ему в любом случае надо было потянуть время, чтобы Налинна вышла из транса. Он уже послал по руке своей спутницы сигнальный импульс, и теперь оставалось только ждать. Вот только чего?

– Мы не встречались, если вы об этом, но я уже много наслышан о вас и вашей команде... Смею предполагать, что вы наслышаны если не обо мне, то о возглавляемой мною организации...
– мужчина почти незаметным движением повел кистью расслабленной руки, но Лоувелю хватило этого, чтобы разглядеть отблеск золотого перстня с выгравированной на нем эмблемой - узким кинжалом, вонзенным в череп. Лучшего представления и не требовалось.

– Ты даже не представляешь, с кем связался, сосунок! Тебя не спасут ни твои фокусы, ни твоя академия! Меня ты убил, это да, но больше ты не добьешься ничего! А я еще посмеюсь над тем, как тебя разделают, раз уж твоими силами мне больше ничего не осталось!

Лоувель сдержанно кивнул. В этом кивке содержалась как дань уважения собеседнику, так и должное недоумение по поводу столь серьезного визита. После чего Лоувель таким же легким жестом, каким было сделано представление, пригласил главу гильдии убийц присоединиться к их неспешной прогулке.

– Произошло довольно странное событие... Не будет преувеличением сказать, что оно всколыхнуло мир до самого основания...
– Почтенный джентльмен вежливо кивнул в ответ и степенным шагом продолжил прерванную прогулку, сократив дистанцию до учтивого минимума.
– Простите, а ваша спутница скоро к нам присоединится?

– С минуты на минуту...
– Лоувель понимал, что его напряженный голос предательски выдает его волнение, с другой стороны, зря, что ли, его собеседник представлялся? С таким попутчиком можно действительно расслабиться - пойди что не так, сделать все равно ничего не успеешь...

– Ты говоришь об убийцах?

– Да при чем тут убийцы!
– В голосе черепа слышалось неподдельное презрение.
– Я ненавижу убийц!

– Ты, кстати, так и не поведал, за что тебя турнули...

– Тебя это, кстати, и не касается!
– Если бы череп мог, он бы наверняка сплюнул.

– Я много думал о том, как может произойти подобное смещение... По какому сценарию оно будет развиваться... Вероятность подобного события была всегда, но такого поворота я вообразить точно не мог.
– Джентльмен как будто разговаривал сам с собой, но Лоувель отлично понимал, что тут выверено каждое слово. Ну, или каждое слово имеет свою цену, раз уж говорить приходится о столь специфичной особе. Если уж сам глава гильдии пожелал с ними пообщаться, вместо того, чтобы подослать кого-нибудь из своих эмиссаров, то для этого должны быть очень конкретные, и очень веские причины. Лоувель еще мельком подумал, что походка джентльмена немного напоминает походку моряка, который сошел с корабля на сушу давным-давно, а привычку свою прихватил с собой, да так с ней и не расстался. Осталось только понять, нужна ли ему зачем-то эта информация? Налинна понемногу начала проявлять признаки возвращения. Глубоко забралась...

– А ты никогда не думал, что вечность - твоя самая уязвимая сторона?
– Судя по интонации, Сержи скорее обсуждал предстоящий забег на ипподроме. В его голосе было куда больше интереса, чем мистического трепета перед основополагающими вопросами философии.
– Люди не приспособлены к вечности. Они не в состоянии ее переносить... и мне не нужно тебя разрушать или как-то истязать, чтобы доставить тебе те муки преисподней, которые люди хотят избежать после смерти. Мне достаточно залить тебя цементом и кинуть на морское дно. Не слишком сложно, правда? Тысяча лет тишины и слепоты будут истязать тебя хуже всех демонов ада. Недаром царство смерти у нас называют царством тишины. Ты за двенадцать часов соскучиться успел настолько, что тебя теперь не заткнешь. Представляешь, что произойдет за века? Есть, конечно, вариант попроще - я могу закинуть тебя в нашу выгребную яму. Тогда вечность тишины и темноты будет перемежаться с открывающимся у тебя над головой отверстием... Через него ты увидишь многое, вот только мою смерть - вряд ли. Да и потоки нечистот лучше пустоты... Как бы не сложились дальнейшие события, тебя в них уже не будет. Ты проиграл.

– Довольно бестактно спрашивать, что вы знаете и думаете о сложившейся ситуации... В ней так тесно переплетены интересы столь многих групп, что я сомневаюсь в том, что хоть кто-либо представляет себе картину целиком. Куда вероятнее то, что некую часть просто не волнуют определенного рода последствия...
– Джентльмен как бы продолжал говорить сам с собой. Они неспешно шли по улице вдоль кладбища, никто не попадался им на встречу и никто не мешал. Налинна все еще не спешила полностью вернуться в мир, и Лоувель уже начинал за нее беспокоиться.
– Пожалуй, главное, что я хотел вам сказать - моя организация никогда не получала контракта на устранение Сеерижжаккаада Нексилла... Четыре удвоения букв в имени... За шаг до прямого наследования престола, да?
– Джентльмен впервые за время их совместного пути повернул голову и посмотрел Лоувелю в глаза.