Класс отщепенцев. Трилогия

В приемной у ректора студентам доводится бывать нечасто. Здесь все время дают понять, что тут слишком заняты, чтобы уделять внимание подобной ерунде. Вот и сейчас создавалось ощущение, что Сержи со своим визитом ну очень не вовремя. Минимум - прерывает некое священнодействие, вроде размышлений о судьбах мира. Максимум - отрывает от чашки чая. Некая разлитая в воздухе важность подступала комом к горлу и вызывала першение, а рука сама собой сползала к поясу, чтобы проверить наличие оружия - чувство беззащитности перед силой Администрации тут ощущалось, как нигде. То, что Сержи холодное оружие не носил уже много лет лишь подчеркивало силу наваждения.

Помотав головой, чтобы отогнать это прилипчивое марево, Сержи решительно шагнул в святая-святых Академии - ректорский кабинет.

– А, Сеерижжаккаад Нексилл, мы вас уже заждались!..

Встречающий голос трудно было назвать очень приветливым. На ум скорее приходило слово "дежурным". Еще на ум приходило, что говорить о себе во множественном числе - это диагноз, не подлежащий исцелению, и что меньше всего сидящий за большим столом маленький человечек похож на занятого, хотя именно сейчас он разглядывал какие-то бумажки. Сержи готов был спорить на пуговицу от своей мантии, что сделано это было специально. В его честь, так сказать.

Вообще-то Алан Канер - ректор Академии - был личностью весьма незаурядной. Можно даже сказать, таинственной и загадочной. Например, вопросом для всех было его магическое умение... Понятно, что степень у него была - ректор Академии Высокого Колдовства, как-никак. Но никто и никогда не видел его колдующим. Да и в целом слово "видел" относительно ректора было большой редкостью. Насколько было известно, Алан Канер территорию Академии практически не покидал, за исключением редких официальных визитов к архимагу или ко двору. Но при этом на территории Академии его практически никто никогда не видел - ни во время занятий, ни в перерывах, ни до, ни после. Ни в основном корпусе, ни в общежитии. Просто-таки мифическая личность ректора обросла со временем массой легенд о его всевидении, всеведении и вездесущности, и именно этим легендам выпадала честь быть первыми, в которых разочаровывались первокурсники. Достаточно было послушать одну из коротких пустых речей на любом официальном мероприятии, которые ректор все же посещал.

Он являл собой разительный контраст с деканом - шумным, грузным, полноватым мужчиной с вечно красным лицом. Ректор был мал ростом, худ, лыс. Его глаза не горели огнем безумия или негодования... Они вообще не горели. Ну а ректор... Ректор просто был.

Никак не прокомментировав условно-приветственное заявления ректора, Сержи ждал продолжения. Оно запаздывало - видимо, ректор обнаружил в своих бумажках какую-то очень важную закорючку.

– А, так вот, да...
– через пару минут своей медитативной деятельности ректор словно бы очнулся и обратил внимание на то, что в кабинете он все-таки не один, и дело тут вовсе не в приснопамятном "мы". В том, что ректорское "мы" все же надуманно, Сержи убедился как раз за эти несколько минут - он просканировал кабинет на предмет постороннего наблюдения, и удостоверился в его отсутствии. Просканировал аккуратно, и вовсе не потому, что колдовать студенту в приемной ректора недопустимо. Сержи не опасался ректора, а вот того, кто еще мог наблюдать в этих стенах, опасаться стоило.

– В свете последних событий совет Академии принял решение несколько изменить направленность вашей учебной программы... Имеется в виду, особой группы студентов...

Сержи сконцентрировался взглядом на карандашнице, стоящей на столе у ректора. Карандашница не двигалась, и стоящие в ней карандаши покоились, как ни в чем ни бывало, из чего можно было сделать вывод, что шатание земли под ногами - не более чем иллюзия субъективного восприятия окружающей действительности. Впрочем, легче от этого не стало...

– Раз уж ваша группа проявила столь рьяное стремление к восстановлению попранной справедливости и поимке злоумышленников... Притом, не раз...

Найти доказательство того, что потемнение в глазах тоже есть результат сугубо индивидуальный, было сложнее, так что Сержи ограничился самовнушением.

– ...Совет Академии решил пойти навстречу...

Подавить кашель было сложно, но Сержи сдержался.

– ... И перепрофилировать особую группу в русле содействия магическому правопорядку! Поздравляю! К сожалению, с составлением новых учебных планов для вас возникла небольшая заминка, вот почему вы приступали к занятиям еще по старой программе, но теперь, хочу вас порадовать, все нюансы утверждены и с завтрашнего дня...

– Кто?!
– Тихим, чуть свистящим шепотом спросил у потолка Сержи.

– Что-что?
– Не понял ректор.

– Эгхм, вы упоминали совет Академии... Мне просто хотелось знать, кого благодарить за столь явное внимание к склонностям нашей группе и заботу... Да и группе будет любопытно... Кто принял решение о перепрофилировании?

– Совет Академии...
– ректор моргнул, не понимая сути вопроса.

– А кто в него входит?
– Сержи продолжал разглядывать потолок, приготовившись загибать за спиной пальцы.

– Архимаг...

– Замечательно...
– ректор вряд ли мог читать по губам, а даже если бы и мог... Всю гамму чувств это легкое дуновение воздуха все равно не несло.

– Советник Родшин...

– Здорово...

– Я, в конце концов...

– Очень хорошо...

– Многие старшие преподаватели...

– Изумительно...

– Раньше еще входил Верховный Магистр, формально, так сказать, дань традиции, но...

– Понимаю - Сержи, наконец, оторвался от созерцания потолка и в упор посмотрел на ректора. В конце концов, он тоже входит в совет... В конце...

– Совет Академии - разноплановый орган. Понятно, что советник не участвует в разработке учебных планов, как и Архимаг... Но это именно коллективный орган.

– Большое спасибо за внимание...
– Тихо проговорил Сержи, и ректор невольно сглотнул. Почему-то тихий и невыразительный голос темного эльфа часто вызывал у собеседников ощущение сухости. И еще он понял, почему декан, получив от ректора распоряжение об информировании специальной группы о перепрофилировании так резко и внезапно заболел.

***

Что примечательно - в этот раз группа восприняла информацию о своем перепрофилировании куда более бурно и негативно, чем в прошлый. В тот раз, помнится, бушевал один только Сержи, видевший повсюду интриги и заговоры. В этот раз староста остался почти спокоен, потому что реального положения вещей перепрофилирование вряд ли изменит, а вот группа...

– Коллективный и разноплановый орган! Теперь я знаю, какое у меня будет любимое ругательство!
– Не на шутку разбушевался Тридрилл. Видеть сине-зеленого карлика в таком состоянии отщепенцам доводилось нечасто.
– Легавых из нас сделать задумали!!!

– Интересно, это в качестве отработки за Верховного Магистра, или как?
– Поинтересовался Лоувель.

– Сомнительно...
– покачала головой Салли.
– Больше напоминает очередную "гениальную" идею...

– Советник и Архимаг не участвуют в разработке планов, а совет преподавателей не принимает решение о перепрофилировании. Удобная штука, этот коллективный орган. Может, себе такой завести?
– Баргез выпустил в потолок густое сизое кольцо дыма.

– А он у тебя тоже будет разноплановый?
– спросил Струк.