Класс отщепенцев

— Я же говорил вам топать в общежитие! Говорил же, что догоню! Почему вы еще здесь?! — гремлин рассердился не на шутку. Он шипел и плевался как печка, в которую суют сырые поленья.

— Мы тебя ждали!

— Зачем? Ваша работа — унести подальше куклу! А если бы я ненароком шум поднял? Вы бы что — отбивать меня пошли? Умники! У меня шансов тихо уйти больше чем у вас всех вместе взятых! Хорошо еще, что я решил этим же путем отступать… Справить малую нужду в этих самых кустиках! Вот на вас сейчас и справлю!

Гремлин все-таки не стал переходить от слов к делу, и уже в скором времени вся команда взломщиков ввалилась в родные пенаты. Тихо, но с чувством…

Не спавшие отщепенцы встретили прибывших так же, в смысле тихо, но с чувством. Короткие многозначительные «Ну что? Ну как?» И не менее многозначительные кивки в ответ, и даже демонстрация запакованного до поры до времени свертка. Долго ему не придется ждать своего часа… Но пока что впереди был еще один день, который наверняка готовил свои сюрпризы. Предчувствуя это, отщепенцы не стали долго засиживаться, и поскорее разбрелись по своим комнатам.

— Если так пойдет и дальше, то сон для нас станет самой желанной наградой после всей этой катавасии… — буркнул Лоувель, падая в кровать.

— Ничего… Можно сказать, что Салли сейчас за нас всех отсыпается…

— Ага… А потом заставим ее за всех работать!..

С этими многообещающими планами на общежитие, наконец, снизошли всеобщий покой и тишина.

* * *

И все-таки напряженный график давал о себе знать. Кого бы не строили из себя отщепенцы, но железными они не были, и самое мягкое, что можно было сказать о группе на следующий день, это то, что вид у них был помятый…

— Да вы же прямо сидя спите! — всплеснул руками преподаватель «взаимодава» Наггис Баттер после того как Маури, вызванный к доске, аккуратно нарисовал квадратик вокруг цифры, которую нужно было возвести в квадрат. К ужасу «нагибатора» это действие повторила треть группы в своих тетрадях, что и вызвало подобный всплеск. За последние дни профессор Баттер стал намного теплее относиться к отщепенцам, исправно приносившим ему на проверку множество задач, так что сегодняшнюю оплошность он согласен был рассмотреть как досадный конфуз… Если ему приведут достойные объяснения случившегося…

— Зачет по физподготовке был вчера… До вечера гоняли… — вялым голосом отчитался за всех Сержи. Сам эльф был серее, чем обычно и чуть ли не покачивался: все-таки вчера ему пришлось прилично поколдовать, а вот поспать толком так и не довелось… Словно встав на сторону условного врага или отыгрываясь за излишне долгую полосу везения, злодейка судьба подбрасывала отщепенцам с утра одну мелкую пакость за другой. То у соседей снизу падал шкаф, то под окнами разбился какой-то горшок и поднялась страшная ругань между уборщиками, то в дверь постучались ремонтники, перепутав этаж… Одним словом, даже те несколько часов сна, что выпали отщепенцам, регулярно прерывались всевозможными помехами. Казалось бы, после такого дня спать им и спать при любом шуме, но не тогда, когда под половицей спрятан сверток, чреватый смертной казнью после особо доверительной беседы с королевским архимагом. Нервы, знаете ли… Как итог — квадратики в конспектах и квадратные же глаза…

— Ясно все с вами… — кивнул профессор. — Но это ж никуда не годится! Надо написать жалобу на этого Сурабера: после него студенты вечно приходят на занятия спать! Я понимаю, что к любому предмету нужно относиться ответственно, но нельзя же, чтобы от этого страдали другие дисциплины… Куда более важные для будущего мага, если уж на то пошло…

Справедливости ради стоило отметить, что любой преподаватель Академии считал свой предмет наиважнейшим для будущих магов и совсем не был против увеличить часы занятий за счет других дисциплин, но отщепенцы были не в том состоянии, чтобы комментировать это странное явление…

Вторым занятием была ботаника. Баргез ненароком раздавил в своих могучих лапах экспериментальный росток, Голан засыпал семена в горшок с кипящей водой, а Хлиис уснул лицом в горшке с рассадой. Впрочем, все это, как и более мелкие оплошности госпожа Рэссер не заметила…

Ботаничка стояла у окна… Она смотрела в сторону своего закутка, и в ее глазах читалась скорбь демиурга о гибнущем мире… Скорбь и непонимание того, что же все-таки произошло. Это трудно описать словами… Ее фигура была натянута как струна и в то же время выгибалась, будто от ударов плетьми. Временами госпожа Рэссер принималась комкать в руках батистовый носовой платок, а потом застывала, словно статуя… Отщепенцы сочли за нужным не выяснять причин столь глубокой скорби: мало ли чего можно сболтнуть с недосыпу… В этом случае смерть действительно будет казаться избавлением… Недоступным и невозможным избавлением…

— Знаете, мне ее даже жалко стало… — покачал головой Голан после конца занятий.

— Правда? Ну так иди, утешь! — хмыкнул Друххук. — Если помнишь, нас из-за ее паранойи чуть из Академии не выкинули…

— Ну, мы тогда тоже были не без греха…

— Сравнил тоже… Невинный чих, опасный разве что для пролетающей рядом мошки, и обвинение всей группы в отравлении… Как по мне, так это был достойный ответ. Пусть наслаждается плодами настоящего заговора, раз уж она так в него верит.

— А все равно мне стыдно! — заявил погрустневший вдруг Лоувель. — В конце концов, она ярчайший представитель магии природы у людей, а мы так надругались над ее детищем… А что до характера — у кого из гениев он легкий?

— У меня! — осклабился Друххук. — Стыдно — так иди все восстанови! Сам же ведь придумал! Эх… Только я подумал, что эльфы не безнадежны! — Друххук в сердцах махнул рукой.

— И пойду! Только с нашим делом разберемся… Зато я всегда знал, что орки — просто образец скромности!

— А то!

— Раз уж кто-то вспомнил, что у нас, вроде как имеется некое общее дело… — усталым тоном Сержи вклинился в перебранку. — То давайте на нем пока и сосредоточимся. Нам, если помните, надо еще факелы сделать из прутьев зарейского дерева и скригальского мха, посыпанного пыльцой фей. Набор заклинаний на отсечение посторонних эффектов и усиление действия внутри кольца. Знает кто-нибудь это плетение? — Отщепенцы сокрушенно покачали головой и развели руками. Тридрилл явно должен был знать, но гремлин предпочел подстраховаться со своей легендой — пусть лучше темный эльф строит из себя архимага, тем более, что ему приятно… — Ясно. Тогда хоть с самими факелами поможете…

— Ну, это не вопрос, — дружно кивнули гномы.

* * *

Вот так и получилось, что кроме сна отщепенцы были вынуждены принести в жертву на благо своего дела еще и обед. Бурчащие животы считали эту жертву уже чрезмерной, но упрямые глаза не оставляли возможности оспорить решение. Кроме внутреннего несогласия вдруг образовалась еще одна проблема. Небольшая, но все же…

Для факелов нужна была специальная оплетка. Прутья зарейского дерева надо связать… Материалом для оплетки подобного рода факелов всегда служили волосы эльфов. Казалось бы, материала в избытке, вот только…

У Сержи на голове было нечто вроде ежика… Не то чтобы совсем короткого, но на оплетку явно не сгодится. Самые пышные локоны были у Налинны… Но эльфийка превратилась в разъяренную виверну, когда над ее прической повисла угроза надругательства… Ну, может и не в буквальном смысле, и не так страшно, но ее отказ был однозначным. А косой взгляд в сторону любимого подразумевал, что есть и более подходящая жертва для экзекуции… Любовь — странная штука…

— Да ладно тебе… — утешал товарища Сержи. — Я с такой прической давно хожу, и ничего страшного…