Классическая проза Дальнего Востока
Шрифт:
Толковали о всякой всячине, и наконец зашла речь о нем.
– А ведь этому прохвосту Моэмону досталась красотка, равной которой нет! Пусть даже он поплатился жизнью, за такое счастье не жалко, - сказал один.
Кто-то добавил:
– Во всяком случае, есть что вспомнить!
Но по словам другого, видимо, рассудительного, этого Моэмона и человеком считать не следовало. Соблазнить жену хозяина! Нет, что ни говори, невиданный негодяй!
Так он осудил Моэмона с сознанием своей правоты.
Моэмон слушал все это, сжав зубы, но - что будешь делать?
"Ведь это говорил мерзавец Даймондзия Кискэ, который всегда радуется несчастью других. Как он смеет так говорить обо мне? Да ведь он мне должен по векселю восемьдесят мэ серебром! Придушить бы его за такие слова!" Но, вынужденный прятаться от всех, Моэмон терпел, как ему ни было досадно.
В это время заговорил еще один:
– Да Моэмон живехонек! Он, говорят, поселился вместе с госпожой О-Сан где-то возле Исэ. Ловкую устроил штуку!
Едва Моэмон услыхал эти слова, как весь затрясся - озноб пробрал его - и пустился бежать, не чуя ног под собой.
Остановившись на ночлег в гостинице Хатагоя в районе Сан-дзё, он, даже не побывав в бане, улегся спать. Как раз в это время проходили мимо собирающие для храма - те, что ходят в ночь семнадцатой луны, и он подал им на двенадцать светильников, молясь о том, чтобы его преступление до конца его дней осталось нераскрытым.
Но мог ли помочь ему, при его заблуждениях,
На другое утро, тоскуя по знакомым местам в столице, он отправился к Хигаси-яма, а затем, всячески скрываясь, и в Сидзё-гавара.
В это время возвестили: "Сейчас начнется пьеса в трех действиях, с участием Фудзита Кохэйдзи!"
"Что это за пьеса?
– подумал Моэмон.
– Посмотрю, пожалуй, а потом расскажу О-Сан!"
Получив циновку для сидения, он занял место позади и с беспокойством оглядывался, - нет ли здесь кого-нибудь из знакомых.
По пьесе, один из героев тоже похищал девушку, и это было неприятно Моэмону, а когда он присмотрелся к тому, кто сидел впереди, то узнал супруга госпожи О-Сан!
Дух замер у Моэмона! Вот когда он поистине занес ногу для прыжка в ад!
Утирая крупные, как горох, капли пота, он выскользнул наружу и вернулся к себе в Танго. И уж после этого боялся Киото как огня.
Приближался праздник хризантем. В доме составителя календарей остановился торговец каштанами, который каждый год приходил из Танго. Рассказывая обо всем, что делается на белом свете, он, между прочим, спросил:
– А что приключилось с вашей хозяюшкой? Всем стало неловко, и ответа не последовало. Наконец хозяин сказал с кислым выражением лица:
– Сгинула...
Но торговец каштанами продолжал: - Бывают же люди похожи! В Танго, возле Киридо, я видел женщину - как две капли воды схожа с вашей супругой, да и молодец этот с ней...
Молвив это, торговец ушел.
Муж не забыл этих слов. Он послал человека в Танго, и так как это действительно оказались О-Сан с Моэмоном, он собрал надежных людей и отправил их поймать обоих.
Так пришло возмездие.
Расследовав все обстоятельства, привлекли по этому делу и помогавшую им женщину по имени Тама.
И вот, вчера живые люди, сегодня они - всего лишь роса на месте казни в Авадагути... Всего лишь сон, что приснился на рассвете двадцать второго дня девятого месяца...
Они ничем не омрачили последних своих минут, и все это осталось в предании. И сейчас жива память о них, словно все еще перед глазами у людей то платье с узорами, что было надето на О-Сан.
Из повести "Женщина, несравненная в любовной страсти" [94]
94
Женщина, несравненная в любовной страсти (Избранные главы)
Само название повести по-японски "Косёку итидай онна" многозначно, оно содержит в себе сложную игру слов. "Итидай онна" - женщина, первая в своем поколении, то есть самая первая, не знающая себе равных в любовной страсти ("косёку"). Но "итидай онна" значит также - женщина, которая прожила всю жизнь одна, без семьи, без мужа. Отсюда возможен другой перевод: "Любовные похождения одинокой женщины". В этой многозначности названия проступает второй - трагический - план повести. (Для полного русского перевода был принят второй вариант.) Повесть содержит в себе шесть частей, каждая из которых подразделяется на четыре главы - новеллы. Перед читателями проходит вся феодальная Япония, начиная от княжеского чертога вплоть до нищенских трущоб.
734. "Красавица - это меч, обрубающий жизнь".– Старинное китайское изречение, вошедшее в поговорку.
Сага– один из пригородов Киото. В старину туда ходили любоваться вишнями и кленами. Там же расположены знаменитые храмы.
Стебли "травы терпенья".– Имеется в виду даваллия, род папоротника.
735. Косодэ– шелковая одежда, подбитая ватой.
... пояс... повязан спереди.– Так повязывали пояса гетеры.
... во времена императора Го-Ханадзоно...– Царствовал с 1428 по 1464 г.
736. Нагэсимада– модная в эпоху Гэнроку прическа. Волосы на лбу и висках причесывались гладко. Большой шиньон на затылке перевязывался мягким шнурком мотоюн, сзади волосы подхватывались очень низко.
... узор "госёдзомэ" для платья– красивый и сложный узор, первоначально был введен в моду придворными дамами.
Игра в мяч– игра в ножной мяч была в Японии одним из придворных увеселений еще с древних времен. Матерчатый мяч набивался хлопком.
... самураю низкого звания.– В доме придворного аристократа - один из прислужников невысокого ранга.
... его, несчастного, предали смерти.– Поведение слуг в знатном доме регламентировалось строжайшим образом. Уличенных в распутстве предавали смерти.
737. ... обряд гэмпуку.– По достижении возраста совершеннолетия (четырнадцати - пятнадцати лет) юноше делали взрослую прическу, подбривая на лбу волосы и связывая в букли на висках.
... дразняще яркий цветок амабуки.– Намек на стихотворение императора-поэта Тоба-ин (1180-1239): "О, мост Удзибаси, // Глухою позднею ночью! // Порывы осеннего ветра // Гонят волну на камни // У "Ямабуки-но сэ". (Перевод В. Марковой.) "Ямабуки но сэ" - стремнина Ямабуки. Ямабуки - керрия, ярко-желтый цветок. Японское слово "иро" (цвет) означает также чувственную любовь.
737. Сямисэн– трехструнный музыкальный инструмент.
Рокудзё– квартал любви в Киото.
Дзёро– вежливое наименование продажной женщины.
Девочки-кабуро– прислужницы в веселых домах.
738. Мино– широкая набедренная повязка.
Босоногая, я скользила...– Согласно закону, гетеры ходили босиком.
День момби.– В дни сезонных и иных больших праздников плата была вдвое больше обычной.
Сёи– дешевая острая приправа к еде.
741. Актер-ваки– актер на амплуа второй роли в театре Но. "Сбор водорослей" - пьеса из репертуара Но.
Такаясу– мастер исполнения ролей ваки школы Такаясу.
Аривара Мотоката– поэт X в. Его стихотворением открывается знаменитая антология "Кокинсю".
Школа Кано– национальная школа живописи, основателем которой был Кано Касанобу (1453-1490).
Дозволенные цвета...– Одежды пурпурного и густо-фиолетового цвета разрешалось носить только высокородным, но более бедными оттенками этих цветов разрешалось пользоваться и простому народу.
... человек по прозвищу "Нисан".– В обычае веселых домов было давать гостям клички, так как настоящее имя скрывалось.
742. ... у отшельниц-чародеек был, говорят, особый дар...– Согласно легенде, отшельницы-чародейки были стары и безобразны, но обладали даром выдувать из рта фигурки, похожие видом на них в дни молодости.
... даже надела фундоси.– Фундоси - мужская набедренная повязка.
... слуге с наклеенными усами.– В ту эпоху у слуг было в обычае приклеивать или рисовать себе фальшивые усы, чтобы иметь более солидный вид.
Ронин– самурай (военный дружинник), потерявший службу у своего феодального господина и оставшийся без средств к существованию.
743. ... "обрезать свои четки"...– то есть нарушить запрет любить женщин.
... за три кана серебра.
– Кан (каммэ) -единица веса и денежная единица, равна 3, 75 кг.
744. ... для церемонии собирания костей на погребальном костре.
– Трупы в Японии сжигаются. После сожжения несгоревшие кости собирают в урну и предают погребению.
... продавец сакана...– Сакана - здесь: закуска.
... суп из рыбы фугу...– Мясо рыбы фугу (тетрадон) особенно ценится в Японии.
Сугияки– мясо, поджаренное на дощечке или в ящичке из криптомерии и пропитавшееся ароматом этого дерева.
745. Исидзиё("Камень тысячи поколений") - имя, сулящее долгую жизнь.
Асакуса– местность возле города Эдо (ныне Токио).
746. Принц Сётоку(572-621) - правил Японией как регент в царствование императрицы Суйко. Содействовал проникновению в Японию буддизма и китайской культуры.
748. Несомненно, ненависть госпожи так велика...
– По японскому старинному поверью, ненависть может поразить и убить человека, против которого она направлена, как бы превращаясь в злого демона.
749. ... девятью достоинствами...– Девять достоинств женщины: красивые руки, ноги, глаза, рот, голова, хороший нрав, цвет лица, голос, фигура.
751. ... положив голову на край токонома...– Токонома - парадный альков в японском доме. Пол его приподнят при помощи настила.
... в стране Цу.
– Цу - старое название провинции, где расположен город Осака.
752. Так дают черту шесть грошей при переправе через адскую реку.– Было принято класть шесть грошей в гроб покойника, чтобы он мог отдать их демону при переправе через адскую реку Сандзу-когава.
753. ... шапочки из листьев лотоса.– Лотос - священное растение буддистов.
"Посади на спину!"– Детей в Японии матери носят на спине.
Убумэ– согласно народным верованиям, призрак умершей во время родов женщины, плакавшей детским голосом.
Клан Вада.
– Вада Ёсимори (1147-1213), известный воин. Его многочисленный клан состоял из девяноста трех семейств.
... рыбу, которую привозят из Сакаи.
– Сакаи - город возле Осака.
754. ... шнурками от косимаки.
– Косимаки - род нижней юбки.
... так называемые "быки"(жаргон) - сутенеры.
755. ... у него даже еще не были пробриты углы на лбу.
– За один-два года до совершения обряда гэмпуку юношам подбривали волосы в углах лба, над висками.
... паломничество в тридцать три храма.– Тридцать три храма в разных местах Японии, посвященных культу богини Каннон.
756. Шляпа Кага.
– Плетенные из осоки шляпы, изготовлявшиеся в провинции Кага (северо-восток Хонсю), которые носили горожанки, монахини.
Тэндзин– гетера второго ранга.
... один бу, пять рин...– Бу, рин - монеты низкого достоинства. Бу - одна десятая часть моммэ. Рин - одна сотая часть бу.
757. ... колокол пробил восемь или семь ударов...– Два или четыре часа ночи.
Тофу– соевый творог.
759. ... правда слов поэта...– Имеется в виду знаменитый китайский поэт Су Дун-по.
Гремящий водопад– находился в провинции Ямасиро на острове Хонсю близ совр. Киото.
В. Маркова
Тайное убежище старухи
"Красавица - это меч, подрубающий жизнь", - говорили еще мудрецы древности.
Осыпаются цветы сердца, и к вечеру остаются только сухие ветки. Таков закон жизни, и никто не избегнет его, но порой налетит буря не вовремя и развеет лепестки на утренней заре. Какое безрассудство погибнуть ранней смертью в пучине любви, но никогда, видно, не переведутся на свете такие безумцы!
В седьмой день первого месяца случилось мне пойти в Сага, к западу от столицы. Когда я переправлялся через Мумэдзу - "Реку сливовых цветов", губы которых точно шептали: "Вот она - весна!" - встретился я с двумя юношами. Один из них был красив собой, щегольски одет по моде, но изнурен и смертельно бледен. Казалось, истерзанный любовной страстью, он клонился к скорому концу, проча старика отца в свои наследники.
Юноша говорил:
– Мое единственное желание на этом свете, где я ни в чем не знал недостатка, - чтобы влага моей любви никогда не иссякала, как полноводное течение этой реки.
Спутник его в изумлении воскликнул:
– А я желал бы найти страну, где не было бы женщин! Туда хотел бы я укрыться, там в тишине и покое продлить свои дни и лишь издали следить за треволнениями нашего времени.
Мысли их о жизни и смерти были так далеки друг от друга, как долгая жизнь непохожа на короткую.
Юноши спешили вперед, точно гнались за несбыточными снами, и, не помня себя, вели яростный спор, как в бреду. Дорога, не разветвляясь, вилась вдоль берега реки. Безжалостно топча молодые побеги диких трав, они шли все дальше в глубь гор, туда, где не было и следа людских селений.
Охваченный любопытством, я последовал за ними.
Посреди сосновой рощи виднелась редкая изгородь из сухих веток. Дверца, сплетенная из побегов бамбука, скрывала вход в природную пещеру, такой тесный, что, казалось, и собака не пролезет. Кровля с одним только пологим скатом, а на ней стебли "травы-терпенья" и сухие листья плюща: все, что осталось от давно минувшей осени. Под сенью ивы журчал ручеек, выбегая из бамбуковой трубы. Родниковая вода была чиста и прозрачна, невольно думалось, что и хозяин этой кельи - чистый сердцем святой! Я заглянул в окно, и кого же я увидел?
Женщину, согнувшуюся в три погибели под бременем лет. Волосы убелены инеем, глаза тусклы, как бледный свет закатной луны. На старом косодэ небесного цвета рассыпаны махровые хризантемы. Пояс с модным рисунком повязан спереди изящным узлом. Даже сейчас, в глубокой старости, она была не по летам разряжена и все же не казалась смешной и противной.
Над входом, который вел, видимо, в ее опочивальню, висела доска с шуточной надписью: "Обитель сладострастья".
Еще чувствовался аромат курившегося когда-то благовония, быть может, прославленного "хацунэ - первый крик кукушки". Мое сердце готово было впорхнуть к ней в окно.