Классическая проза Дальнего Востока
Шрифт:
Тогда свекровь, пылая гневом, пошла к правителю уезда и сделала ложный донос, обвиняя невестку как раз в том самом, в чем та винила ее.
Правитель спросил, как имя и фамилия блудника.
– Да он приходит к ней ночью и ночью же уходит, - отвечала свекровь.
– Я, по правде сказать, не знаю, кто он и что он. Спросите невестку: та наверное знает!
Правитель вызвал невестку. Та действительно знала, о чем спрашивали, но обвинение в разврате вернула по адресу свекрови.
Женщины принялись свирепо спорить. Тогда правитель велел схватить беспутного блудника.
Тот явился, но стал кричать и отвергать обвинение.
– Ни с той, ни с другой я не связывался, - кричал он, - просто, знаете,
– Послушай, - возразил правитель, - в селе сотня мужчин; почему это вдруг оклеветали одного тебя?
И велел ему всыпать палок побольше. Блудник бросился в ноги и умолял избавить его от наказания, причем сознался, что он в связи с невесткой.
Правитель велел надеть ей шейный хомут, но та не признала за собой вины. Тогда правитель просто выгнал ее вон.
Невестка, кипя гневом, подала жалобу губернатору. Но тот постановил по-прежнему, и так долгое время окончательно это дело не было разрешено.
Затем сюда, в Линьцзинь, был назначен губернатором доктор Сунь Лю-ся, выказавший свои способности к разрешению тяжеб и уголовных дел. Ввиду этого дело, о котором здесь речь, направили к нему в Линьцзинь. Привели подсудимых и прочих людей. Господин Сунь сделал беглый допрос, подержал их некоторое время в тюрьме, а затем велел приказным служителям запасти кирпичей, ножей и иголок, нужных - по его словам - при свидетельских показаниях. Все недоумевали, что это означает.
– Для строгих кар, - говорили вокруг, - существуют, как известно, канги, хомуты, колодки. Как это он хочет решить дело не общеуголовным порядком наказаний?
И не понимали, что у него на уме. Однако, что бы там ни было, приготовили все, чего он требовал.
На следующий день правитель поднялся в зал суда и, удостоверившись, что все эти вещи налицо, велел разложить их в самом зале. Затем велел позвать виновных и вкратце допросил их по всем пунктам обвинения. После этого он обратился к обеим женщинам так:
– В вашем деле нет надобности доискиваться ясности и определенности. Хотя и не дознано окончательно, кто из вас блудная вдова, но зато ясно, кто блудник. Ваша семья, в сущности, семья чистых нравов. Просто вас как-то совратил с пути истины негодяй, так что вся вина на нем. Вот здесь перед вами ножи, кирпичи и прочее. Возьмите, что хотите, бейте его, убивайте!
Свекровь и невестка нерешительно переминались, боясь навлечь на себя преследование и месть, но правитель, видя их колебания, сказал им:
– Да вы не беспокойтесь: я ведь тут!
Тогда и свекровь и невестка вскочили с колен и, схватив кирпичи, принялись швырять в мужчину одна за другой. Невестка, давно таившая к этому человеку ненависть, обеими руками схватила огромную кирпичину и жалела, по-видимому, только о том, что не убила его одним ударом. Свекровь же брала лишь мелкие камешки; бросит ему в ляжку или ягодицу - только и всего.
Тогда правитель велел им взять по ножу. Свекровь опять замялась. Правитель остановил их.
– Я знаю, - сказал он, - кто из вас блудница!
И велел задержать свекровь, наложив на нее жестокие колодки.
Тут же он все и дознал. Дело было закончено.
Из книги "О чем не говорил Конфуций" [17]
Гром казнит гарнизонного солдата
Во вторую луну третьего года Цянь-лун убило громом одного гарнизонного солдата. Так как ничего дурного за ним не водилось, то люди сочли это удивительным.
17
Из книги "О чем не говорил Конфуций"
Юань Мэй
Перевод выполнен по изданию: Юань Мэй сань ши ба чжун (б. м.), 1892.
135. ... третьего года Цянь-лун...– то есть 1738 г. Гора Гаотиншань находится в современной провинции Чжэцзян. 137. Династия Мин правила в Китае с 1368 по 1643 г.; Наньян - область в провинции Хэнань.
... в середине годов Юн-чжэн– то есть в конце 20-х - начале 30-х годов XVIII в.
138. Доу– мера сыпучих тел, 10, 35 л.
... кисти Чжао Цзы-ана.– Чжао Цзы-ан, настоящее имя Чжао Мэн-фу (1254-1322) - знаменитейший художник и каллиграф, произведения которого ценились чрезвычайно высоко.
139. Ми Юань-чжан, настоящее имя Ми Фэй (1051 - 1107) - знаменитый художник и каллиграф.
Старый солдат, служивший вместе с убитым, рассказал:
– Он давно уже стал хорошо себя вести... Почему стал? А все потому. Лет двадцать назад, когда он только что надел латы, была с ним одна история. Я служил с ним в одном отряде и хорошо все помню.
Наш командующий охотился у подножья горы Гаотиншань, а тот солдат поставил палатку у дороги; уже смеркалось, когда мимо палатки прошла молоденькая монахиня; увидев, что поблизости никого нет, солдат втащил ее в палатку и хотел надругаться над ней. Монахиня сопротивлялась изо всех сил; оставив у него в руках свои штаны, она вырвалась; солдат гнался за нею пол-ли, не меньше, но она вбежала в какой-то крестьянский дом, и он, полный досады, вернулся ни с чем.
В доме, куда забежала монашка, были только молодая хозяйка и ее маленький сын; муж ушел на заработки. Женщина хотела прогнать монашку, но та рассказала, что с ней случилось, и стала умолять позволить ей переночевать, и женщина пожалела ее и позволила остаться. Она одолжила монашке свои штаны, и они договорились, что та через три дня их вернет. Монашка ушла от нее еще затемно.
Возвращается муж, снимает с себя грязную одежду, хочет переодеться. Жена открывает сундук, ищет - ничего нет, только ее штаны лежат. Тут она поняла, что в суматохе дала монашке мужнины штаны, но побоялась признаться. А ребенок возьми да и скажи:
– Вчера ночью приходил монах, он надел штаны и ушел.
Муж заподозрил неладное, стал расспрашивать сына, а тот все подробно рассказал: как пришел ночью монах, как жалобно просил мать, как остался на ночь, как та одолжила ему штаны, и как он еще затемно ушел.
Жена уверяла, что это была монашка, а не монах, но муж не поверил. Сначала он изругал ее, а потом избил, да еще пошел рассказать соседям, а те передали другим, так что все узнали об этой истории. Жена не стерпела обиды и повесилась.
На следующее утро муж открыл двери и увидел, что пришла монашка вернуть штаны, да еще принесла в благодарность корзинку с печеньем.
Указав на монашку, мальчик сказал: "Вот монах, что у нас ночевал позавчера".
Муж в раскаянии стал бить мальчика, да так, что забил его до смерти перед гробом матери, а потом и сам повесился.
Соседи не хотели вмешивать власти, сами похоронили покойников, не дав делу хода.
В следующую зиму командующий снова охотился в этих местах, и кто-то из местных жителей рассказал об этой истории. Хотя в душе я знал, что виновник этот солдат, но дело заглохло, и я не стал никому ничего говорить; только ему самому рассказал; на него это очень подействовало, и с тех пор он изменился к лучшему. Он надеялся, что добрым поведением искупил свою вину, никак не предполагал, что не сможет избежать небесной